Танец белых одуванчиков

Господи, какие дурные мысли лезут в голову! Кирилл подивился самому себе. И о чем он только думает? На носу развод, а он не может отделаться от мыслей о сливочном масле и помидорах. Когда он поймет, что все в прошлом?! Вернее, нет: когда он снова поймет, что все в прошлом?! Когда, наконец, поймет, что Светлана Кукуровская, подруга его жены, их свидетельница, попросту не может быть той девочкой-одуванчиком?! Что она всего лишь похожа на нее, да и то только странными своими белыми кудряшками. Ведь ни острых коленок у нее нет, ни острых локотков. Она далеко не худышка, Светлана Кукуровская! Напротив, пышечка. Нет, не толстая, даже не полная, а именно пышечка, аппетитная, как сдобная булочка из пшеничной муки. И в придачу присыпанная сверху сахарной пудрой. А девочка-одуванчик совсем не походила на булочку, она была похожа только на одуванчик, на вызревший, белый-белый одуванчик на тоненьком зеленом стебельке.

Да, Света Кукуровская совершенно не была похожа на одуванчик. А вот на девочку-одуванчик была очень даже сильно похожа. Невзирая даже на разницу в возрасте и комплекции. Как такое могло быть?

Нет, она не была красива. Нет, неправильно. Они не были красивы. Ни девочка-одуванчик, ни Светлана. Ни та, ни другая не могли похвастать особой миловидностью. Очень невыразительные лица, очень белокожие, какие-то прозрачные. Правда, у Светланы брови и ресницы были куда заметнее, чем у девочки-одуванчика, может, она их просто подкрашивала? Но все равно она была какая-то несуразно-бледная, похожая на белую мышку. Вот только мыши не могут похвастать такими пышными кудрями, как Света. Мышь белая, кудрявая…

Кирилл ехал за автобусом, на котором, в свою очередь, ехала Светлана. Он уже давным-давно сбился со счета, в который уже раз провожает ее знакомым маршрутом. И не особо задумывался, зачем, собственно, он ее преследует, зачем сопровождает ее издалека, исподтишка? Просто ехал, просто вспоминал, просто сравнивал. Знал, что не она, что не девочку-одуванчика провожает. Просто вбил себе в голову, что должен быть рядом. Потому что однажды его рядом не оказалось…

В этот вечер Светлана почему-то вышла на две остановки раньше, чем следовало бы, если бы она ехала домой. Кирилл насторожился. А что ему делать? Ехать за ней? Или остаться около остановки и дожидаться? А если она пойдет пешком, да еще и не по главной дороге, а решит сократить путь где-нибудь между домами? Не там ли притаилась опасность? Не это ли тот самый случай, когда он непременно должен быть рядом?! И Кирилл принял решение ехать за ней на некотором расстоянии, благо Света шла по тротуару вдоль дороги.

Светлана вошла в какой-то дом. Идти за ней Кирилл не осмелился и остался ждать в машине. Если она идет не домой, а он уже точно знал, что она непременно каждый вечер возвращается домой, то он мог надеяться, что надолго она в гостях не задержится.

Однако ждать пришлось довольно долго, никак не меньше часа. Выйдя из парадного, Света пошла обратно к остановке. Кирилл дождался, когда она отойдет на приличное расстояние, и только после этого тронулся следом.

Сам себя спрашивал: и как долго это может продолжаться? Он что же, записался в ее тайные телохранители? Будет сопровождать ее до конца жизни вот так, бойцом невидимого фронта? Или когда-нибудь все же осмелится выйти из убежища, предстать перед нею во весь рост? А если и осмелится, что он может сказать ей, как объяснить свое поведение? Да и может ли он объяснить его хотя бы самому себе?!

Светлана подошла к автобусной остановке. Кирилл выехал на основную дорогу, проехал мимо на малой скорости, потом, словно бы неожиданно заметив ее, остановился и посигналил. Люди на остановке оглянулись. То ли каждый думал, что это могут сигналить ему, то ли простое человеческое любопытство заело. Оглянулась и Светлана. Да только издалека не узнала. Или всего лишь сделала вид, что не узнала?

