Танцующая с лошадьми

– Позвони ему, – прошептала она, протягивая выключенный телефон. – Номер в списке. Скажи, я смогу с ним поговорить только в перерыв.

– Линда сказала, у него голос дрожал от гнева. Что-то с Сарой.

В другом конце зала Симпсон пытался разнести в щепки показания Элсворта. Посмотрим, подумала Наташа. Он считался одним из лучших в своей области, и деньги, которые брал как эксперт по свидетельским показаниям, подтверждали это.

– Скажи ему, мы обсудим дату его отъезда после того, как он поговорит с ней о моей карточке. И скажи, поскольку я не могу отвечать на звонки, никакого толку звонить нет.

Она начала делать записи, пытаясь собраться с мыслями.

– Вы его достали. – Миссис Перси обхватила тонкими пальцами ее запястье. – Все, что вы сказали, доказывает, что он жестоко с ней обращался.

Глаза клиентки были широко раскрыты, в них угадывалось напряжение, несмотря на тщательно наложенную косметику.

Наташа заметила, как на них смотрит судья. У него было серьезное лицо.

– Мы поговорим об этом позже. Но вы правы, все прошло хорошо, – прошептала она и наклонилась вперед, чтобы лучше слышать Симпсона.

Через несколько минут вернулся Бен. «Она сбежала. Исчезла», – говорилось в записке.

Наташа написала: «??? Куда?»

«Он не знает. Это кто-то из родственников?»

Наташа уронила голову на руки.

– Миссис Макколи, вы в порядке?

– Я в порядке, ваша честь. – Она поправила парик.

– Вам не нужен короткий перерыв?

Она быстро приняла решение:

– Если ваша честь позволит. Неожиданно возникло обстоятельство, которое требует моего срочного вмешательства.

Судья повернулся к Симпсону, который смотрел на нее с почти нескрываемым гневом, будто она специально все подстроила.

– Хорошо. Мы соберемся вновь через десять минут.

Он ответил после первого гудка:

– Она сбежала. Взяла с собой кое-какие вещи.

– Ты звонил в школу?

– Я стараюсь выиграть время. Позвонил, сказал, что она заболела. Решил, если окажется, что она в школе, объясню, что ошибся.

– Но в школе ее не было.

– Она сбежала, Таш. Забрала фотографии, зубную щетку и все такое.

– Может, она в конюшне. Или у дедушки.

– Я звонил в больницу. Они сказали, что сегодня посетителей у него не было. В конюшню сейчас еду.

– Лошадь она не бросит, это точно. Подумай, Мак. Она не бросит лошадь и не оставит дедушку. Он ей очень дорог.

– Надеюсь, ты права. – Мак явно нервничал, что было для него необычно. – Не нравится мне все это.

Наташа вспомнила, что накануне вечером Сара была молчалива и со всем соглашалась. Было видно: что-то случилось. Но Наташа была так благодарна, что девочка приняла перемену в своей судьбе спокойно, не устроила сцену, не стала задавать никаких вопросов.

– Мне нужно возвращаться в зал суда. Позвони, когда доберешься до конюшни. Не забывай, у нее моя карточка. Но, как ты говоришь, она, возможно, пошла по магазинам, купить дедушке эту чертову новую пижаму за мой счет.

Облокотившись о ржавую машину, Ковбой разговаривал с каким-то мальчишкой. Мак возился с воротами, стараясь не обращать внимания на немецкую овчарку, которая злобно зарычала, когда он вошел. Бросил взгляд в сторону стойла под аркой – дверь открыта, стойло пусто.

– Э-э… мистер… э-э… Джон? Я Мак, помните меня? Друг Сары.

Ковбой сунул самокрутку в рот и пожал руку Мака. Скривил рот:

– Я вас отлично помню.

– Я ищу Сару.

– Все ищут Сару, отсюда и до доков Тилбери. Хотелось бы, черт возьми, понимать, что здесь произошло, пока меня не было!

Мальчишка переводил взгляд с Джона на Мака и обратно:

– Джон, я здесь редко бывал.

– Тем лучше для тебя.

– Я, в общем-то, не в курсе. Сами знаете.

– Она была здесь? – спросил Мак.

– Видел ее мельком. Она ничего не сказала. Знаю только, что здесь пахнет большим дерьмом. – Ковбой Джон угрюмо покачал головой.

– Постойте, так вы ее видели? Сегодня?

– Ну да, в семь утра. Видел, как она перемахнула через эстакаду, будто у этого проклятого циркового коня выросли крылья. Один Бог знает, как она не разбилась.

– Она ехала верхом?

– Ехала верхом? – Ковбой Джон посмотрел на него как на дебила. – Так вы не знаете?

– Не знаю – что?

– Я все утро ее ищу. Она удрала. Взяла лошадь, никто и глазом не успел моргнуть, и только ее и видели.

– И куда она подевалась?

– Будто я знаю! – Ковбой Джон раздраженно цыкнул зубом.

Мак прошел в кладовую Сары:

– У вас есть от нее ключ?

– Я больше здесь не хозяин. Я передал…

– У меня есть, – сказал парень. – Она дала мне ключ, чтобы я мог кормить ее лошадь в ее отсутствие.

– А ты…

– Дин.

– Ральф, – поправил Ковбой Джон, отталкивая мальчишку. – Ральф его зовут.

Ральф порылся в кармане, достал большую связку ключей и принялся медленно их перебирать. Наконец нашел нужный и отпер навесной замок. Мак отворил дверь. Кладовая была пуста: ни седла, ни уздечки. Только недоуздок и какие-то кисти в коробке.

– Джон, вы говорите, она могла сбежать вместе с лошадью?

Ковбой Джон закатил глаза и толкнул Ральфа локтем:

– Вот тормоз-то! Ну да, она взяла проклятую лошадь и оставила мне большую кучу дерьма. Многие тут рвут и мечут. И у меня такое чувство, что, пока меня не было, здесь происходило что-то очень скверное. – Он внимательно посмотрел на Ральфа. – Для начала нужно придумать, что я скажу Капитану в больнице. Что не имею ни малейшего представления, куда делась его драгоценная внучка.

Мак закрыл глаза и долго не открывал. Тяжело вздохнул:

– У меня такая же проблема.

Солнце было в зените. Учитывая время года, оно стояло совсем низко. Теперь оно светило ей в лицо, и она щурилась, пытаясь сообразить, сколько они еще смогут проехать до темноты. Пока Бо не выбьется из сил.

Выносливая лошадь может преодолеть пятьдесят или даже шестьдесят миль в день. Сара читала об этом. Но для этого лошадь необходимо тренировать, подниматься с ней в гору и спускаться с горы, чтобы ее мышцы окрепли. Надо проверять подковы и защищать ноги.