Там, за зорями

В окнах маленького домика горел свет, у обочины дороги стояла его «ГАЗель», и царила тишина. Злата постояла немного на дороге, а потом уже известным путем обошла забор по кругу и через огород вошла во двор.

Летняя ночь была теплой и душной, все окна маленького домика были распахнуты настежь, поэтому все то, что происходило внутри, Полянская смогла рассмотреть без труда. Свет в маленьких оконцах был погашен, только в маленькой спаленке светился торшер. Дорош лежал поверх застеленной кровати, закинув ногу за ногу, и читал книгу. Действительно, увлеченно читал, неторопливо перелистывая страницу за страницей. Обидой перехватило горло, и слезы навернулись на глаза. А ведь он не притворялся. Она ни о чем другом думать не могла, а он лежал себе и читал.

Полянская долго стояла вот так, глядя на него из темноты, стояла, пока из-за застилающих глаза слез картинка не стала размытой. Она смотрела на него, а он, как будто чувствуя устремленный на него взгляд, час от часу отрывался от книги и поглядывал в окно. А потом встал, захлопнул книгу и совершенно неожиданно погасил торшер. Долго сдерживаемые слезы покатились по щекам. Дорош спокойно лег спать, а Злата уснувшими полями побрела домой.

Пронзительно и сладко в ночном воздухе разливался аромат липы. Где-то в зарослях то и дело раздавались одинокие переливы соловья. Деревня давно спала, и только звезды смотрели на нее с небес.

Выйдя на дорогу, как раз напротив собственного дома, Злата перешла ее и приблизилась к калитке. И уже потянулась к ручке, когда из-за березы появилась темная тень. Девушка испуганно вздрогнула, не ожидая ничего подобного, и отшатнулась к забору. Но сбежать не успела. Теплые, чуть грубоватые пальцы сжали ее руку чуть выше запястья.

— Я думал, ты все же зайдешь, — улыбаясь, шепнул он ей на ушко. — А ты, сдается мне, собралась до утра простоять под моим окном. А я тут полежал, подумал над всем тем, что сегодня произошло, и тем, что ты говорила… А что мне за это будет, Злата Юрьевна? — весело спросил Дорош.

Он, возможно, шутил, но у нее эти слова, в которых был явный намек на определенные вещи, заставили сердце больно сжаться. И все, что было, как ей казалось, между ними до этого момента, полетело в пропасть. Полянская оттолкнула мужчину и скрылась во дворе, нарушив царившую кругом тишину громким стуком калитки…

Затерявшись в ромашковых лугах, Злата неторопливо шла навстречу легкому ветерку, овевавшему ее тело, облаченное в легкое шифоновое длинное платье, украшенное широкими воланами. Забыв солнцезащитные очки, а потому щурясь от солнца, она все равно подставляла лицо ласковым солнечным лучам, и ветер трепал выбившиеся из косы пряди.

Полянская шла, касаясь кончиками пальцев цветов, и беспричинно улыбалась. И пусть вчерашний день был полон волнений, переживаний и слез, он прошел, унеся все это с собой. Утро дарило новую надежду, а бескрайние просторы полей и лугов, чувство свободы и полета наполняли сердце невероятным ощущением радости и счастья, прогоняя прочь грусть, обиды и тоску. И оно, легкое, светлое, невесомое и волнующее, переполняло душу, солнечным светом плескалось в глазах, заставляя сердце сладко замирать. Оно разливалось приятной истомой по венам и взлетало роем бабочек в животе. Оно созвучно было этому чудесному ясному летнему дню, неспешному течению времени и безоблачному синему небу.