Кирилл сдал немного назад, перегнулся к противоположной дверце, приспустил стекло и позвал:

— Света!

Только тогда Светлана нерешительно приблизилась к машине:

— Ой, здравствуйте, — а в голосе все еще слышалась неуверенность.

— А я смотрю — ты, не ты. Садись, я подвезу.

Кирилла несколько покоробило ее "Здравствуйте". Конечно, они едва были знакомы, но ведь все-таки знакомы, не чужие ведь люди. И к чему эти "вы", когда можно запросто на "ты"?

— Нет, что вы, мне тут совсем рядышком, не беспокойтесь, — излишне яростно засопротивлялась Света.

Кирилл улыбнулся:

— Вот и хорошо — не придется делать большой крюк. Да садись же скорее, а то сейчас меня какая-нибудь маршрутка подомнет.

— Да уж, подомнешь такую махину, — усмехнулась Света, но в машину таки села.

Кирилл тронул автомобиль с места. Про себя отметил словно бы невзначай: "Махину!" Некоторые его джип и за машину-то не считали: еще бы, для них Тойота — не больше, чем самокат. Для Светланы же его Тойота была верхом шика. Плохо это? Или хорошо? И вообще — какая разница? Она ведь ему даже ни капельки не нравится. Мышь белая, кудрявая.

— Каким ветром в этих краях? — спросил ровно, совершенно нейтрально, дабы не выдать интереса. Сам же буквально извелся за тот час, что ожидал ее под чужим домом — куда пошла, к кому, зачем?

Светлана засмеялась легонько, как колокольчик от дуновения ветра:

— Живу я тут!

— А! — многозначительно ответил Кирилл.

— Мне буквально два квартала проехать, совсем рядышком, — оправдывалась почему-то Света. — Я бы и пешком дошла, да просто лень ноги мучить.

— Да ладно, — снисходительно ответил Кирилл. — Чего ты извиняешься — не я ж везу, машина.

Светлана улыбнулась и не ответила. Кирилл тоже не нашелся, что сказать. Ничего, ровным счетом ничего от нее не исходило, ни малейшего флюида. Кроме потрясающего, просто сногсшибательно вкусного запаха. У Кирилла слюнки потекли. Не сдержался, сделал даме весьма сомнительный комплимент:

— От тебя просто офигительно пахнет котлетами!

Света покраснела. На ее белой коже это было очень хорошо заметно. Смутилась, втянула голову в плечи:

— Ой, какой ужас! Это ведь ужасно, да, когда от женщины вместо французских духов пахнет котлетами, да? Я их даже не ела. Честно-честно! Просто подруга жарила, а я стояла рядом, вот, видимо, и пропиталась запахом. Я к подруге заходила, надо было обсудить пару вопросов. А у нее семья, мужа кормить надо, сына. Вот мы и общались прямо на кухне, так сказать, приятное с полезным. Ой, вы меня извините, я вам всю машину котлетами провоняю…

Света извинялась так искренне, так смущенно оправдывалась, что Кириллу стало смешно. И как-то легко на душе, спокойно, уютно. Как будто бы это ему жена жарила котлеты. Ему и их детям.

— Ой, да ладно, Света, брось ты! Просто я голодный, а тут так вкусно котлетами пахнет. И вообще, чего ты все выкаешь? Не чужие вроде люди…

Тут они как раз подъехали к повороту, ведущему к ее дому. Кирилл как-то сразу не сообразил, что нужно бы сделать вид, что он не в курсе, и чуть было не оплошал. Уже включил поворотник, намереваясь свернуть с главной дороги, да Света вовремя сориентировалась, подсказала:

— Вот за этим перекрестком остановите, пожалуйста. То есть останови…

И опять покраснела.

А Кириллу почему-то уже не хотелось высаживать ее так далеко от дома. Почему-то приятно оказалось ее смущение, почему-то так хотелось улыбаться во весь рот.

— Командуй парадом, — распорядился он. — Доставлю прямо к подъезду в лучшем виде.

Света вновь зарделась, но спорить не стала. Правда, командовала не как надо, "направо" да "налево", а рукой показывая направление: