Там, в Поднебесье

По субботам в театре устраивали вечер импровизаций. Актеры выходили на сцену и играли спектакль на тему, выбранную зрителями путем голосования. Скажем, зрители выбирали тему виноделия. Актеры совещались на протяжении пяти минут, а затем разыгрывали небольшое представление.

Сандрин сидела в первом ряду. У Гюстава была возможность проводить на спектакли своих друзей и знакомых. Конечно, просветленная официантка, обладающая художественным талантом, предпочла бы посмотреть классическую постановку. Но Гюстав посоветовал ей сходить на вечер импровизаций. Сам он не смог прийти, поскольку пребывал в состоянии тотальной меланхолии после неудачного разговора с ведущим режиссером.

Как и следовало ожидать, Сандрин осталась разочарована. Зато после спектакля с ней случилась удивительная вещь: она вышла на улицу и вдруг обратила внимание на красивую дверь в здании напротив. Странно, она ведь проходила мимо нее каждый день. Почему она не замечала ее раньше?

Сандрин позвонила в звонок. Дверь открыла женщина, похожая на фею, с длинными каштановыми волосами и добрым вдумчивым взглядом. Сандрин никогда не встречала таких красивых женщин.

– Проходите! – радостно произнесла фея.

Сандрин смущенно переступила через порог и оказалась в уютном предбаннике, увешанном ведическими символами.

– Разувайтесь, – продолжала фея.

Сандрин сняла туфельки и почувствовала невероятную легкость.

– У нас все ходят босиком, – на всякий случай уточнила фея.

– А что это за место?

– Центр йоги и медитации. Я Виржини. Будешь заниматься?

Сандрин невольно кивнула головой. Фея по имени Виржини взяла ее за руку и отвела в огромный зал.

– Полагаю, у тебя нет формы? Ты ведь после спектакля?

– Да. Я не смогу заниматься в платье?

– Сможешь, конечно. Но я бы предложила тебе переодеться.

– Но где я возьму форму?

Внезапно Сандрин оказалась переодетой в лосины и футболку. Не успела она удивиться, как Виржини усадила ее на коврик.

– Рассказывай, – спокойно произнесла Виржини.

– Рассказывать? – не поняла Сандрин. – Я думала, мы будем заниматься йогой.

– Будем. Но не сразу. Ты чем-то обеспокоена. Тебе нужно выговориться.

Санрин удивилась. Она никак не ожидала, что занятие йогой может иметь что-то общее с сеансом психотерапии. Но ей показалась, что фея по имени Виржини искренне желает ей спокойствия и просветления.

– Ты влюблена? – не могла успокоиться фея.

Сандрин промолчала.

– Я вижу, что влюблена.

Вот это да. Фея увидела в Сандрин то, о чем она сама и не подозревала. Интересно, когда она успела влюбиться? И главное – в кого?

– Думаю, ты ошиблась, – скромно произнесла Сандрин, не заметив, как перешла с феей на ты. – В моем окружении есть лишь один мужчина. И он мой лучший друг.

– Лучший друг? – ехидно переспросила фея. – Серьезно?

– А что в этом такого? – обиженно спросила Сандрин.

– Ты ведь взрослая женщина. Неужели, не знаешь, что все друзья мужского пола – твои потенциальные ухажеры?

Сандрин задумалась. Она никогда не воспринимала Гюства как потенциального ухажера, и если бы не ее разговор с ангелом в девичьем обличии, она бы даже не подумала, что с ним можно пойти на свидание. Конечно, он вполне симпатичный и даже талантливый молодой человек и они понимают друг друга с полуслова, но значит ли это, что они должны пожертвовать дружбой ради романтических отношений?

– Между прочим, недавно я имела честь разговаривать с ангелом.

Фея улыбнулась загадочной полуулыбкой. Видимо, она ждала, пока новоиспеченная ученица раскроет ей своей маленький секрет.

– Это обычное дело, – спокойно констатировала Виржини.

– Обычное дело? – удивилась Сандрин.

– Конечно. У каждого из нас есть свой ангел, готовый прийти на помощь в трудную минуту. Видимо, тебе было плохо, вот твой ангел и решил тебя навестить.

– Плохо? Но мне никогда не бывает плохо. Я стараюсь жить легко и беззаботно и даже делюсь своей положительной энергией с окружающими.

– Это прекрасно, но я не чувствую в тебе жизни.

– Что ты имеешь в виду?

Фея по имени Виржини молчала и улыбалась. Очевидно, она говорила от чистого сердца, раз не пыталась придумать объяснение своему спонтанному высказыванию. Она не почувствовала жизни в теле Сандрин. Значит ли это, что вот уже тридцать лет Сандрин живет не своей жизнью? Или же она просто устала и в ее теле не осталось ни капельки сил?

– Я подозреваю, милая, что ты пытаешься оправдать чьи-то надежды. Поверь мне, это неблагодарное занятие.

Интересно, чьи надежды может оправдывать Сандрин? Своих родителей? Вряд ли. Они очень милые люди и никогда не принуждали ее делать то, что было ей не по душе. Кроме того, ни разу в жизни они не пытались навязать ей свое мнение. Она сама собирала конструктор своего будущего. Правда, пока все ее мечты оставались мечтами, но это ли важно? А может, она пыталась оправдать надежды своих учителей? Она этого не узнает, поскольку предпочла вычеркнуть школьный период из своей памяти. А что, если она хотела соответствовать ожиданиям Гюстава? Если это так, то их дружбе грош цена и пора заканчиваться с ежевечерними посиделками и разговорами по душам.

– Так что рассказал тебе ангел? – не отступала Виржини.

Сандрин задумалась. Стоит ли доверять сокровенные тайны едва знакомой женщине? Они ведь друг о друге совершенно ничего не знают. Что если фея с замашками критика продолжит язвительно комментировать ее жизнь?

– Ничего особенного. Что я должна пойти на свидание со своим другом, – произнесла Сандрин.

– С тем самым? – воскликнула фея.

– Да. С Гюставом.

Фея по имени Виржини ликовала. Словно она затеяла беседу с Сандрин ради этого момента.

– Так что тебе мешает пригласить на свидание своего возлюбленного?

– Но он…

– Не пытайся спорить. Доверься мне. Я помогла многим людям. И знаешь, в чем заключалась моя помощь? Я призывала их жить с открытым сердцем. Пока твое сердце закрыто, ты будешь жить чужой жизнью.

– Я все же не понимаю, что это значит.

– Идти по чужому пути. Играть второстепенную роль вместо заглавной. У каждого свой путь, милая.

Фея по имени Виржини смотрела на Сандрин чистейшим взглядом. В нем не было ни капли осуждения. Может, Сандрин лишь показалось, что фея оказывает на нее моральное давление?