Злата шла и шла, срывая на ходу ромашки, васильки и клевер. Когда букет оказался достаточно большим, опустилась на землю, и сплела венок, который и надела себе на голову. Посидев немного, мечтательно глядя куда-то вдаль, она осторожно прилегла на траву, закинув руки за голову, и, разморенная жарой, закрыла глаза. Какое-то время она еще слышала, как возятся букашки в траве и негромко, лениво шумит лес, убаюкивая…

Злата и сама не заметила, как погрузилась в сон. И неизвестно, сколько он длился, но проснулась она от какого-то странного ощущения. Как будто по щеке и плечу что-то ползало и щекотало. Не открывая глаз, девушка попыталась смахнуть с лица приставшее насекомое, но это не помогло. Злата открыла глаза. И только сейчас почувствовала чье-то близкое присутствие. Резко обернувшись, она наткнулась на внимательный взгляд темно-серых глаз Витали. Он лежал на траве рядом с ней, подперев голову рукой. Лежал, не сводя глаз с ее лица, и нежно ласкал ее сорванным цветком ромашки. Несколько бесконечно долгих мгновений они не сводили глаз друг с друга. Злата первой слабо улыбнулась.

Виталя склонился ниже и осторожно убрал с ее лица прядь волос, нежно коснувшись кожи.

— Прости меня, — чуть хрипловато сказал он.

Злата лишь кивнула в ответ, все так же, не отводя взгляда от его глаз, и легонько тронула его руку. Пальцы их тут же переплелись. Склонившись еще ниже, мужчина коснулся губами уголка ее губ. Злата тихонько рассмеялась и ответила на его поцелуй.

Глава 15

Жарким летним полднем, что-то напевая себе под нос, Злата сидела в беседке, увитой виноградом, и пыталась сладить со старой бабушкиной швейной машиной с ножным приводом и миниатюрным столиком. Вообще-то Злата уже и не помнила, когда бабушка пользовалась ею в последний раз. Она всегда стояла в уголочке, накрытая чехлом. Девушка еще в школе на трудах неплохо шила, вот и решила вспомнить прежние навыки Маняше срочно требовалось пошить постельное белье и починить одежду. Все последующие дни после приезда опеки и обещания, данного председателю, Злата проводила в доме бабы Ариши, занимаясь созданием нормальных условии для маленького ребенка. И заставляла работать Маринку. Своим ежедневным присутствием Полянская вконец их достала, но им приходилось ее терпеть и исполнять все то, что она говорила. В первый же день она прямо сказала Маринке, что не станет помогать, если та сама не возьмется за ум. Злата отсоединила машинку от привода и, перетащив ее в беседку, взялась почистить, проверить и смазать ее. И увлеклась.

— Привет! — раздалось неожиданно над ней.

Девушка вскинула голову и увидела Лешу Блотского. С выгоревшими, почти белесыми волосами, в темных джинсах, белой футболке, голубой рубашке в мелкую клеточку и с черной сумкой для ноутбука наперевес, парень стоял, сощурив голубые глаза, и, улыбаясь, смотрел на нее.

— Привет! — немного растерянно протянула Злата, а нерешительная улыбка коснулась ее губ.

Сразу вспомнилось: она ему не звонила бог знает сколько времени и давным-давно перестала слушать его по радио. И стало так стыдно, просто ужасно стыдно!

— А я здесь вот… — почти застенчиво сказала она и выставила перед ним измазанные руки, растопырив пальцы, — шить надумала.

— И что, ты сможешь все это теперь собрать обратно? — поинтересовался парень, оперевшись плечом о подпорку искрестив руки на груди.

— Не уверена, — девушка засмеялась. — Вообще-то я уже целый час пытаюсь это сделать!

Парень рассмеялся. Злата подняла на него свои огромные голубые глаза и встретила его добрый, внимательный, понимающий взгляд. В его глазах не было ни укора, ни обиды, ни настороженности, ни вопроса. Они так и светились радостью от встречи с ней.

— Лешка, а ты когда приехал?

— Какое там приехал! Я, между прочим, с соседней деревни километра три пешком шел. Совсем забыл, что автобус здесь ходит только два раза в неделю!

— Три! — засмеялась девушка. — В летний период дали еще на один день, как раз завтра!

— Да какая разница? Я ведь, пока шел, чуть от жажды и солнечного удара не умер! До бабушки я бы уже не дошел!

— Ох, ты, Господи! Лешечка, я мигом! У нас же квас холодненький в погребе есть! — воскликнула девушка, бросая свою машинку и собираясь бежать.