Танец белых одуванчиков

Света принесла приборы и снова присела за стол. Наталья Леонидовна заботливо накладывала гостю салаты, а тот молчал. Смотрел на Светлану и молчал.

— Ну что же вы, Кирилл, — напомнила ему хозяйка. — Наливайте шампанское, вы у нас единственный мужчина, вам и командовать.

Кирилл встрепенулся, однако к бутылке не потянулся. Сказал сухо:

— Света. Я хочу, чтобы наш ребенок носил мое отчество и мою фамилию. Я готов к этому. Только об одном тебя прошу: никогда больше не афишируй, что я тебе нужен только из-за денег. Я готов с этим смириться, но только не надо это афишировать, я тебя очень прошу. Я ведь все-таки мужик, и у меня тоже есть гордость. Даже если это правда — все равно не стоит ею размахивать, как флагом. Ты принимаешь мое условие?

Светкино сердечко заколотилось от радости, но, как оказалось, преждевременно. По мере произнесения Кириллом речи ее сердце, кажется, совсем остановилось. И его слова, такие радостные вначале, многообещающие, как самый большой, самый волшебный новогодний подарок, к концу речи оказались звонкой пощечиной. Света, и без того бледненькая, стала совсем белой. Пухлые розовые губки сжались чуть не в точку.

— Уходи, — сказала глухо.

— Прости? — спросил Кирилл. — Я не расслышал.

— Я сказала "уходи", — с нажимом повторила Светлана.

Кирилл побледнел. Похоже, она не только не согласна с его условием, она еще и возмущена им! Ну это уж слишком! На такую наглость он не рассчитывал даже зная наверняка, что женская порядочность не более, чем миф.

— А чего ты хочешь?! Ты наглядно демонстрируешь свою заинтересованность моим благосостоянием, не пытаясь даже сделать вид, что тебе нужен я сам, и при этом требуешь, чтобы я терпел это молча? Может, мне еще плясать от радости, что сам-то я, Кирилл Андрианов, тебе на фиг не нужен, тебе только деньги мои нужны?! "Кирюшенька, родной, мне ничего от тебя не надо, я сама справлюсь!" — передразнил он. — А потом: "А достаточно ли у тебя денег, милый, чтобы содержать нас с ребенком?"

Света покраснела от негодования:

— Да как?.. Как ты смеешь?!! Меня никогда не интересовали твои деньги! И помощь мне твоя не нужна! И фамилия твоя ни мне, ни ребенку не нужна! Убирайся вон! Я хоть раз тебя позвала? Хоть раз о чем-нибудь попросила?! Убирайся! Не смей даже на глаза мне появляться! А какое отчество дать ребенку — я уж как-нибудь сама соображу. Уходи!

— Никогда не интересовали? — переспросил Кирилл. — Может, мне померещилось? Может, это не ты моими доходами интересовалась? "А как ты распределяешь свою прибыль, милый? Ты учитываешь нас с малышом при ее распределении?!"

— Прибыль? — Света застыла. — Так это все из-за прибыли?

— А, вспомнила, наконец! — обрадовался Кирилл.

— Вспомнила, — кивнула Света. И говорила снова тихо-тихо, как провинившаяся школьница, не смеющая поднять виноватый взгляд на учителя.

— Слава Богу, — Кирилл добрался, наконец, до бутылки и стал разливать шампанское по фужерам.

— Ну вот и разобрались, — примирительно вставила Наталья Леонидовна. — Давайте лучше выпьем — новый год все-таки, а вы взялись отношения выяснять.

— Кирюша, уйди, пожалуйста, — тихо попросила Света, не обращая ни малейшего внимания на мать.

Кирилл разозлился:

— Что опять? Чего еще изволите? Выяснили, сама подтвердила. Вот и давай оставим это в прошлом! И никогда больше не подчеркивай материальную сторону наших отношений. Ты можешь хотя бы делать вид, что я тебе интересен сам по себе? Неужели это так трудно? Ведь тебе же раньше это хорошо удавалось, ведь я же даже поверил тебе!

— Ты ничего не понял, — по-прежнему тихо возразила Светлана. — Я, Кирюша, тебя люблю и любить буду. Всегда, до конца жизни. Но мы навсегда останемся сами по себе. Ты и мы с маленьким. Потому что нам нельзя быть вместе.

