Танат

Свист приближается, а я даже под стимулятором не могу бежать. Последствие обильной кровопотери. Костюм инис перепачкан белесой кровью. Потому просто ковыляю к цели. Здесь помещения расположены чуть иначе, и явно другие по назначению. Стойбища кильмов тут нет. Но я не зря бродил столько времени наверху, да и стимулирующий эликсир помог – впереди виднеется диафрагма входа, да ещё и закрытая костяными пластинами. Именно сюда я должен был дойти от выхода из местного лифта.

Свист тварей совсем рядом. Ясно, идут на запах крови, загоняют меня и даже уже не скрываются. Добыча, по их мнению, не уйдёт далеко. Но моя цель прямо перед глазами. Подхожу ко входу и прикладываю руку рядом, позволяя щупальцам-чино на двери соединиться с моими чагсами. Открываю диафрагму мысленным усилием и думаю, как же медленно расходятся пластины и плоть под ними. Быстрее, враги же рядом, но мысленные команды никак не ускоряют открытие.

Вход не успел открыться полностью, а я отнимаю руку от двери и просто прыгаю внутрь. Падаю на костяной пол и опять дико рычу от боли. Вход за моей спиной, сам и без команды, закрывается прямо перед мордами кровожадных химер. Улыбаюсь через силу, когда слышу их гневный вой.

Поднимаю голову и осматриваюсь. Интересно ведь, в какое место меня направил Хранитель? Это помещение имело полукруглую форму. Притом по всей длине изгибающейся стены идут закрытые двери-диафрагмы. Ничего похожего на пластины замков рядом не видно. Только знакомое сидение вирала. Значит мне туда и надо.

Из последних сил ковыляю к креслу и падаю в него, вытянув руки на столбики чагсов. Есть контакт. Только глаза смыкаются.

Сидение само разворачивается к стене с кучей диафрагм. Их поверхность становится менее мутной и видно, что часть скрытых за ними ячеек пуста. В других лежало, точнее висело, нечто непонятное.

– Глазастый, это у тебя шутки такие? – хриплю я, когда плёнки расходятся и я вижу содержимое отсеков. Больше всего то, что я вижу, напоминает снятые с кого-то шкуры, которые растянули на рамах. Это и есть димортул? Снятая с какой-то твари кожа? Хранитель, ты мне предлагаешь в них укутаться и идти в бой? А боевого летающего кильма для меня не нашлось или просто по статусу не положено?

Почти теряю сознание, но контакт с виралом состоялся. Инис по команде от него сам сползает с моего израненного тела, а кресло подъезжает к одной из ячеек. Оттуда вылезает щупальце и будто обнюхивает меня, но потом возвращается назад. Переезжаем к следующей распятой шкуре. Так повторяется ещё пару раз.

На четвёртой ячейке ещё одно щупальце замирает, а потом белеет. Оно не уходит. Только появляется ещё пара, которые подхватывают моё израненное бренное тело и аккуратно перемещают прямо на распятую шкуру. Притом руки и ноги стараются класть точно поверх их освежеванных аналогов.

Вдруг чувствую контакт чего-то с моим вралом на шее. В голове становится тесно, будто кто-то осматривается, потом презрительно и возмущённо фыркает, а кожа, на которой я лежу, приходит в движение. Только сейчас до меня доходит, что это нечто вроде иниса, но более массивного. Стоп, у него мышцы есть?

Ну и как можно обойтись без моей самой нелюбимой в этом мире вещи? Боль, куда без неё, опять самым внезапным образом пронзает всё тело, каждую его клеточку. Когда это прекратится? Я, какое счастье, вскоре теряю сознание.

***

Перед моим мысленным взором мелькают вспышки. Непонятные образы быстро сменяют один другой, но я успеваю выхватить несколько из низ. Двое мужчин в серых и облегающих фигуры защитных костюмах стоят, положив руки на плечи друг другу. Не успеваю рассмотреть их лица, но они улыбаются. Всё вышло, они, вернее мы, успели вовремя...

