Тамплеры Пролетариата

В-третьих, у индейцев Центральной Америки одним из главных божеств является Кетцалькоатль, "змея, покрытая перьями". Он считается создателем людей и основателем столицы тольтеков — города Толлана, который часто связывается со столицей Гипербореи — Туле. Цвет Кетцалькоатля — зеленый, такой же, как у Венеры. Да и сам он считается духом планеты Венера, что легло в основу особого пятилетнего календаря, учитывающего не солнечные года, но «венерические» (5 лет Венеры соответствуют приблизительно восьми годам солнца). Так же, как Венера Кетцалькоатль связан с двойственностью, дуализмом.

Второй пол, двойственность появления утренней-вечерней звезды на небосклоне, обратная ориентация вращения…

Все эти линии каким-то образом сходятся в странной теории о происхождении людей именно с планеты Венера. Конечно, это сразу вызывает ассоциации с «люциферизмом». При этом очень часто такой «люциферизм» соотносится с сугубо гиперборейской темой, темой северного полюса и той страны, которая, по преданию (греческому, иранскому и ведическому), находилась на далеком севере. Не исключено, что речь идет о какой-то параллельной линии антропогенеза, связанной с особым типом человечества и отраженной в мифологии в сюжете о снисхождении «ангелов» к людям, "к дочерям человеческим". Вся тематика называется идеей «преадамитов», т. е. людей, существовавших до Адама. О них говорит сура «Корана». Любытное развитие данный сюжет получил в ариософском движении, на фрагментах которого основывалась позднее нацистская мистика. Речь шла о том, что «преадамиты» или «люцифериты», дети Фрейи, были нордическими предками арийской расы. В ходе своего движения к югу они смешались с «адамитами», "автохтонами" планеты Земля. От скрещивания и смешения пошли все народы. При этом самые чистые (по меньшей мере, идеологически) адамиты сохранились в виде семитической расы и ее религий (иудаизм, ислам), а фрагменты «преадамического» мировоззрения "детей Венеры" легко угадываются в индоевропейской мифологии. Для этой линии человечества Северным Поюсом эклиптики является не черное сердце Дракона, а нечто обратное. И теперь уже совершенно понятно, откуда взялась теория мистической Антарктиды в неооккультной мифологии. Экспедиции адмирала Деница [14] к земле Королевы Мод… Полая земля и антарктические плавания крупнейшего неонацистского мистика Серрано…. Странная битва американской военной флотилии адмирала Берда [15] в 1946 в антарктических водах с неопознанными подводными лодками… Тревожные мотивы Эдгара Аллана По в "Путешествиях Артура Гордона Пима" и Ховарда Филлипа Лавкрафта в его новелле "На горах безумия"… Делириумные «разоблачения» Х.Р. Мартена существования на Антарктиде таинственного Зигфрида, оккультного главы грядущего Четвертого Райха… Добавьте сюда обостренный интерес нацистов к проблеме американских индейцев (это немецкие авторы с явными националистическими симпатиями, такие как Карл Май, привнесли в приключенческую литературу образы "хорошего индейца" и "подлого бледнолицего" — образы, подхваченные затем советским и особенно гэдээровским кинематографом; у англосаксов и французов, индейцы, напротив, обычно "грязные подонки"), расшифровка в свете "гиперборейской теории" индейских наречий основателем «Аненербе» профессором Виртом в книге "Происхождение человечества" и экспедиции учеников Хорбигера в перуанские храмы, т. е. "след Кетцалькоатля"…. Ныне существующая на юге Чили колония «Дигнидад», состоящая только из немцев и сохранившая островок "Нового Порядка" как раз недалеко от Антарктики… Навязчивая тема новейших фантастических фильмов типа «Нечто», где снова Антарктида становится центром вторжения на землю антиматерии…

14

Занятное совпадение — немецкое Doenitz и русское "денница"…

15

Что думать о телеграфном сообщении адмирала Берда "Полюс лежит между нами и нашими противниками"? Какими противниками?

Евгений Головин писал:

"В дали от Зодиакакак злая лесбиянкаРаскинулась нагая Антарктида…"

Очень занятный ансамбль тревожных сюжетов, связанных с зеленой звездой, рожденной из пены.

