Танец для Бога

Глава 13. Таира. Воспитанный декан не пригласит вас посетить его собственный дом мудрости, но при необходимости проводит до собственной кровати.

За все свои прожитые года я так и не узнала, что такое похмелье. До сегодняшнего дня.

Первое, что я увидела перед глазами, это красный балдахин. Память потихоньку начала возвращаться, но до определённого момента. Последнее, что всплыло в моем это то, как я бесцеремонно лапала своего декана. Он и так был обо мне не лучшего мнения, а теперь вообще –прощай моя репутация. Ооо, стихии, где вы были в этот момент? Молчат, несносные…

Подле себя я услышала горячий протяжный выдох, что послал дрожь по всему моему телу. Обернувшись, обнаружила декана, что сладко сопел почти что мне в ухо. Я обомлела от такого вида: и прекрасного, и опасного. А еще шок стремительной силой ворвался в мою голову, так как я в полной мере осознала, где я и с кем. Я попыталась аккуратно и бесшумно выползти из–под одеяла и поскорее удалиться отсюда, пока мой горячий препод не проснулся, но его рука по–хозяйски легла на мою талию и я была бесцеремонно прижата к жаркому телу. К моему ужасу я обнаружила, что была обнажена. Ощущая спиной мускулистую, горячую грудь преподавателя, я медленно плавилась от желания и стыда. Ощутив бедром его откровенное и непристойное желание, мне стало вдвойне неловко. Понятия не имела, что делать. А что будет, когда он проснется? Мы были оба пьяны и переспали, а я даже не помню этого сладкого момента. А я думала, стихии меня защищают от такого. Как Верховной в глаза–то смотреть?

Чувствовала себя рассадником разврата. Лавина негодования и раскаяния накрыла меня с головой.

– Проснулась, – горячий шепот коснулся моего уха, а тело снова обдало дрожью, покрываясь мурашками.

Я лежала не шевелясь, словно девственница в брачную ночь. Так стыдно мне еще никогда не было. Казалось бы, и что тут такого? В своем мире я бы и не вздрогнула. А сейчас я действительно ощущала величие этого мага, что так по–свойски меня обнимал, вызывая во мне бурю невероятного возбуждения и стыда одновременно. И было бы это очень даже классно, если бы не было так печально. Будущая Верховная нарушила обет святости.

– Я знаю, что ты не спишь. Твоё сердце скачет, как табун лошадей, – сильные мужские руки развернули меня, не успев я пискнуть. Я натянула одеяло повыше, прикрывая свое пунцовое лицо. А этот нахал расхохотался.

– Не придумывай ничего, – выскакивая из кровати и наспех надевая рубашку, сказал декан.

Итак, он в штанах, а я голая. Интересно...

– Ты уснула у камина, я переложил тебя в свою кровать, и на удивление уснул рядом.

– А моё платье?

– Ты, видимо, его сняла ночью сама, я здесь ни при чем. Так что ничего не было, – констатировал он явно факт. – Я буду ждать тебя внизу.

– Вот сволочь! – приложившись лицом в подушку, я завизжала, что есть мочи, когда мужчина покинул комнату.

Спустившись на первый этаж, в столовой меня ожидал завтрак. Декан крутился на кухне, ставя столовые приборы на стол, а увидев меня, задержал свой взгляд на секундочку, где–то на уровне моего бюста, а после кивнул мне, приглашая за стол.

И что это было?

– Мы так и не поговорили вчера? – решила нарушить утреннее молчание.

– Ты уснула, – пододвинул чашку с напитком, похожий на кофе, и бутерброды.

– Так вы скажете мне? – спросила, сделав глоток.

– Символы, что ты видишь, это древний язык Богов. Почему ты его видишь, я не знаю, но думаю, твоя Верховная ответит на твой вопрос. Только об одном прошу, больше никому не говори о том, что тебе стало ведомо, даже ректору, – беспокойно сказал декан. – Понимаю, ты знаешь его дольше, чем меня. И ты можешь считать, что у тебя нет повода мне довериться. Но чем меньше посторонних об этом знают, тем лучше.

– Но вы же в курсе, – поглядывала я на декана, что смаковал свой напиток.

– Будем считать, что я исключение. Видимо, поэтомужрицы не обучаются в академиях, сталкиваясь с таким, – констатировал для меня декан. – Записывай лекции. Если будет что–то непонятно, спрашивай у меня напрямую. Я помогу тебе, – я одарила его скептическим взглядом и получила в ответ такой же.

– Да, точно, ты и марианскую кириллицу теперь не понимаешь, – тяжело вздохнув, сделал еще один глоток. – Просто слушай лекции. С ректором и остальными преподавателями я улажу все сам, а ты с Верховной. Все, что тебе будет непонятно, спрашивай. Я постараюсь тебе помочь. Думаю, скоро все вернётся на круги своя.

– И зачем вам это надо? – удивилась я переменчивости отношения декана к моей персоне, надеясь, что не сегодняшняя ночь этому послужила. Декан промолчал, игнорируя мой вопрос.

– Ладно, понятно. Спасибо, – как–то сухо сказала я, не зная, что еще ответить. В горле неприятно засаднило и кусок в рот уже не лез. Еле осилив жидкость, я помыла за собой чашку. Декан продолжал наблюдать за мной.

– Спасибо… Кхм. За все. Пожалуй, мне пора.

– Ты в храм?

– Да

– Опоздаешь на лекцию? – чуть нахмурив брови, взирало на меня это страстно красивое чудовище в причудливых меховых тапках.

– Покуда мне ведомо такое? – обдала его вопросительным выражением лица.

– Сейчас у тебя есть возможность заранее меня предупредить об опоздании и извиниться.

– С чего бы мне извиняться за опоздание, которое еще ни случилось? – показав язык, я удрала с кухни, чтобы не повлечь на себя утренний гнев декана.

– До встречи! – крикнула ему на прощание, сама не знаю зачем.

Глава 14. Таира. Дар или не дар? Вот в чем вопрос...

До начала лекций был благой час. Я неторопливо шла в храм Четырех Богов Стихий, зная точно, что все равно опоздаю.

 – Доброго утра, Верховная, – склонилась я при виде всегда сияющей жрицы. Ее длинные, седые волосы были заплетены в замысловатые косы. Каждый день у этой женщины новый наряд и новая прическа. Можно подметить, что она стильная штучка. Несмотря на то что ее волосы были все седые, внешне ей не дашь и сорока, хотя возраст ее превышал уже две сотни лет.

 – Здравствуй, дитя. Тебя что–то тревожит? – как–то быстро подметила моя наставница, и я поведала ей о том, что вчера со мной произошло, до вечернего момента.

 – Значит, Верховной неведом такой дар. Я действительно одарена, но как мне учиться дальше, если все книги на новом для меня диалекте? И марианский исчез из памяти, – шла я, как всегда, размышляя вслух, зная, что стихии бредут рядом и внимают моим словам.

 Ветер сильно подул, обдувая юбку моего платья, и я придержала ее руками, чтобы не оголить на обозрение свою филейную часть. По направлению ветра вышагивал декан. Это ли не ответ?

 – Нет, моя психика не выдержит приватных занятий с ним после того, что произошло, — ответила ветру в надежде, что он и остальные стихии не нуждаются в рассказе о произошедшем ночью. Все–таки они всегда незримо рядом.