Танцующая с грозой

И теперь, когда многие наги узнали, что до такого состояния и до этого зверства их планомерно и специально доводили, эмоции выплеснулись наружу. Злость от собственного бессилия что-либо изменить, невозможность исправить причиненное и вернуть возможность доверия к себе, желания быть с собой и как с мужем, и как с мужчиной стали основой очень опасного коктейля. Лавки родов поднявшихся на торговле с югом были разгромлены, от самосуда и расправы над ними спасать пришлось жрецам и воинам храма. Погромы по торговым кварталам предотвратили с большим трудом.

Желая выяснить истину, и как в действительности относились предки к женам по выбору, многие стали требовать, чтобы огласили то, что нашли в уцелевших летописях. Может это была последняя надежда оправдаться, хоть в собственных глазах, мол, предками так заведено, вот и шло по накатанной. Может, действительно, хотели разобраться. Но вот только новости только увеличили груз вины, добавив ещё и не соблюдение заветов тех самых предков, к уже имеющемуся кому проблем.

Никаких оправданий для нагов больше не осталось, никаких отговорок. Хотя большинство и не отрицало своей вины, не считая одурманивание достаточной причиной для оправданий. Но как оказалась…

Оказалось, что условие, что мужьями могут становиться лишь братья, члены одного рода, либо побратимы, стало обязательным для ритуала, чтобы избавить женщину от постоянной делёжки между мужьями и сцен ревности. То есть, да, вот до таких мелочей все продумывалось, теми самыми предками, которые якобы завещали презирать человечек.

Перед периодом проведения ритуалов выбора, повсеместно проводились соревнования и бои. И только лучшие и сильнейшие входили в храмы для проведения призыва. Такое право на ритуал было честью, наградой. О каком уж тут презрении речь!

Но за прошедшее время от того, что было, осталось только обеспечение жильем и гарантия, что мужья жену не убьют.

Так же нашли свидетельство о первоначальных попытках изменить отношение к человечкам среди нагов. Некие проповедники начали ходить по общинам кланов и говорить, что необходимость строить семью с человечками унижает нагов и несовместимо с их достоинством. Мол, они грязные и вообще низший народ. Но, к сожалению данных доброжелателей, выбрали они не те кланы. А рассказывать наёмникам о том, что жёны, которые ждут, ухаживают и рожают детей, грязные и вообще почти животные, годные лишь для размножения, было очень плохой идеей. Но где-то в других местах видимо дали благодатные всходы. И последствия этих всходов сейчас горькой полынью отправляло жизнь сотен и тысяч нагов.

Я пребывала в шоке от вскрывшихся подробностей. Чего уж там говорить о нагах, если даже меня, кого коснулась вся эта ситуация лишь краем, так потрясло. Но на этом, новости не закончились.

Владыка нагов, после обсуждения сложившейся ситуации и учтя все вскрывшиеся подробности, наложил запрет на проведение ритуала чёрного отбора. Нет, если девушка сама желает и согласна, как это было в случае с Вардом Изумрудным, то милости просим, храмы открыты. Приходите, проводите ритуал единения, приносите жене клятвы и плодитесь на здоровье. Владыка только поддержит, и заранее обязал глав кланов, обеспечить безопасность и покой таких семей. И не допустите боги, что-либо нехорошее произойдет. Владыка обещал лично разбирать каждый случай.

Также были запрещены повторные ритуалы. Те наги, у которых жёны погибли, по собственной воле или не пережив наказаний, навсегда лишались права призвать в свой дом женщину. Каждый, кто хоть раз уже проводил ритуал, но жена погибла, был обязан подать прошение в совет нагаата, и только там, после рассмотрения всех обстоятельств, те, кто был действительно не виноват, могли получить второй шанс на семью.

А следить за правдивостью и честностью разбирательств, обязали новую главу клана синих, юную нагиню Иллаю, способную чувствовать правду.

Полетели головы и во дворце правителя. На территориях, относящихся к домену правящего клана, никаких благовоний и вин с добавками не нашли. Да и публичных наказаний не проводилось. И пока правящий клан, с повелителем во главе, был сосредоточен на охране границ от лезущего зверья из лесов пограничья, на территориях древнего нагаата образовалась настоящая гнойная язва, что словно гнилая плесень расползалась по всему королевству нагов.

А наги, обязанные о подобном знать и сообщать владыке, почему-то не посчитали это важным. Как и совет старейшин кланов, что возомнил себя вправе решать, что должно быть правильным.

На попытки некоторых нагов уговорить повелителя всё-таки отменить свое решение в отношении проведения ежегодного ритуала, владыка разразился гневной тирадой, смысл которой сводился к тому, что никакого итога от этого ритуала не будет, если наги не смогут обезопасить своих жён, удержать от ухода за грань. И лучше потерять год, чем возможность возрождения вообще.

В срочном порядке, правитель нагаата обратился за помощью к барсам, по совету одного бронзового нага, взяв именно их ритуал и возможность мгновенного переноса мужей к выбранной девушке, за основу. Благо в королевской сокровищнице хватало ещё сильных артефактов, для осуществления этой идеи.

Так же правитель предложил создать что-то вроде охраняемых общин, для тех жён, которые не пожелают остаться с мужьями-нагами. Но вот тут ему пришлось отступить, так как иначе разгневанные наги просто начали бы гражданскую войну против него. Потому что именно невозможность уйти для их жён, давала нагам шанс за время, проведенное рядом с женщинами, добиться прощения за прошлое, доказать, что действительно многое изменилось. А тут, такой добрый правитель решил отнять последнюю, хоть и призрачную, но возможность.

— Дурдом! Просто слов нет! — Злость на такую непростительную "близорукость" и ужас от осознания ситуации вызывали одновременно дрожь и желание взять всех этих умников за шкирку, и потрясти до звона в головах. — Так, я собираться на свадьбу близкого мне человека! Всё остальное, потом! И я искренне надеюсь, что до конца церемонии больше никаких вестей из этой…этой кунсткамеры не будет!

***

Интерлюдия.

Я любовался ею, ловил гневные всполохи в таких манящих глазах и наслаждался. С той самой минуты, как вновь увидел свою Искорку, не мог оторвать от неё взгляда.

Странно, но замечая жесты или интонации, которые помнил ещё по тому, ложному облику, я испытывал чувство радостного узнавания. Всю дорогу до королевства оборотней я не находил себе места, не зная, как примет, позволит ли быть рядом, хоть в каком качестве. Не знал я и о том, примирилась ли Марина со своим старшим мужем или нет, и позволит ли он нам приблизиться к ней. Позволит ли она поговорить с собой, захочет ли выслушать лепет нелепых оправданий.

Возможно, если бы у меня была подтвержденная боями слава сильного воина, или если бы Сид был известен, как маг, то Дарден Варлах рассмотрел бы наши кандидатуры хотя бы для охраны. Но ни того, ни другого сказать о себе мы не могли.