4. Астрология против астрологии

Венера — лишь наугад взятый пример соотнесения астрологии со смежными темами — астрономического, мифологического, символического характера. Вынесенная на план такого подхода Венера мгновенно гасит своим ужасающим светом все банальные выкладки гороскопов, приземленные (и уже поэтому неверные) интерпретации, скудоумные упражнения в шарлатанстве современных неоспиритуалистов. Единственно интересной ориентацией астрологии остается практически отсутствующая сегодня тенденция к возвращению метафизических основ этой сакральной науки, к новому обнаружению ее глубинного утраченного смысла. Если планета Венера связана с такими значительными темами, если к ее символизму сводятся нити таких потрясающих тайн, то просто позорно интерпретировать наличие ее влияний в гороскопе как "указание на скорую влюбленность, перспективу брака, страсть, приятное времяпрепровождение и т. д." Приятное, ничего не скажешь, времяпрепровождение в антарктических льдах в объятиях лициферических существ из подземных баз Четвертого Райха! Венера покровительствует Любви, но инициатической, тантрической, эротокоматозной и реализационной. Идиотов же эта планета (ее дух, ее "я") превращает в свиней, как Цирцея.

В сущности, не менее дикие тайны и не менее страшные бездны хранят в себе и другие планеты, кое-какие из них, заметим, названы совершенно неправильно.

Индийская Шукра, арабская Зухра, греческая Афродита, тольтекский Кетцалькоатль, латинский Люцифер — таинственная революционная реальность, пугающая, влекущая, садически жестокая и исполненная анормальной неги. Богиня, ее присутствие, ее таинство, ее потерянное в лабиринтах вырождения страждущее сумасшедшее потомство. Космическое подполье, альтернативный полюс, план по перевороту земного шара, как клепсидры. Typus Mundi таинственного алхимического текста, расшифрованного Эженом Канселье.

Астрология против астрологии. Взрывная реальность ослепительного откровения против занудливой и сервильной профанации оккультистских дельцов и стареющих дамочек с расшатанной психикой. Северный Полюс эклиптики, в конечном счете, есть порождение только мужских планет. Плод их заговора. Но до патриархата существовала более древняя и более сакральная цивилизация — эра Матерей. И не случайно в некоторых языках (в том числе немецком) солнце — женского рода, die Sonne. Не есть ли это шифрованное указание на то, что истинный полюс эклиптики и высшее «я» солнца лежат с обратной стороны шара тверди? Где-то в окрестностях Южного Креста… Если это так, то наше дело восстановить справедливость. И тогда мы увидим Venus Victrix во всем ее невозможном, ослепительном сиянии. Медная Дева, которую не может вместить Вселенная. Коронованная диадемой льдов в лучах женского солнца. Солнце — ее одежда, ее облачение, ее золотая парча. От красно-зеленой меди до философского золота рукой подать. Выбелить лицо Латоны и разорвать все книги. Детская забава.

А русским следует серьезно призадуматься относительно своего происхождения… Дети какой матери — мы? Не той ли самой?

Cтатья написана в 1995 г., впервые опубликована в ж-ле «Наука и религия» в 1995

ЛУННОЕ ЗОЛОТО

"Andromaque, je pense a vous" — "Андромаха, я думаю о Вас". Так начинается знаменитое стихотворение Шарля Бодлера «Лебедь». Евгений Головин, гениальный знаток творчества "проклятых поэтов", указывал на то, что величие Бодлера проявляется уже в обращении к Андромахе на «Вы». С самого начала этих строф обнаруживается вибрация дистанции, которая является смыслом всего стихотворения. Это — дистанция между поэтом и Вдовой, символом Абсолютной Печали. Одновременно, это дистанция между самой Вдовой и утраченной полнотой брака с героем Трои. Трое покровительствовал Аполлон, гиперборейский бог. В победе ахейцев — триумф банального. Поражение Трои — утверждение великой дистанции и начало парадокса. Афродита — прекрасней Геры и тоньше Паллады… Даже если за это заплатят гибелью великого города… Потомки Трои, изгнанники, скитальцы позже основывают Рим. И мстят. «Илиада» не закончена. Римский пурпур дописал еще несколько томов, но этот царственный пурпур вскормлен скорбью, острым ощущением утраты, нищеты, обездоленности. Ромул и Рем, несчастные подкидыши, из-под звериных сосков поднимающиеся для покорения вселенной.

