Танцы марионеток

Стрелки, пересечения, нелепо нарисованные человечки… Карандаш чертил все новые линии, и перед Бабкиным оживала история злоупотреблений, махинаций, взяток, хищений… Поясняя ситуацию, Макар рисовал условные обозначения рядом с фигурками: возле первой появился домик, возле второй – прямоугольник с круглыми окошками, возле третьей – такой же условный мешок, что и в центре рисунка. Бабкин слушал очень внимательно, про себя поражаясь тому, как быстро его друг успел найти людей, согласных рассказывать ему всю подноготную биографии Олега Борисовича Тогоева. Или это был один человек?

Сергей понимал, что ради возможности написать под каждой фигуркой фамилию Илюшин и работал последние сутки.

– Макар, а почему ты был так уверен, что раздобудешь что-то в этом роде? – спросил он, кивнув на рисунок, испещренный значками.

Илюшин свысока взглянул на него.

– Человек рожден в грехе и зачат в мерзости, – процитировал он, – и путь его – от пеленки зловонной до смердящего савана.

– Да ты что? – театрально удивился Бабкин. – Правда?

– Это из Роберта Уоррена, мой невежественный друг. «Вся королевская рать».

– Рад за армию его величества. А Тогоев здесь при чем?

– При том, что «всегда что-то есть», как сказал Вили Старк. Имея в виду, что на любую более-менее заметную личность можно найти какой-то компромат, а уж на человека с биографией Тогоева – и подавно. Нам нужно было знать наверняка, что за счеты имеются у Аслана Коцбы к Олегу Борисовичу, и понимать, чем мы можем заинтересовать Коцбу, чтобы тот при удачно подвернувшемся случае решил доставить максимум неприятностей Тогоеву с возможной выгодой для себя.

Он поднял изрисованный лист и помахал перед носом Сергея.

– Ну так мы это узнали.

Трель телефонного звонка прозвучала в машине очень громко.

– Да, – сказал Макар. – Слушаю вас, Игорь Васильевич. Нет, я уже на месте. Хорошо.

Он спрятал телефон, повернулся к Сергею.

– Пока ты беседуешь с Перигорским, я навещу нашего маленького жадного друга, – сказал Бабкин. – Если уложишься с разговором меньше чем в полчаса, попроси, чтобы тебя пустили в первую теплицу. Там голые женщины бегают.

– Ностальгируешь? – Илюшин ухмыльнулся, небрежно подбросил коробочку с флеш-картой. – Все, я пошел.

– Удачи, – проворчал ему вслед Бабкин, глядя, как Макар ныряет в приоткрывшуюся дверцу.

Леша Макеев вышел из помещения покурить и присел на корточки возле грязного ручейка, стекавшего под его ногами в придорожную канавку. Стряхивая пепел в ручей и следя за тем, как его тут же уносит вода, он обдумывал планы на сегодняшний вечер, и настроение у него было спокойное и умиротворенное. Правда, начальство весь день гоняло его туда-сюда, но Макеев умел хорошо уклоняться от работы. Помогать механикам в гараже он не рвался.

Возле машины рядом с автомойкой стоял мужчина и внимательно рассматривал его. Леша покосился на него с таким выражением, которое ясно должно было дать понять: нечего пялиться на отдыхающих людей. Однако на мужчину взгляд не подействовал, и Макеев, обругав его козлом, быстро докурил и поднялся. Умиротворение куда-то исчезло.

Он уже собирался вернуться обратно на мойку, как вдруг мужчина направился к нему. «Клиент, – понял Леша. – Спросить чего-то хочет». Однако «клиент» молча остановился перед ним, разглядывая Лешу со странным блеском в глазах.

Был он выше Макеева на полторы головы и в полтора раза шире, с глубоко посаженными темными глазами, коротко стриженный. Лицо умное и очень недоброе, как у медведя, разбуженного посреди зимы и понявшего, что он голоден, а еды нет и не предвидится. «Сиделец, что ли?» – мелькнуло в голове у насторожившегося Макеева. Вид у клиента был мрачный, чтобы не сказать – злобный, и веяло от него опасностью – Леха такие вещи с ходу просекал.

Он собрался спросить, что от него хотят, но клиент его опередил.

– Ты у нас Леша, верно? – сказал широкоплечий, ухмыльнувшись так, что Макееву немедленно захотелось возразить и заявить, что Леша – это не он, а кто-то другой. Но вместо этого он откинул голову назад, вызывающе уставившись в непроницаемые темные глаза под широкими, почти сросшимися на переносице бровями.

– Ну, Леша, и что? Ты сам-то представься, дядя!

– Вот что я скажу тебе, Леша… – с доверительными нотками в голосе сказал «дядя». – Старуху ты, положим, прикончишь… Но от тюрьмы тебе после этого не уйти. Я тебя посажу лет на двенадцать, не меньше. Наемный убийца – это вам не хухры-мухры. Ну а с зоны тебе уже не выйти, поверь мне на слово. Я об этом позабочусь.

День вокруг Леши Макеева перестал быть теплым: ему показалось, что температура упала градусов на десять – буквально за последние несколько секунд. «Откуда узнал?!»

– Вот ты сейчас смотришь на меня и думаешь, откуда мне про тебя все известно, – неторопливо продолжал мужик. – Глупый ты, Леша. И жадный. Но больше все-таки глупый. Слышал фразу «Моя милиция меня бережет»? Так это правда. Милиция всех бережет, в том числе и Марту Конецкую. От таких, как ты. Поэтому я к тебе и пришел – предупредить по-хорошему. У нас неплохо налажена работа с подрастающим поколением, никто еще не жаловался. Кстати, глянь-ка…

Он сунул под нос Макееву удостоверение, в котором тот не прочитал ни единого слова – только тупо смотрел на строчки, ощущая, что на этот раз, похоже, его взяли за жабры.

– Ознакомился?

Мужик захлопнул удостоверение и спрятал в карман. Затем шлепнул продолжавшего молчать Макеева по плечу – несколько раз и, кажется, даже не особенно сильно, но Леше показалось, что его ноги завязли в земле.

– А ты чего молчишь-то, а? – поинтересовался здоровяк, который – теперь-то это было ясно – был ментом. – Неужели стыдно стало? Иди просто не хочешь двенадцать лет на зоне оттрубить от звонка до звонка? Смотри, тебе решать.

Он еще раз приложил Макеева своей клешней по плечу, слегка подтолкнув напоследок, и от его несильного удара Леша врезался в стену и упал на покрышки.

– Макеев! – заорали из гаража. – Кончай перекур, работать пора!

До Макеева донеслись ругательства и обещания нелегкой жизни. Но ему было не до гнева начальства. Испугавший его мент вернулся в машину и теперь ждал своей очереди, даже не глядя на Алексея. Тот вскочил с земли, попятился и, не отряхнувшись, нырнул в гараж.

А Сергей Бабкин, помыв машину, выехал с автомойки. Звонок застал его на подъезде к пейнт-клубу.