Танцующая на углях
Шрифт:
– Ты что это, решила мне запрещать делать то, что захочу?!
– Ты сама вернулась сюда, а это глупо, - как ни в чём не бывало откликнулась Селкит, распавшаяся на три куска при падении.
– Тебе не стоило возвращаться.
– Значит, Небом ещё правит Ра?
– задала я волновавший меня вопрос, на который так и не получила ответа: свет агатов погас, и куски развалились ещё на пополам каждый.
– Плеть, как нехорошо, зачем ты оставила гробницу без защиты? Ой, не надо наступать мне на хвост, я не потерплю подобного издевательства от какого-то таксиста! Может, таксист, это заразно?! Ох-х-х...
Роман тоже воззрился на меня во все глаза в свете разгоравшегося пламени треножника, и я сочла неплохой идеей посмотреть на саму себя. Ах, вот они о чём! Просто мне всегда шло моё любимое бело-золотое
– Что там написано?
– поинтересовался Роман, в его голосе мне послышалось некоторое беспокойство, вероятно, его смущало то, что мы до сих пор не выбрались отсюда.
– Тебе прочитать дословно?
– уточнила я, рядом тут же возник Сфинкс и авторитетно поддакнул.
– Мохнатых не спрашивают... Но я прочитаю: "Тому, кто войдёт в сию обитель, вот предупреждение: что хранится в сём месте, то не доступно простому смертному, ибо предназначено для сил высших, а не для тех, кто пытается приоткрыть покрывало. Беги, глупец, и не жди пощады, ибо близко то время, когда не найдёшь ты себя в своей жизни, а потеряешь и обрящешь в месте другом, страшном и незнакомом". Всё.
– И что бы это значило? Эй, хвостатое! Ты у нас спец по загадкам! Давай, покажи нам свой профессионализм!
– Роман, усмехаясь в тени, пихнул пяткой Сфинкса.
– Я при таком обращении!..
– он наткнулся на мой взгляд и затараторил: - С удовольствием помогу такому благородному юноше! Вот только меня надо как-то поднять, чтобы я видел непосредственно текст, - он жалобно посмотрел, однако на меня его глазки не действовали, и пришлось ему смириться: - Никаких условий работы!.. Так, дайте подумать... А, может... или... нет, не то... а, возможно, это...
– Так бы и сказал, что не знаешь!
– фыркнул Роман.
– В этом тексте говориться о том, что это не просто гробница, точнее, это место не является последним пристанищем фараона или вельможи. Но это некий портал, место, откуда мы можем попасть куда угодно в пределах временного промежутка, однако место это изменяется по изгибам пространства. В общем, это Дверь...
– Что?! Дверь?! Но наши боги отказались от неё! Мне же самой пришлось пользоваться помощью славянской богини, чтобы уйти отсюда!
– Сфинкс только старательно пожал плечами, одновременно не в силах заставить свои уши не прижиматься трусливо к голове, что его выдало с потрохами.
– Ты знал, да? Ты знал и ничего мне не сказал, я ведь хорошо вижу?
– О да, моя госпожа, - еле-еле прошептал полулев, видимо, впечатлившись моими засверкавшими глазами.
– Я ведь не слепец, я и вправду величайший щелкунчик загадок...
– Посмотрим, на кого ты будешь похож, когда я выцарапаю тебе глаза и оторву уши! Какой ты будешь тогда, величайшим или как?!
– Извини, что перебиваю, - вмешался Роман, крайне рискуя самим собой,- но мне здесь не нравится, тут пахнет воском и смолой, и наша с Марселлой голова уже кружится! Правда, Марселла?- кошка недоумевающее на него посмотрела, однако уже через секунду округлила глаза по двум монетам и зашаталась, прислоняясь к стене, подумала и даже мяукнула жалобно. Я тут же "оттаяла" (знал ведь, чем меня остановить! Видела, что Марселла притворяется, но эта извечная любовь к детям моим!) и согласно кивнула; Сфинкс постарался удалиться незаметно, по стеночке и превратиться в тень на полу.
– Если всё так, как сказал Сфинкс, то мы вполне можем попасть совсем не в тот Египет, к которому я привыкла, нам может быть трудно. Но я не собираюсь сидеть здесь и чего-то ждать. Идёмте, только держитесь меня.
Роман подхватил ещё один факел, тоже запалил его и последовал за мной, мне же оставалось взять на руки Марселлу и направиться к следующей двери. С трудом отыскав оную, я нашла скрытый механизм и нажала на него, лёгкое беспокойство ощутив только после этого.