Андромаха, некогда жена славнейшего мужа, отданная на произвол мелкого ахейского тирана. Это — Пистис София, упавшая в бездну материи из светового эона, это — изгнанная Шекина, лишенная внимания Короля. Мысль об Андромахе будит в Бодлере другое воспоминание — воспоминание о лебеде. Гордая белая птица, сбежав из клетки дешевого зверинца, влача свои крылья по грязной пыли, в пересохшем ручье в отчаянии вздымала пыль, изгибая снежную тонкую шею.

"Вода, когда же ты хлынешь?Когда же ты засверкаешь, молния?"

Небеса пусты и невзрачны. Лишь дым с парижского вокзала оживляет их безразличный холод. Возможно, обесчещенная, проклятая, райская птица бросала вызов самому Богу…

"Я думаю о негритянке, исхудавшей и чахоточной,Топчущейся в грязи и ищущей безумным глазомОтсутствующие пальмы великолепной АфрикиПо ту сторону бесконечной стены тумана…"

Андромаха, Белая Вдова, Белая, как бежавший из зверинца, но обреченный лебедь, становится Черной Женщиной, о которой пророчествуют загадочные слова Библии: "Я черна, но я прекрасна". Африка — черная родина. Кеми, черная земля, королевское искусство… В другом месте Бодлер говорит: "для тебя я все золото превращу в свинец". Всю луноглазую и туманную Европу — в роскошную Африку. Некоторые комментаторы считают, что здесь Бодлер намекает на свою темнокожую возлюбленную. Кто знает, сливались ли в его абсолютном сознании земная женщина и великий алхимический принцип?

В первом посмертном издании "Цветов Зла" Теофиль Готье писал, что Бодлер принадлежал к людям, которые думают сложно, а потом в тексте или беседе стараются упростить продуманное, чтобы сделать его понятным. (Это не всегда им удается). Большинство же людей, наоборот, мыслит банально, но иногда, чтобы казаться умными, сознательно усложняет свои примитивные построения. Быть может, «негритянка» Бодлера — это и символ, и конкретная, живая актриса одновременно. А может быть, она еще при этом и нечто третье? "Тайная посланница звезды Бетельгейзе", например, как сказал бы Жан Парвулеско.

"Проклятых поэтов" магически притягивала нищета, скорбь, обреченность, обездоленность. "El Desdichado" Нерваля и его "Христос в Гефсиманском саду" — мистический манифест всех «проклятых». Меня поразила деталь кончины Нерваля — он повесился на улице, ближе к утру, когда небо уже начинал заливать безобразно свежий рассвет. Лебедь Бодлера ускользнул из зверинца тоже на рассвете — "в час, когда пробуждается Труд". Утро для познавших тайну дистанции часто бывает невыносимым. Королевских детей раньше прятали в погреб, а герметики предупреждали, что материю философского камня нельзя подставлять солнечным лучам — в противном случае Великое Делание будет сорвано. Когда луч псевдозари непреображенного, ветхого мира падает на "аквитанского принца, чья башня разрушена" ("El Desdichado"), он страдает, как трансильванский вампир.

В поэзии логика обратна логике обыденного. Тот, кто спасается от бури и достигает берега, проигрывает и теряет все. "Потерпевший крушение" — вот истинно выигравший. Поэт, как Шива, выпивший яд Калакуту на дне мирового океана, заворожен самой низшей точкой Бытия. Он провидит в ней спасительную мистерию. Дно Зла дает поэту эталон для измерения онтологии, вкус метафизической дистанции, постижение пропорций. Банальные существа боятся Дна. Они всячески избегают его. Но низ подтачивает их изнутри, пока не выест душу. Нет ни одного святого, который миновал бы искушения Ада. Нет ни одного спасенного, который не познал бы таинства греха. «Добропорядочные» вне спасения и вне поэзии. Они — исторический антураж, картонные декорации…