Там, где тепло

– Как интересно! – хмыкнул я. – Тут свое дело открыть реально вообще?

– Реально, почему нет? Не беспокойтесь, Евгений Максимович, когда начнете вид на жительство получать, все объяснят.

– Вид на жительство! – покачал головой Напалм. – То ли дело у нас – приехал и живи.

– Поэтому у нас и отморозков столько, – заявила Марина.

– Отморозков столько, потому что Дружина мышей не ловит, – возразил пиромант. – А тут кто за порядком присматривает? Профессиональная полиция, поди?

– Вроде казачье ополчение, – припомнил я старые разговоры.

– Не, – мотнул Михаил Григорьевич. – Что-то с казаками не срослось, и разогнали их. В городах милиция службу несет, а вместо армии – народное ополчение.

– Неслабое у них ополчение, – хмыкнул я, припомнив встреченную по пути колонну. – На бронетранспортерах.

– Это внутренние войска были, – возразил торговец. – Особые части, вроде Патруля вашего.

– Как все непросто! – вздохнул я.

– Разберетесь, Евгений Максимович. У вас голова светлая, разберетесь.

– А куда деваться? Разберусь, конечно.

– Михал Григорьич, – окликнула вдруг торговца Марина, – а нам обязательно на таможню вместе с вами ехать?

– Обязательно, красавица, – разочаровал ее тот. – Вы жетоны отметить должны. Порядок такой, ничего не поделаешь. Устала небось?

– Да немного в порядок себя привести хотела, – подтвердила девушка.

– Там быстро, – махнул рукой Михаил Григорьевич. – Бумаги готовы, осталось только штампы поставить. И часть оружия сдать придется.

– Часть?

– Все длинноствольное. Пистолеты в городе носить можно.

– Вот засада! – выругался Напалм.

Тянувшаяся вдоль каких-то выстроенных на окраине складов дорога вдруг сделала резкий поворот, и обоз выехал к двухэтажному зданию милицейского поста, мощные прожекторы на верхних этажах которого разгоняли пытавшуюся выползти на проезжую часть тьму. Метров за пятьдесят до блокпоста мы свернули с трассы вслед за каким-то безбожно чадившим грузовиком и въехали на просторный двор, огороженный самым обычным забором из профнастила.

Дежуривший на въезде караульный указал, какие места можно занять, и, сняв трубку висевшего в будке телефонного аппарата, предупредил о нашем появлении таможенного инспектора.

– Как у них все серьезно, – удивился Напалм, разглядывая хорошо освещенную территорию и несколько подзапущенный трехэтажный особняк, украшенный здоровенной вывеской «Таможня». – Прям сервис!

– Иначе нельзя, – кивнул Михаил Григорьевич. – Если какие-нибудь накладки случаются, то очереди выстраиваются – просто караул! А кому понравится в авральном режиме круглые сутки вкалывать? Нет, нас сейчас быстренько обработают и пойдут дальше чаи гонять.

– Да уж, это не как у нас, – только и покачал головой Напалм, заметив выбежавшего из здания таможни инспектора в серой форменной шинели, который прямо на ходу надевал шапку. – Наши и не подумали бы подорваться!

– У них на каждую операцию норматив времени установлен. Не справляешься – до свиданья.

– А контролирует кто? – заинтересовался я.

– Есть кому контролировать, не беспокойся, – усмехнулся в бороду Михаил Григорьевич. – Тут везде камеры установлены, так что не вздумайте, Евгений Максимович, никому на лапу давать. И на таможне, и вообще. Пока в местной обстановке не разберетесь, никаких взяток.

– Спасибо за совет, – поблагодарил я и выбрался из саней. – Нам куда?

– Центральный вход, сто третий кабинет. Сейчас бумаги сдам, и идите.

– Только вы без нас не уезжайте, а то мы даже не знаем, где остановиться!

– Как можно! – всплеснул руками торговец. – Подождем, о чем речь! Нам еще решить надо, куда товар на хранение определим.

– И это тоже, да.

Подошел инспектор, и Михаил Григорьевич передал ему файл с таможенной декларацией. Доносившаяся из динамиков на фонарных столбах музыка вдруг смолкла, и по двору разнесся хриплый голос диспетчера:

– Внимание! Лицам, декларирующим оружие, необходимо подойти в сто пятый кабинет! Повторяю, с оружием в сто пятый кабинет!

– Внимание, внимание! – немедленно хихикнул Напалм. – Говорит Германия! Сегодня под мостом поймали Гитлера с хвостом!

– Пошли, юморист, – подтолкнул я его к крыльцу и обернулся к торговцу: – Михал Григорьич, к нам это тоже относится?

– Нет, мы сами все задекларируем! Ружья только оставьте.

– Разрядить не забудьте, – подсказал просматривающий бумаги инспектор; он неодобрительно покосился в сторону небрежно держащего дробовик Напалма. – Молодой человек, стволом вверх направьте ружье!

– А, понятно, – кивнул пиромант и начал разряжать свой «моссберг».

Я тоже вытащил патроны из трехлинейки и, положив винтовку в сани, зашагал на таможню. К нашему облегчению, к сто третьему кабинету очереди не оказалось, и получилось сразу же заглянуть внутрь.

– По одному заходите! – раздраженно глянула на нашу компанию операционистка. – Там же написано!

Я переглянулся с Напалмом, ухмыльнулся и вытолкнул парня за дверь. Сунул в окошечко документы и немедленно огреб по новой:

– Что вы мне суете? Вы вообще объявлений не читаете? Жетон давайте, остальное мне без надобности!

Сдержаться удалось только благодаря закалке, полученной за время общения с чиновничьей братией Форта. Вместо того чтобы сказать в ответ какую-нибудь гадость, я молча вытряхнул из паспорта выданный на границе жетон и приготовился к долгому ожиданию. Но нет – вся процедура регистрации не заняла и пары минут. Только рассовал документы обратно по карманам, и вот уже в окошке звякнул возвращенный мне металлический кругляш.

– Следующий!

Я поспешил покинуть кабинет, уже в дверях столкнулся с Мариной, и та не преминула выразить свое негодование:

– Мог бы даму и вперед пропустить вообще-то!

– Не подумал просто, – ухмыльнулся я и сказал скучавшему в коридоре Напалму: – Пойду с Михал Григорьичем насчет ночлега поговорю. Во дворе буду.

– Дверь закройте!

Раздраженный возглас операционистки заставил пироманта вздрогнуть, он поспешно выполнил распоряжение и с нервным смешком прислонился к стене.