Письмена на двери вспыхнули ярким светом, едва не ослепив нас, я схватила за руку Романа и отвернулась, отгородившись от подувшего ниоткуда ветра полупрозрачной стеной. "Держись!"- выдохнула я ему в лицо, и в этот момент всё стихло. Пламя в треножнике перестало колыхаться с столь же отчаянно, освещение снова стало неровным, но неизменным, нас вновь окутала полутьма, вот только дверь не открылась, что мне очень не понравилось. Я обернулась к ней и хотела снова попробовать нажать на рычаг, чего мне не удалось: с поверхности двери словно отслоилась тоненькая плёнка и полетела на нас. Произошло это в считанные доли секунды, у нас даже не было возможности что-либо сделать. Плёнка окутала каждого, и всё тело пронзило такой болью, что почти не было сил стиснуть зубы, чтобы легче было терпеть!И вдруг всё кончилось.
Не было больше боли, зато невероятный свет стал слепить глаза, заставив их слезиться от рези. Так плохо я себя не чувствовала даже тогда, когда ко мне впервые пришёл гонец от Ра и сказал, что я больше не имею отношения к богам... Роман зашевелился, проталкивая меня вперёд, и глухо застонал, ему, видимо, тоже было не сладко... Вот бы сейчас узнать, куда мы попали и во что нам это выльется!
– О, боги!
– хрипло выдохнул грубый мужской голос, заставляя меня вздрогнуть и, несмотря на резь и слёзы, открыть глаза; к реальности мы возвращались медленно и с трудом.
– Что вы здесь делаете?! Как посмели войти в шатёр к величайшему торговцу Верхнего и Нижнего Египта?! Кто вы?!
– А кого вам надо?- устало поинтересовался Роман, выступая вперёд и щурясь, чтобы было лучше видно; Сфинкс нервно хихикнул и, споткнувшись, налетел на меня.
Если кого-то торговец и рассчитывал увидеть, то уж точно не нас. Это стало понятно в тот момент, когда его можно было более-менее сносно разглядеть сквозь слёзы из-за выжигающего солнца. Смуглый толстый египтянин с подведёнными глазами напомнил мне о старых временах, хотя всё же было что-то странное во всей его фигуре: словно бы я видела всю жизнь египтян, а подобного типа встречала впервые в жизни. Уже одно это позволило судить о том, что забросило нас через Дверь не в мой родной мир, а лишь в его отражение. Это несколько успокоило, однако и заставило задуматься, а что же нам здесьделать! На лице Романа то же выражение было запечатлено вперемешку с интересом при разглядывании настоящего египтянина из Древнего мира, я понимала его любопытство, но у нас не было времени на экскурсии, надо было срочно действовать!
– Объяви меня,- шепнула я таксисту, пихнув его локтем в бок. Роман недоумевающе уставился на меня.- Объяви меня, глупец - жить будешь!
– он только пожал плечами, всё ещё не понимая меня, и... мне пришлось впервые в жизни поклониться, впрочем, так уж по этому поводу переживать не стоит - я всегда хотела быть актрисой, а кошке присуще приспосабливаться...
– О, господин, прости, что нарушила твой покой непокорная, но не для себя стараюсь, а для господина моего и повелителя, великого воина римского Романа, - я ещё раз склонилась (уже с большим энтузиазмом!) и указала вежливо на слегка опешившего таксиста.
– Что же тогда твой хозяин нарушил мой покой?!
– уже более уверенно прорычал торговец, тоже входя в свою привычную роль.
– Неужто не мог предупредить меня, величайшего?!
– пришлось мне ещё ниже поклониться и, подойдя ближе к нему, опуститься коленями на подушки и прижать скрещённые руки к груди. Спиной я почувствовала на себе негодующий взгляд Романа и злорадно про себя усмехнулась.
– Хорошо, я прощу ему эту оплошность, - с лёгкой самодовольной хрипотцой произнёс торговец, но прикасаться ко мне он пока не посмел, не узнав больше о посетителе.
– Я дозволяю ему пройти ко мне и поведать о себе. Почему сей воин путешествует один, без отряда?
– торговец откинулся на подушках и хлопнул в ладоши, вызывая слуг. Я выпрямилась, разогнув колени, всё ещё не поднимая на торговца глаза, и подтолкнула к торговцу не понимающего до конца Романа. Ему пришлось пройти неуверенной походкой к подушкам, но постепенно и он смог войти в роль и выпрямился, не пожелав вести себя скромно, как полагалось гостю египтянина. Развалился на подушках, спокойно выдерживая взгляд чёрных, слегка прищуренных глаз торговца.