Танец ангела

– Нянек-то, нянек у Сони появилось! Аж три штуки!- Улыбнулся Николай Андреевич, переводя взгляд с одной няньки на другую.- Катюша, а тебе выговор! Почему холодильник пустой? Придется твоим воспитанием заняться!

– Я сегодня после больницы собиралась в магазин зайти,- отозвалась Катя, голос у нее звенел от радости.

– Нет, сегодня вы ко мне в гости идете,- перебила их Маргарита Георгиевна.- Ничего с этой квартирой не случится. А продукты мы завтра купим. Николай Андреевич, ты вещи мои захватил?

– Конечно. По-моему, Софья один из пакетов уже вскрыла!

– Катя, я твой день рождения пропустила,- Маргарита Георгиевна подняла с пола пакеты и прошла в гостиную.- Но лучше ведь поздно, чем никогда,- она выложила на стол джинсовую пару: брюки и курточку.- Не знаю, что тебе нравится. Но мне кажется, что джинсы из моды никогда не выйдут.

– Спасибо, бабушка,- Катя поцеловала ее в щеку.

– А это нашей красавице,- Маргарита Георгиевна вытряхнула из второго пакета какие-то яркие безделушки, способные привлечь внимание любого ребенка.

– Оставлю вас,- улыбнулся Шугуров.- Поеду в свою "Женеву".

– Дядя Коля,- окликнула его Катя.- Я меню почти закончила.

– Я уже посмотрел, Катюша.- Они вышли в коридор.- Не торопись. Это не к спеху. К следующей неделе сделаешь, и хорошо. А сегодня на самом деле у Маргариты Георгиевны ночуйте. Мне кажется, ей самой еще помощь требуется.

– Почему ты так думаешь, дядя Коля?- Понизила голос Катя.

– Не знаю. Просто чувствую это. Ладно, всего хорошего. И про холодильник не забывай!

Катя закрыла за ним дверь и прошла на кухню.

Тетя Оля уже нарезала хлеб, на тарелочках были разложены сыр с колбасой. На плите шумел закипевший чайник.

– Ой, а это откуда, тетя Оля?

– Тебе ведь нужно чем-то бабушку угостить,- отозвалась соседка.- Катенька, чай завари.

– Тетя Оля, как-то...

– Ничего-ничего. У меня бы все это еще месяц лежало.

– А здесь у нас что делается?- Маргарита Георгиевна Соню почти не спускала с рук.

– Чай сейчас пить будем,- сказала тетя Оля.- Вы, наверно, проголодались с дороги?

– Давайте посидим на кухне,- предложила Маргарита Георгиевна.- По-домашнему.

Они отодвинули стол от стены и расселись. И неожиданно повисла над столом тишина, даже неугомонная Сонька притихла. Случись это на Западе, кто-нибудь из присутствующих непременно прочитал бы подходящую молитву. На Востоке такая тишина была бы воспринята как должное.

– Вот я и дома,- нарушила ее Маргарита Георгиевна.

– Кому чаю налить?- Оживилась тетя Оля, ей такие минуты за столом всегда не нравились.

В больницу они пришли втроем, Маргарита Георгиевна с Соней остались на улице, а Катя прошла в палату. К этому времени Артема уже перевели из реанимации в травматологию. Он все еще находился под "системой" и страдал от тягучей боли, растворившей в себе все его тело. В палате с Артемом лежали еще два человека. Такой же разбившийся на мотоцикле мужчина лет пятидесяти с небольшим и тринадцатилетний подросток, помогавший отцу на садовом участке и по оплошности едва не отрезавший себе циркуляркой кисть. Мотоциклист тоже был лежачим, а мальчишка весь день проводил на улице.

– Здравствуйте, Валентин Федорович,- поздоровалась Катя с соседом Артема.- Как мы сегодня?

– Лежать надоело, Катюха! Сил моих больше нет!- Отозвался тот.- Сейчас бы на рыбалочку!!!

– Да бросьте вы,- улыбнулась она.- С Тёмкой, наверно, целый день про мотоциклы разговариваете!

– Нет, Катя, на мотоцикл я больше не сяду!- У Селиванова была сломана шейка бедра, лежал он с подвешенной на грузиках ногой и уже начал полнеть от неподвижности.- Я ведь, Катя, лежать физически не могу. Мне двигаться нужно!

– Здравствуй, Тёма,- Катя поцеловала Артема и присела на краешек кровати.

– Привет,- коросточки на запекшихся губах Артема лопнули, он часто облизывал их, но они тут же пересыхали.

– Я тебе сок виноградный принесла. Хочешь пить?

– Налей немножко,- попросил Артем.- Катя, не нужно сегодня... Не ухаживай за мной. Здесь санитарки все делают...- Он страшно стеснялся, когда Катя начинала его спрашивать об "утках" или желании облегчиться.

Она склонилась над ним:

– Тёма, ты мне жизнь спас. Ты едва не погиб. Тёма,- прошептала Катя,- я люблю тебя. Нет в этом ничего постыдного. Я ведь знаю, ты и санитарок стыдишься... Посмотри на Валентина Федоровича, посмотри на его жену...

– Но я...

– Я все понимаю. Ты сильный, ты очень сильный. И тебя коробит от беспомощности. Но скоро ты уже поправишься. Верь мне! Тема...

Она, не отрываясь, смотрела в его глаза, а он вглядывался в каждую черточку ее лица.

– Эй, молодежь!- Ернически прокудахтал Селиванов.- Катюха, ему пока что рано! Ох, Тёмка, и завидую я тебе! Горячая девка!..

– Кто это тут бузит?! Здравствуй, Катюша. Здравствуй, Артем.

– Здравствуйте, Вероника Степановна.

В палате появилась дородная женщина.

– Верунчик!- При виде супруги Селиванов принялся оживленно двигать руками.- Как я тебя ждал, моя ненаглядная.

– Здравствуй-здравствуй, сокол ясный. Я тебе пельмешков принесла. Еще горячие...

– Больно?- Спросила Катя, уже не обращая на соседей внимания.

– Нет, сейчас уже не больно,- привычно соврал Артем.

– Попей,- Катя протянула ему стакан сока.- Ты знаешь, сегодня бабушка приехала. Наверно, мы у нее переночуем.

– Бабушка? Ты же говорила, что она...

– Я сама ничего не понимаю. Она изменилась. Стала добрей. Сейчас с Сонькой возле больницы гуляет. Я на коробке ее телефон напишу. Если тебе что-нибудь понадобится. В любое время, Тёма. Хорошо?

– Хорошо,- кивнул он.

– Я тебе еще пирожки принесла с картошкой, как ты любишь. Будешь кушать?

– Катя, я пока ничего не хочу.

Они проговорили еще с полчаса. За это время, стыдясь и наливаясь пунцовой краской, оправился Селиванов. Прибежал и снова куда-то убежал Антон, перебинтованная рука у него безжизненно болталась на повязке. К концу разговора веки у Артема отяжелели, и время от времени он забывался на несколько секунд.

– Тёма, отдыхай, я завтра приду. Поправляйся, милый.- Она поцеловала его на прощание.- Пирожки и фрукты я убрала в тумбочку. Кушать захочешь, попроси Антошку, он тебе все достанет.