Круглый, иначе его и не назовешь, человек напротив меня закутан в кучу хламид. Он держит в своих массивных ладонях кого-то очень маленького. Человечек на его руках издаёт радостные звуки. Да, они оба рады, а я сижу напротив и то же улыбаюсь. И, глядя на радостного толстяка, чувствую печаль и вину...

Пустой зал в пещере, с возвышением в центре. Вокруг него лежат выбеленные временем скелеты, а над постаментом висит нечто, что больше всего напоминает шар из хрусталя с кучей шипов. И он сверкает, манит подойти. Тяну руку и...

Открываю глаза и просто удивляюсь бурлящей во мне энергии. Образы, что я видел во время своего странного сна, отступают. То, что ощущает тело, полностью завладевает моим вниманием.

Нет боли, усталости, чувства бессилия. Только энергия распирает мышцы. Хотя, одно чувство никуда не ушло, а даже усилилось – голод, притом дикий. Как нам хочется есть! Стоп, что? Кому это нам?

Смотрю на свои руки, тело и у меня невольно дёргается глаз. Меня всего покрывала эдакая паутина или сеть из костяных нитей разной толщины. Не знаю, как ещё лучше это описать. И эта защита никак не сковывала движения. Под ней угадывалась чёрная кожа с перекатывающимися под ней пусть и не массивными, но крепкими и тугими мускулами.

Поворачиваю ладонь к себе, смотрю на покрытые костяными полосами пальцы. Только мелькает в голове мимолетная мысль, что на кончиках пальцев они, пластины, похожи на натуральные когти, как они сразу вырастают на глазах. Выдыхаю, мотаю головой – костяные лезвия будто врастают обратно. Ну ничего себе.

В основании ладони вижу что-то вроде присоски. Даже думать не хочется, зачем мне это. Или нам? Ещё предплечья слегка утолщены, а с нижней стороны там на каждой руке тянется длинная щель. Словно что-то должно оттуда вылезать.

Кажется, начинаю понимать, что такое димортул. Это разновидность иниса, но не для повседневного ношения, а для выживания в самых разных неблагоприятных условиях, преодоления преград и ведения боя. Провожу рукой по лбу и снова замираю. Костяной панцирь покрывает голову со всех сторон. И изнутри он словно прозрачен, так как я вижу пальцы, которые, наткнувшись на преграду, замерли перед моим лицом на небольшом расстоянии. То есть полная защита головы и прекрасный обзор. И передача тактильных ощущений от этих... Перчаток?

Как только касаюсь челюсти, мне становится не до смеха. Здоровенные зубы у нас, и острые. И челюсть от голода так и щёлкает. Стоп, у нас. Обращаю пристальное внимание на эту двойственность мышления. Так, я тут явно не один, но мой попутчик молчит.

И тут меня снова пронзает внезапная боль, словно с моей груди срывают кожу и мясо под ней. Да что это такое? Будто та тварь, которую я убил, снова впилась мне в руку и ест. Ловлю эмоцию от своего безмолвного попутчика, которая говорит, что я угадал. Он голоден, ему нужна энергия для работы, а потому этот кимбар-переросток ведёт себя как паразит. Какого чёрта тут творится?

Чтоб вас всех, да этот молчаливый проглот готов меня заживо сожрать. Зачем меня, есть другие, есть мясо в стенах. На это предложение, пожевать стену, мой новый бессловесный собеседник гневается, так как это запрещено, да и вредно. Плохая еда. Не усваивается и невкусная.

Черт, да он что, уже пробовал? Ладно, а как насчёт тварей, что хотят нас сожрать? Вот тебе их облик. Видишь? Можно их жрать, или тоже табу какое-то есть?

Что касается химер за дверью, то Попутчику они уже нравятся. Моё новое тело, что заперто внутри этой голодной твари, больше не корчится от боли. И мы снова с этим живым доспехом будто единое целое. Не я, а мы подбегаем к двери. Не касаемся панели сбоку, а издаем некий условный свист. Диафрагма начинает расходиться, давая слышать крики тварей снаружи. Их гомон изменился, стал настороженным. Они чуют нас, но не бегут. Хорошо.