Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Его кожа – расплавленное золото, его волосы – багряное пламя, а в глазах плещутся сине-зеленые волны. У него скупые, осторожные движения, которые могут мгновенно взорваться убийственной скоростью. И хочется протянуть руки к исходящей от него дикой силе, как к горящему в ночи костру, как к далекому, но так необходимому солнцу.
Воздух чуть зазвенел, когда дремлющий в ножнах Сергей (Молчаливый) обменялся приветствиями с Ллилигрллин (Поющей), папиным мечом.
Я осторожно подошла и села рядом с отцом, с любопытством глядя на незаконченную работу. Это был обруч из светлого металла, будто сплетенный из трех веточек ивы, то расходящихся
Ашен из клана Дернул, лорд-консорт Матери Изменяющихся, был одним из немногих таких асов.
– Вот так, – он отложил тряпочку и приподнял обруч на вытянутых руках, ловя блики заходящего солнца. – Неплохо получилось, правда?
– О да! – искренне выдохнула я, пытаясь сообразить, что же именно папа сотворил на этот раз. Сложность у воплощенного в металле заклинания была невероятная, что-то, оперирующее сразу восемью слоями реальности…
Он тихонько рассмеялся, и от этого звука падающий сквозь стены свет заколебался, заискрился золотистыми всполохами. Отец повернулся ко мне, осторожно водрузил обруч на мою непослушную светло-золотую гриву. Поправил падающую на глаза прядь. Довольно улыбнулся.
А я не без паники гадала, что же это за заклинание такое сидит на моей голове…
– Тройственная защита Дайруору Отчаянной, – подсказал Ашен.
– Что? – Я сняла с головы венец и стала изумленно вертеть в руках, скользя пальцами по тоненьким, таким хрупким на вид линиям. – Но ведь это заклинание требует огромного материального носителя! Я никогда не слышала, чтобы его накладывали на что-то меньшее, чем клановый онн!
Он пожал плечами.
– Я немного изменил распределения в атомарной структуре… – Отец замолчал, видя, что я не понимаю. Улыбнулся, неуверенно и обеспокоенно. – Как ты себя чувствуешь, Анитти?
Ему никогда не было дела до того, принято или нет о чем-то говорить вслух. Ашен всегда был законом самому себе и всегда, во всех ситуациях умудрялся оставаться собой. Иногда я завидовала этому его умению до слез. Иногда – бесилась из-за грубоватой бестактности. Но мне, как и всем остальным, не оставалось ничего иного, как любить его таким, каким он был.
– Хорошо, папа. Сегодня выдался довольно сложный денек, но я в порядке.
– Твоя мать получила приглашение на Бал…
Я подняла ладонь и прижала к его губам, медленно качая головой.
– Не надо, папа. Пожалуйста, не надо. Мне и от Аррека достается, мы совсем друг друга этим истерзали. Не надо.
В сине-зеленых глазах блеснул гнев, на мгновение мне показалось, что передо мной сидит не золотокожий мужчина, а огромный пламенеющий золотом ящер. Слишком огромный, чтобы поместиться в небольшой мастерской. Потом когтистая рука (лапа?) бережно накрыла мою ладонь, и мы помолчали. Лишь в эльфийских миндалевидных глазах стыло непонимание да били где-то в ярости огромные золотые крылья.
Мы с папой никогда не были по-настоящему близки. Он не знал, о чем говорить с таким бестолковым существом, я же терялась в его присутствии. Неловко принимала неловкую
заботу, прерываемую яростными вспышками гнева, когда он считал, что я творю что-то, совсем ни в какие ворота не лезущее. Но это не значит, что мы друг друга не любили.– Зачем ты здесь, малыш?
– Появился один вопрос. Ви сказала, чтобы я спросила у тебя.
Мы оба знали, что спросить я могла, просто прислав сен-образ, но это был хороший повод для визита, так что он осторожно обнял меня за плечи, дал прислониться спиной к горячему, слишком горячему для обычного существа плечу.
– Спрашивай.
– У меня сегодня случилась… э-ээ, незапланированная встреча с темным королем. Он… высказал некоторую здоровую заинтересованность Драконьей Кровью. Не подскажешь, зачем она могла ему понадобиться?
Он сдавленно хмыкнул у меня за спиной.
– Ну конечно. Уже наслышан о твоей «э-ээ… незапланированной встрече». Тэмино опять отличилась, да? Даратея рвет и мечет по поводу узколобых дилетантов, сующихся куда не следует.
Я промычала что-то утвердительное.
– Так что там с Драконьей Кровью?
– Драконьей Кровью? – уточнил он, интонационно и эмпатически выделяя оба слова. – Именно так? С большой буквы?
– Угу.
– Хм-м. Довольно сложно объяснить, – Надо отдать ему должное, он, в отличие от других моих подданных и родственничков, вовсе не пытался увильнуть от ответа, лишь искал более точные формулировки. – Речь идет о… о сути.
Сути драконов. Драконов Ауте, разумеется, о других я судить не могу. О том, что делает нас нами. О том, что позволяет парить в чистой энтропии и создавать из нее новые миры. Откинула голову, упершись макушкой ему в ключицу, изо всех сил стараясь понять. Рядом с мощью этого неординарного интеллекта я всегда казалась себе еще более туповатой, чем обычно.
– Но что это? Что делает… «нас нами»? – последние слова дались нелегко, особенно когда сообразила, что папа и меня отнес к категории драконов с такой рассеянной небрежностью, будто это само собой разумеется. На душе стало вдруг тепло и уютно от мимолетного признания моей значимости, моего существования. Повернула голову, потершись щекой о его руку. Спасибо.
Какое-то время он молчал, потом воздух вдруг заискрился серией сен-образов, в которых я честно попыталась разобраться.
Дракона образ явится тогда, Когда придет мгновенье Творчества.
Иероглиф, обозначающий дракона и сложное соединение смыслов, которое я для себя перевела как «творчество», затейливо переплетались через соотношение времени и существования. Очень сложно. Очень красиво. Вне моего понимания.
– Ты хочешь сказать, что… Драконья Кровь – это как-то связано с творчеством? С вдохновением?
Если вспомнить, были такие легенды… Да что там легенды, это же открытым текстом говорится в самом сен-образе, обозначающем дракона!
– Вдохновением? Да… Да, пожалуй, можно употребить это слово. – Ответ прозвучал не слишком уверенно.
Он выпрямился, осторожно взял у меня обруч, который я до сих пор растерянно вертела в руках. Повернул так, чтобы серебристая поверхность поймала солнечный луч… и развернул спрятанное внутри заклинание.
Тройственная петля защиты окутала наши прижавшиеся друг к другу фигуры чуть покалывающим плащом энергетических всплесков.
– Смотри, – шепнул отец, и заклинание раскинуло крылья, заплескалось волнами, а окружающий мир дрогнул и покачнулся, превращаясь во что-то, во что-то…