Танцор меча

Омар тоже был полным и черноглазым, но зубы сохранил свои и в отличие от брата, не ослеплял блеском золотых коронок. На нем был бледно-розовый тюрбан и одежда более темного оттенка. Шею обвивала нить жемчуга, а на пальцах сверкали перстни. Видимо торговля рабами в Джуле приносила больше дохода, чем торговля в пустыне, где работал его брат.

– Осмун желает тебе здравствовать, – я отхлебнул эффанга и приступил к длинному приветствию хозяина, которое отнимало много времени даже если не соответствовало истинным чувствам гостя. Я мастерски овладел этим искусством и мог заинтересованно разглагольствовать на самые бессмысленные темы весь день.

Омар знал это. Он поприветствовал меня, а потом махнул рукой, предлагая сразу перейти к главному.

– Твое дело?

– Наше, – мягко поправил я. – Мне сказали, что ты знаешь, где можно купить юношей с Севера.

На его лице не появилось ничего кроме вежливого интереса.

Я задумался, стоило ли врать. Можно было использовать фальшивое имя и прикрыться фальшивой торговлей, но в Пендже слишком многие знали Песчаного Тигра. Может Омар никогда и не видел меня, но моя репутация ему наверняка была известна хорошо. Для этого я всю жизнь и старался.

– Меня знают как Песчаного Тигра, я танцор меча. Иногда занимаюсь работорговлей.

Омар удивленно поднял брови, пока брал бледно-зеленый виноград с блюда, стоявшего на столике между нами.

– Я знаю о человеке по имени Песчаный Тигр. Как и у тебя, у его есть шрамы и он носит когти. Он действительно друг моего брата. Но он никогда, насколько я знаю, не торговал рабами.

– Нет, – согласился я. – Но время идет, и человек устает видеть богатство других, заработанное занятиями, близкими к его собственному. А все мое небольшое состояние завоевано только силой моих рук.

Омар старался не смотреть на Дел. Как рабыню, ее не стоило замечать при разговоре. Но благо повод появился, Омар повернулся и ощупал взглядом закутанную в бурнус фигурку.

– Хочешь продать?

– Хочу купить, – я сказал это четко и твердо. – Северного юношу, чтобы он составил пару моей Северной красавице.

Его черные глаза снова остановились на мне.

– Хочешь получить от нее детей?

– Если найду для нее достойного мужчину.

Омар выплюнул виноградные косточки.

– Сколько ты можешь потратить?

– Сколько придется. Я также готов отдать первого ребенка торговцу, который продаст мне хорошего юношу, – честно говоря, из денег Сабо у нас почти ничего не осталось. Я планировал разыскать Джамайла, поторговаться и уйти, пообещав подумать. Потом я снял бы с Дел ошейник, вернул ей оружие и мы решили бы что делать дальше.

– Я готов купить ее, – сказал Омар, – но я не могу продать тебе мужчину с Севера. У меня нет ни одного.

– Ни одного?

– Нет.

– А у кого есть?

Он молчал.

Я вздохнул.

– Слушай, я найду то, что мне нужно, с твой помощью или без. Если у кого-то есть монополия на Северян здесь, в Джуле, ты ничего не потеряешь, если скажешь мне об этом.

Омар поломался, не желая лишаться потенциального клиента, но в конце концов признал, что монополия была и назвал ее обладателя.

– Аладар. Но он танзир. Если хочешь купить или продать, ты должен встретиться с его агентом.

– Кто агент?

Омар улыбнулся.

– Я скажу, конечно, друг моего брата, но… за цену достойную Песчаного Тигра.

Иногда репутация вредит в серьезных сделках, но, облегчив свой кошелек, я узнал нужное имя.

– Хонат, – объявил Омар.

– Где его найти?

– Конечно, во дворце Аладара.

И мы с Дел пошли во дворец Аладара. Конечно.

20

Дворец Аладара поражал своим великолепием даже если подходить к нему с стороны конюшен, как сделали мы с Дел. Кирпичные стены дворца были покрыты негашеной известью. Мозаичные узоры украшали легкие арки. Даже на конюшенном дворе под нашими ногами хрустел гравий двух цветов. Пальмы и цитрусовые деревья дарили свежесть и прохладу.

И вся эта роскошь, думал я, была оплачена деньгами, вырученными за торговлю рабами.

Сначала я хотел оставить Дел с лошадьми, опасаясь, то она может понравиться агенту Хонату, что значительно усложнило бы дело, но потом решил, что ей безопаснее со мной. Если она будет сидеть – или стоять – около меня, они ее так просто не получат.

Хонат оказался льстивым маленьким человечком с необычно низким голосом. Пальцы у него были короткие, а ладони широкие, как у жабы. Жабьи глазки (грязно-зеленые и выпуклые) смотрели с любопытством, от которого становилось не по себе.

Его голову венчал бледно-зеленый тюрбан, отделанный огромным сверкающим изумрудом, что меня удивило, поскольку обычно агенты танзиров не старались продемонстрировать свою состоятельность. Одежды Хоната были сшиты из золотой ткани, а на толстые кривые ноги он нацепил маленькие золотые туфельки. Мы с Дел возвышались над ним как великаны, но его это видимо совсем не смущало. Он задумчиво дотронулся до срезанного подбородка (не сводя взгляда зловещих жабьих глаз с Дел) и жестом предложил мне сесть на пухлую малиновую подушку. Я так и сделал, скупо оставив Дел – застывшей рядом – ровно столько звеньев цепи, чтобы она не задохнулась.

Хонат ощупывал ее глазами.

– Женщина может сесть.

Вот это прогресс! Дел пришлось сесть на тканый коврик, потому что подушек больше не было, но на своем веку я с таким уважением к рабам еще не сталкивался. К этому времени Дел уже научилась держать голову покорно опущенной, но какие мысли были в этой голове я догадаться не мог. Такую же загадку это представляло и для Хоната.

Он спросил, по какому я делу и я снова повторил всю историю, настаивая на том, что продавать я не собирался, а хотел только купить. Когда я расписывал свои планы на будущее, глазки Хоната загорелись. Я так и не решил, хороший это был знак или плохой.

Хонат снова внимательно посмотрел на Дел и приказал ей поднять голову. Дел не пошевелилась, пока я не повторил приказ.

Агент улыбнулся масляной улыбочкой.

– Дети от этой женщины, без сомнения, будут прекрасны. Ты заработаешь на ней состояние.

– Ты можешь мне кого-то предложить?

Он махнул рукой, удивив меня отсутствием колец и украшений.

– Есть несколько Северян. Нужно только выбрать подходящего.

Да, главным было выбрать. Я не знал Джамайла в лицо и мог только осторожно следить за безмолвными указаниями Дел – странно было бы, если бы заметили, что работорговец советуется с рабыней по поводу покупки раба. Но отослать Дел я не мог. Повторить эту игру нам уже не удастся, а если бы я искал Джамайла только по ее описанию, я мог выбрать и не того. Вряд ли Джамайл остался тем же мальчиком, каким был пять лет назад и каким остался в памяти Дел.