Танцующая с грозой

Но то, что его маме не дали его нормально выносить и родить, все сильнее проявлялось. Он был мельче сверстников, слабее, и потому был желанной жертвой для насмешек для каждого чешуйчатого засранца.

Только раз он дрался по настоящему, когда кто-то из детей оскорбил его маму. И тогда, мелкий и худой Рис кинулся на обидчика. Конечно, его избили, конечно, он потом отлеживался. Но слезы мамы и ее переживания о нем задели его сильнее собственных травм. Поэтому он научился прятаться, становиться совсем незаметным, отлично знал все окрестности.

И оставалось ему до проявления магии совсем чуть-чуть, еще один сезон! Но, как сказал сам Наарис, видимо его магия сжигает его изнутри, ей не хватает его сил. Потому что он стал очень сильно болеть и терять в весе. Уже никто в клане не сомневался, что следующий сезон гроз, он просто не переживет.

И он вовсе бы не спорил с волей богини, но кто тогда защитит его маму? Ну не ее же мужья, от которых она его и родила? Нет. Он знает, что последнее желание в жизни мага это всегда закон, волю магов не оспаривают. И маленький Рис все время думал, как бы ему обратиться к Морине, чтобы она его услышала, ведь боги очень редко откликались на просьбы, сколько не ползай на брюхе перед их статуями.

А вчера, увидев фигурку богини у меня в вещах, он решил, что это знак судьбы и никак не иначе. К тому же я сама человечка, может, и пожалею его маму. Ведь вступилась же за его дядю и Миалию. Да и мое пожелание, благодаря жрецам было передано по всему королевству, чуть ли не с точностью до интонаций. Так что мальчишка еле дождался возможности смыться и рванул за нами со всей скоростью, на которую был только способен.

Уведенное жилище шокировало даже его. Это же такой позор, а если в черном клане узнают об этом, то и сам Гар может встать к позорному столбу, так как его матушка на удивление странно относилась к женам своих сыновей из человечек. Даже одно время перестала общаться с зеленой нагиней, из-за того, что та вечно требовала каких-то наказаний для девушек.

Рано утром, проснувшись и предупредив маму, куда он идет, змееныш сорвался к нам, прихватив еды и одеяла с посудой. Он и так переживал, как же мы проведем эту ночь.

— Мне одной кажется, что слишком часто упоминается эта зеленая нагиня? Да и болезнь как вовремя случилась! — Я внимательно смотрела на Элину, что мешала что-то в своем особом котелке.

— Нет, не смотри на меня так, мне не кажется. Я точно уверена, что что-то с этой болезнью не так. — Элина процедила отвар и слила его в кружку. — Ну вот, пусть остывает пока.

Пока мы поели, отвар действительно успел остыть, и Элина уговорила парня его выпить. Минут через десять ему стало плохо и его начало тошнить, какой-то черной желчью.

— Так и есть, травят мальца.

С этого момента мы словно приняли его под опеку. По крайней мере, был он с нами рядом с утра до поздней ночи. И хотя мы работали не покладая рук, пока позволяло солнце, мальчик приходил каждый день и помогал всеми силами.

А помогать было, где и чем. Элина без конца варила свое размягчающее зелье, которое мы просто использовали просто ведрами, а мелкий наг следил за тем, чтобы у нее всегда был запас растений.

Во-первых, провели перепланировку норы. Теперь появился коридор, заканчивающийся тремя равными комнатами. Из одной комнатушки с окном мы сделали кухню, а вторую отдали в пользование Элине, обустроив ей там лабораторию.

Во-вторых, я изодрала себе все руки, срезая этот местный ивняк, шкуря его, и превращая в тонкий плетень, что утаскивался в нору, где укреплялся на стенах и полу. Зато перед входом зарослей почти не осталось, и нам было хорошо видно любого, кто шел по направлению к нашему жилищу.

В-третьих, Миалия и Каяна, мама нашего змееныша, которая пришла к нам на следующий день вместе с сыном, перетаскали весь змеевик с ближайших склонов. Мы растапливали его и заливали им полы. Еще когда мы делали кухню, Рис нанес часть жидкого змеевика на стены, закрытые плетеными щитами. Получилось так, словно плетеные жгуты белого дерева залили янтарем, да так и оставили.

А когда делали большую общую комнату, я, нагородив что-то вроде стремянки, умудрилась вмуровать куски этого камня в потолок. Теперь, когда мы разжигали там камин, выстроить который помогла Миалия по принципу очага, и зажигали свечи, тысячи бликов отражались в ломаных гранях, множились, переливались огненно-красными сполохами и завораживали. Это понравилось всем, и поэтому таким же образом мы украсили и потолки в спальнях, которые добавили к норе благодаря зелью Элины.

Подобное украшение я сделала и на входе. С двух сторон входной двери я вылепила витые столбы, по образцу старославянских резных украшений, и обсыпала мелкими кусочками змеевика. Также мы выровняли спуск. Сделав восемь очень пологих ступенек, где-то метр шириной каждая. Посуда и вещи перекочевали из фургонов в нору, Сами фургоны стояли невдалеке, а лошади паслись рядом с ними.

Кушали мы только то, что готовили сами. Вяленое мясо подходило к концу. Все больше в еде становилось местных грибов и растений, Рис показал нам небольшие озерца, где водилась некрупная, но очень жирная рыбка. Он же ее сам, в основном, и ловил на нас всех. Маленький, а уже добытчик и мужчина!

Но особую мою благодарность, он заслужил, показав нам пещеру за небольшим водопадом, где можно было вволю отмокаться в горячих ключах.

Те несколько дней, что он провел рядом с нами, и не получал яда, что медленно его убивал, зато ложился спать весь измазанный мазями, что делала лично для него Элина, явно пошли ему на пользу. Осталось только найти ту тварь, что убивала ребенка. Очень чистого, очень по-хорошему правильного ребенка. Узнаю кто, сама в руки хлыст возьму и отхожу так, что точно не выкарабкается.

Глава 25

Солнце медленно склонялось к горизонту, окрашивая облака в малиново-золотистый цвет. Красиво вокруг было неимоверно, ну или просто у меня было отличное настроение.

Стройка и отделка, наконец — то закончились, нам, правда в процессе пришлось добавлять ещё две комнаты, для практически поселившихся у нас Каяны и Наариса. Миалия из рулонов ткани, что надарила ее бывшая свекровь, нашила занавесок и покрывал для кроватей. Кровати у нас получились особые, не сдвигаемые.

Основу мы делали из того же змеевика. Камень был теплым, причем настолько, что даже отопления не надо было. Начинающиеся ночные морозы не пробирались в нашу нору, а постоянный подогрев от стен и пола, позволял сохранять комфортное тепло. В жару же, зной не мог пробиться сквозь толщу камня, а природную прохладу перекрывал змеевик.

Поэтому мы и решили, что нужно основания кровати делать из него же. Толстые, ровные ветви местного ивняка мы укладывали внахлест друг на друга, а концы вмуровывали в боковины, полученной из камня основы.