Танцуй!
Шрифт:
— Это та светлая сущность? — уточнил Рус.
— Когда я ее последний раз видел, она была еще сущностью. Да, довольно сильной, но уже тогда она впитывала слишком много света и потеряла последние точки возврата.
— Точки чего?
— Демоны бездны, ты не читал трудов по божественной теории Хойсо?
— Вообще-то нет. Он мне не дает ничего по этой теме и говорит, что я слишком слаб для этого.
— В принципе правильно делает, но теорию можно было дать, — вздохнул Роуль. — Суть в том, что стать стихийной сущностью трудно, но еще труднее удержаться в этом спектре. Постепенно
— А что будет, когда тебя полностью заполнит стихия? — уточнил Рус.
— Ты станешь божественной сущностью, — пожал плечами упырь. — А после этого дороги назад уже не будет.
— О чем вы?
— Любой бог рано или поздно, как бы он не старался, растворяется в стихии. У бога не такая уж и длинная жизнь, как многим кажется. Тысяча лет — это максимум, про который я слышал. Обычно боги забывают свои имена через пять сотен лет. Говорить они перестают через семь.
Рус удивленно почесал подбородок и спросил:
— А что за точки?
— Мы назвали их точками, потому что называть это одним словом не получится. Это… это такие вещи, которые вызывают эмоции. Хойсо очень умный… черт. Когда он был человеком, он был не менее умный, но… он очень ограничен в мышлении. Он может посчитать что угодно, но он не может собрать девушке букет. Если ты ему дашь формулу стандартного букета и количества роз и ромашек, он справится, но самостоятельно понять красиво это или нет… Это, мягко говоря, не его конек.
— Я заметил, но причем тут…
— Хойсо очень любит женщин. Всегда любил, но всегда был обделен их вниманием. Именно это стало его точкой. То, что вызывает в нем бурю эмоций. Ты вообще в курсе, что он не совсем черт?
— Я читал выдержку из Некрономикона. Хойсо — это…
— Замаскированный сатир, — кивнул упырь. — Женщины и половые связи с ними — это его точка, которая держит его не хуже зачарованных цепей гномов.
— Погодите, тогда ваша точка…
— Их несколько. Не такие сильные, но благодаря им я прекрасно держусь, — признался Роуль.
— Еда, кровь и танцы? — предположил ученик.
— Ты забыл безумие во время полнолуния, — кивнул Роуль. — И кстати — это самая важная точка. Она сильнее всех меня удерживает благодаря тому, что я выплескиваю неимоверное количество тьмы и хаоса.
— Получается вы… — Рус по-другому взглянул на учителя. — Вы просто стараетесь не раствориться в стихии? Все это для этого?
— Ну, если отмести то, что жрать твои эклеры неимоверно вкусно, жрать людей крайне интересно, а танец — это просто эстетически приятно… Даже несмотря на то, что от него умирают в кровавых муках.
— Вы сделали точками то, что вам было приятно и… Вы продолжаете их делать, так? Вы же не ели сладкое до того_ как мы встретились?
— Мед я ел, — мотнул головой Роуль. — Но твои пирожные — это другое. Даже Хойсо сделал на них точку.
Рус удивленно обернулся на девушек.
— Проклятье перевало Укто творит тысячи лет безумные поступки по всему миру только потому… что ему это нравится.
— И что? — развел руками упырь. — Что в этом такого? Ты вот наделал детей с двумя женщинами, при том что постоянно спишь с другой. И при этом еще собираешься сделать
ребенка третьей.— Что? Какой третьей? — нахмурился Рус и взглянул на женщин.
— Тут такое дело… — начала Самира и указала на штандарт, висящий на высоком шесте. На нем был трехглавый орел. — К нам присоединилось еще одно баронство, после того как умер барон и оставил все своей жене…
— Та-а-а-а-к! — протянул Рус. — И вы решили…
— Мы показывали ее Тук, она сказала, что детей у нее не было из-за мужа. Он был бесплодный. Розалия полностью здорова! — подхватила Юлиана.
— Тук знает, а я нет?!! — возмутился Рус.
— Тук знает, а ты нет!!! — ткнул в него пальцем Роуль. — Кстати, а если к вам присоединятся еще четыре баронства, то на гербе у вас будет семиголовый орел! Что-то он мне напоминает…
— Хватит! Я! В этом не участвую! — заявил парень. — Когда вы вообще успели это провернуть? Какого черта я узнаю это последним?
— Может потому, что ты… тупенький? — ехидно заметил Роуль. — Мы с тобой уже говорили о Магдалене, говорили о наших точках…
— Вы не называли их точками!
— Не цепляйся к мелочам, — язвительно заметил учитель. — Просто признай, что ты тупой!
Только сейчас Рус заметил, что в руках учителя находится белоснежный ночной колпак Хойсо.
— Зачем вам колпак? — хмуро спросил Рус и указал на руку учителя.
— Знаешь, в жизни мне попадалось не так много женщин, верещащих во время постельных утех как обезумевшие сирены, — пряча за спину колпак, произнес Роуль. — Вот я и подумал, почему бы еще раз не…
Рус взглянул на учителя, глубоко вздохнул и спросил:
— Это вы подстроили этот особый отряд инквизиции?
— Нет, но идея про Магдалену была моя, — примиряюще поднял руки Роуль. — Что? Надо иногда совмещать приятное с полезным! Светлые тебе, Магдалена мне! Но если очень хочешь, мы можем поменяться…
Глава 11
— М-м-м-м? — мужчина в серой рясе поднял взгляд от тарелки и спросил: — В каком смысле?
Циперон задумчиво взглянул в небольшое окно и спросил:
— Какова ваша цель?
— Мы тебе не подотчетны. Нам держать ответ только перед императором, — отрезал мужчина и опрокинул последние капли похлебки себе в рот. Затем он отломил кусок хлеба и принялся вытирать со стенок миски. — Ты видел проклятье перевала Укто, знаешь на что оно способно. К тому же ты встречался с учеником этого проклятья. Мы ждем от тебя информацию.
— Информацию, — эхом повторил Циперон. — Ученик этого проклятья имеет стихию огня… И обучен он по старой имперской технике узлов.
— Мастер? Грандмастер? — уточнил сидевший напротив него клирик.
— К нему нельзя применять наши мерки. Он в них просто не проходит.
— Что за чушь? Он может создать заклинание уровня «локальный прорыв»?
— Может, — кивнул Циперон.
— Грандмастер, — пожал плечами сидевший рядом паладин. — Что тут сложного?
— Маги старой империи могли в любой момент слиться со стихией и уйти от прямого боя или просто сбежать, — начал Циперон. — Сохранились записи об их прямом взаимодействии со стихией и способностью вмешиваться через свою стихию в другие.