Танцующая с бурей

Толстяк задумался, раздувая щеки и хмуря брови.

– Мы забираем его выигрыш, – наконец проворчал он, указывая на отца Юкико концом своей дубинки тэцубо. – Назовем это ничьей.

– Это более чем справедливо, – Юкико поклонилась, слегка ослабив хватку на ноже. – Да благословит вашу доброту Аматэрасу, уважаемый.

Она повернулась к Акихито, который замер посреди драки, продолжая «обнимать» за шею двух мужчин поменьше, уже начинавших задыхаться.

– Акихито, пожалуйста, помогите мне.

Гигант поднял бровь, глянул на багровые лица, стиснутые его мощными руками. Сдвинув плечи, он стукнул несчастных лбами и швырнул через барную стойку. Грохот разбитого стекла и мелодии из звукобокса потонули в раздавшихся воплях служанки.

Акихито наклонился, забросил Масару на плечо и широко улыбнулся Юкико. Она нахмурилась в ответ.

– Я же просила вас следить за ним.

Возвышавшийся над девушкой на добрых полтора фута великан выглядел слегка смущенным.

– Во всяком случае, он цел.

– Едва цел, – нахмурилась она, закатив глаза.

– Куда идем, лисичка?

– В гавань, – она перешагнула через обломки мебели и вышла за дверь.

– В гавань?

Акихито нахмурился и поплелся за ней. Снаружи стояла жуткая жара. Свободной рукой он опустил на глаза очки. На улице суетились люди, над ними роились тучи лотосовых мух, и все жужжало и металось взад и вперед под сиянием алого пылающего солнца.

Великан натянул на рот серую косынку, на голову – соломенную коническую шляпу.

– Зачем, черт возьми, нам в гавань?

В ответ Юкико достала из внутреннего нагрудного кармана уваги свиток и сунула его в ладонь Акихито. Он поудобней устроил Масару на плече. Рисовая бумага шелестела, как крылья птицы, пока он разворачивал и хмурился, разбирая начертанные на бумаге символы. Кандзи были выписаны словно тонкой паучьей лапой, и читать их сквозь заляпанные грязью и пеплом очки было трудно. Прошло несколько секунд, и с лица великана сошла вся краска.

– Это печать императора, – сказал он.

– Вот именно.

Когда Акихито закончил читать приказ, его лицо залила пепельная бледность. Он глубоко вздохнул, долго смотрел на Юкико и молчал, затем смял свиток в кулаке. На щеках проступили красные пятна.

– Сёгун посылает нас за арашиторой? За проклятым грозовым тигром?

Трое проходящих мимо служащих с любопытством посмотрели на взволнованного великана. Юкико забрала мятый свиток, расправила его и, аккуратно свернув, сунула обратно в нагрудный карман. Акихито с опаской оглянулся по сторонам и яростно зашептал.

– Зачем ему это? Он зол на нас?

Юкико пожала плечами.

– Он хочет грозового тигра, Акихито.

– А я хочу женщину, которая может достать до ушей лодыжками, готовить приличную еду и держать свое мнение при себе. Ни тех, ни других просто не существует!

Масару застонал, когда Акихито перекинул его на другое плечо.

– Все сказали? – Юкико сложила руки на груди. – Теперь полегчало?

– Мы не можем охотиться на то, чего нет, Юкико.

– Думаете, что я этого не знаю?

– И что, по-твоему, произойдет, если мы не выполним приказ Йоритомо-но-мия? – спросил Акихито, отчаянно жестикулируя свободной рукой. – Как ты думаешь, что будет ждать нас, когда мы вернемся с пустыми руками? Приказ, чтобы Масару совершил сэппуку, для начала. Хочешь посмотреть, как твой отец будет себя потрошить? И кто знает, что они сделают с остальными…

– Может, вы пойдете к сёгуну и расскажете ему все, что чувствуете? Я уверена, он вас внимательно выслушает и все поймет.