— Это, интересно, почему же?

— Потому что ты не понял главного. Ты не понял, что меня интересуешь только ты. Ты усомнился в моей любви. Дурачок. Какой же ты дурачок! Я тебе последнее готова отдать, я тебе саму себя отдала — а ты не понял. Ты так ничего и не понял! Меня никогда не интересовали твои деньги, Кирюша. Я и не рассчитывала на твою поддержку. Мы с мамой сами справимся — правда, мама? У нас, у Кукуровских, это в крови. Никогда еще Кукуровские от мужиков не зависели, и я не буду. И никогда меня не интересовали твои доходы. А прибылью и правда интересовалась. Ты, Кирюша, понимаешь разницу между доходами и прибылью? Доходы — это твое личное. А прибыль — это доход твоего предприятия. Мне всего-навсего нужно было проконсультироваться с опытным человеком насчет распределения прибыли. Потому что хозяева моей фирмы настолько бестолково ею распоряжались, что в результате разорились, а теперь пытаются вину за это повесить на меня. Мне нужен был только твой совет, понимаешь? Консультация. А на твои деньги я никогда не зарилась. А теперь уйди, пожалуйста. Я не хочу тебя больше видеть.

Кирилл обалдело смотрел на нее и не мог отделаться от ощущения, что что-то упорно проходит мимо его сознания. Это она что, так ловко лжет? Изворачивается? Или он и в самом деле бестолковый дурак? Доход, прибыль. Это ж только слова разные, смысл-то все равно один — деньги. Поэтому услышав слово "прибыль", он, естественно, решил, что речь идет о деньгах. А Света, выходит, имела в виду совсем другое? Ее не интересовали его деньги? Она была с ним ласкова вовсе не по расчету?..

— Это… правда? Только посоветоваться? — все еще с нотками сомнения в голосе спросил он.

— Правда, — жестко ответила Света.

— Проконсультироваться? Просто по работе?

Светлана молча кивнула и отвернулась в сторону. Слезы душили. Обидно было до смерти! Как он мог подумать о ней такое?! Что ей нужны только его деньги?! Глупый, какой же ты глупый, Кирюшенька! Как же ты мог?! Как же не понял, не разглядел ее любви?!

До Кирилла доходило очень-очень медленно. Это что же, он собственными руками разбил счастье? В тот момент, когда оно было в его руках? Вернее, в аккурат покоилось на его груди? Его белое пушистое счастье. Кудрявое. А он ничегошеньки не понял?!

— Господи, Светка! — воскликнул он и бросился к ней.

Встал на коленки перед нею, уткнулся носом в ее мягкие колени:

— Светка, Мышь моя! Я что, и правда такой идиот?!

Та молчала. Правда, и отстраняться не стала. Сидела напряженная без движения, как статуя. А внутри выскакивало от счастья сердечко. Господи, вот же он, ответ на жуткий вопрос "почему". Вот почему. Он решил, что ее интересуют его деньги. И разве его в том вина? Это же она сама так по-дурацки сформулировала вопрос, что его запросто можно было принять за ее меркантильный интерес. Ведь нечестно обвинять его одного в этом недоразумении. Разве ее собственная вина меньше?

Кирилл упорно отказывался вставать, так и стоял на коленях, обхватив руками Светкины ноги. А та и не пыталась его поднять. Наталья Леонидовна тактично встала из-за стола, тихонько оделась в прихожей и вышла, неслышно прикрыв за собою двери.

Света громко сглотнула слюну. Господи, как же все глупо! Это что же, если бы Кирилл сейчас не пришел, они оба так и остались бы в неведении? Так до конца дней и не разобрались бы в этой нелепой ошибке? Но он пришел, зачем сейчас думать о том, что было бы, если бы… Ведь пришел, пришел даже невзирая на ее мнимую меркантильность! Значит… Значит, она хоть что-то для него да значит? Но что именно? Он ведь по-прежнему женат, и она по-прежнему не имеет на него никаких прав. И она снова и снова будет воровать у Тамарки счастье по кусочкам? В надежде, что когда-нибудь из этих кусочков можно будет сложить нечто цельное?