Акихито вздохнул, желая возразить, но моргнул и проглотил свои слова. Стиснув зубы, он потер шею и огляделся. Улицы были заполнены людьми из разных слоев общества, из которых, как из кирпичиков, состояла Империя. Торговцы нео-тёнин с жирными животами и толстыми кошельками; скромные наемные служащие, честно зарабатывающие свой хлеб рабским трудом; потные фермеры с полупустыми повозками; мусорщики с тележками для отходов; уличные лоточники, вся жизнь и весь скарб которых умещается на спине; нищие в канавах, сражающиеся с крысами за объедки с чужого стола. Бесчисленное множество людей, толкающихся в масляной дымке, – всем на всех плевать.

Выражение лица Юкико смягчилось, она протянула руку и мягко дотронулась до руки великана.

– Все, что вы говорите, правда. Но разве у нас есть выбор? – Она надела очки и пожала плечами. – Можно попытаться достать невозможное или бросить вызов сёгуну. А можно просто умереть прямо здесь и сейчас. Что вам больше нравится?

Акихито выдохнул, плечи его поникли, как лепестки цветка под палящим солнцем.

– Ладно, идем, – Юкико повернулась и пошла к докам.

Акихито неподвижно стоял, пока девушка не исчезла в толпе. Закрыв глаза и стараясь не уронить своего бесчувственного друга, гигант ущипнул себя достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Он долго ждал, затем открыл один глаз, оглядывая улицу. Ничего не изменилось.

– Черт возьми, – пробормотал он и поспешил за девушкой.

4. Чистота

Город Киген был наполнен зрелищами и звуками, как грохочущий душный улей, населенный двуногими насекомыми в одеждах всех цветов радуги. В воздухе висел дым лотоса, смешиваясь с десятками маслянистых черных струй, которые вырывались из выхлопных труб неболётов, паривших под облаками.

В небе толпились сигарообразные дирижабли из парусины, натянутой на каркасы из ржавого металла. К шарам были подвешены длинные деревянные джонки, набитые военнопленными гайдзинами, всевозможными товарами и драгоценным кровавым лотосом, собранным на полях клана. На каждом шаре был изображен тотемный дух дзайбацу, которому он принадлежал и, казалось, что в небесах плывут готовые к схватке тигры (Тора), грозно рычащие драконы (Рю), пылающие ярким пламенем фениксы (Фушичо). Изредка попадались и девятихвостые лисы (Кицунэ). На каждой гондоле широкими мазками вдоль киля были изображены особые символы-кандзи Гильдии Лотоса. Да, не кирпичом и не камнем выложены дороги Шимы – их выстилают красные удушливые облака.

Когда-то давно на восьми островах проживало более двух десятков семей, включая кланы Тигра, Феникса, Дракона и Лиса. Все они были подданными великой империи Шима. Но когда первый сёгун клана Тигра, великий Тора Казумицу I, восстал против продажных императоров Тенма, он наградил трех преданных ему предводителей обширными участками земли и даровал управление всеми живущими там кланами. Так и получилось, что два десятка кланов незаметно превратились в четыре, и крупные дзайбацу-конгломераты тихо поглотили кланы Сокола, Змея, Быка. Их собратья и духи ками постепенно уходят из мыслей, стираются из памяти, и скоро от них останется лишь несколько выцветших татуировок да сноски в пыльных древних свитках.

С расположенного вдали рынка, над которым поднималось дрожащее марево, доносились экзотические ароматы. Там всегда было сумрачно из-за фыркающих моторов и плюющихся парами лотоса двигателей неболётов, моторикш, железнодорожных станций и огромных дымящих трубами заводов по переработке чи. Попав сюда, Юкико тут же начинала задыхаться; мириады запахов и цветов, смешиваясь с масляной вонью, заставляли ее желудок судорожно сжиматься.

Она пробиралась сквозь толпу, держа руку на кошельке, спрятанном в поясе оби на талии. По опыту она знала, что отец уже наверняка потратил всю зарплату на выпивку и курево, и на оставшиеся у нее несколько монет им предстояло продержаться целый месяц. Гетто Кигена были пристанищем для тысячи голодных и отчаянных карманников с десятью тысячами липких масляных пальцев. Здесь, в Даунсайде дураку сильно везло, если он расставался только со своими деньгами.