Танец любви

— Ах, это… — Он явно ни в чем не раскаивался.

— Так вот, вы заблуждаетесь. Если бы в квартире была еще одна кровать или хотя бы диван, то вы наверняка спали бы в одиночестве, а я не бы рисковала второй раз сломать себе запястье.

Бредли нарочито поморщился.

— Это удар ниже пояса. Вы не предупредили меня о своей больной руке.

— Как и о том, что вы заняли единственную в квартире кровать, — добавила она. — Дело в том, что меня просто не было возможности сделать это — вы набросились на меня прежде, чем я успела открыть рот.

Смысл сказанного наконец-то дошел до него.

— Единственную кровать? В такой огромной квартире? Вы, наверное, шутите?!

— Мой отчим Пит, — холодно пояснила Милли, — не часто принимает гостей. У него в квартире есть два рояля, арфа и студия звукозаписи. Здесь есть, где поесть, выпить, поработать и послушать музыку, но гости, как правило, не остаются ночевать, поэтому нет и лишних кроватей.

— Боже мой, — растерянно произнес Бредли. Он внимательно оглядел комнату. — Так это спальня самого маэстро! — В его голосе прозвучали веселые нотки. — Думаю, мне следует принести вам свои извинения.

— Согласна.

Его глаза снова остановились на ее лице, и в этом испытующем взгляде было нечто такое, от чего Милли стало неуютно.

— Считайте, что я извинился перед вами, — наконец выдавил Рональд.

Она резко выпрямилась.

— А теперь, если я снова попытаюсь встать с постели, вы отпустите меня?

Рональда Бредли было невозможно смутить. Он ухмыльнулся.

— Конечно. Особенно, если за это я получу завтрак.

Милли возмущенно фыркнула и, не удостоив его ответа, вскочила с постели. Выходя из комнаты, она отказалась признаться себе в том, что услышала тихий смешок, раздавшийся ей вслед.

Телефон зазвонил, когда она, бормоча себе под нос проклятия, готовила кофе. Это был Фред, консьерж.

— Доброе утро, мисс Роббинс. — Казалось, он чувствует себя неловко. — Здесь повсюду фотографы. Они ждут даже на улице.

— Да? — Милли была смущена и одновременно взбешена этим сообщением, но старалась говорить безразличным тоном. — А в мусорном ящике их случайно нет?

— Кажется, двое действительно сидят на них, невозмутимо сообщил Фред, — нацелив свои объективы на входную дверь. Я подумал, что вам будет небезынтересно узнать об этом. Ведь у вас так много вещей, которые нужно будет сложить в машину, — неуклюже добавил он.

— Да, конечно, — согласилась Милли и, поблагодарив консьержа, поспешила в спальню.

Рональд все еще лежал в постели и, опершись на подушки, небрежно листал одну из книг Пита. Очевидно, какой-нибудь широко разрекламированный в прессе детектив из тех, что обычно валялись на прикроватной тумбочке.

— Завтрак готов? — подняв глаза, поинтересовался он.

— Нет.

Милли была слишком взволнована, чтобы обидеться на тон, которым был задан этот вопрос. Рональд словно обращался к прислуге.

Он заметил ее нервозность и нахмурился.

— В чем дело?

— Только что позвонил консьерж. Журналисты ждут нас внизу. Они прячутся даже в гараже, держа наготове свои объективы. Что будем делать?

Его брови поползли вверх.

— Должно быть, им заказан репортаж.

— Это вовсе не смешно, — свирепо произнесла она.

Рональд откинул покрывало, сел и, спустив ноги на пол, стал нащупывать туфли.

— Они под столом, — машинально подсказала Милли.

— Спасибо. — Он надел туфли. — Думаю, в данной ситуации нам придется проявить изобретательность.

В его голосе звучали покровительственные нотки, и Милли разозлилась.

— Что вы собираетесь сделать? Бросить на них мокрые полотенца и убежать? — саркастически поинтересовалась она.

— Думаю, мне лучше просто «испариться». — Он взмахнул рукой, подражая фокуснику. — Как призрак, — заговорщически добавил он.

— Но как? Через мусоропровод? — едко поинтересовалась Милли.

Ее словно загипнотизировали плавные движения его артистичных рук, и, хотя Рональд даже не взглянул в ее сторону, она, казалось, физически ощутила его прикосновение.

— Нет.

Он начал застегивать рубашку. Слишком хорошо помня, при каких обстоятельствах она была расстегнута, Милли поспешно отвернулась и уставилась в окно.

— Видно что-нибудь? — спросил он, вставляя в манжеты небольшие серебряные запонки и подходя к ней.

— Н-нет. — Она отодвинулась. — Отсюда видно только дорогу к дому. Что вы собираетесь делать?

Рональд улыбнулся, но его глаза были по-прежнему серьезны.

— Вы тайком выведете меня отсюда. Переодетым.

— Я? Да вы с ума сошли! Каким образом? У меня здесь нет никакой одежды. Да и она была бы вам мала. — Она взглянула на его небритые щеки и по-мужски широкие плечи. — К тому же вы совсем не похожи на женщину.

— Мне и не нужна ваша одежда, — вкрадчиво сказал он. — Мне нужны вы.

— Я? — еле выговорила она. Его глаза смеялись.

— Вернее, чтобы вы сопровождали меня.

— Что вы имеете в виду?

Рональд небрежно оперся о край старинного секретера палисандрового дерева. Заскрипев, тот покачнулся, но Милли сейчас было не до протестов.

— Все знают, что вы сегодня уезжаете — консьерж, ваши соседи, возможно, даже эти парни с фотоаппаратами. — Он пожал плечами. — Вы просто возьмете меня с собой.

— И вы всерьез считаете, что вас не заметят? Но вас не назовешь невидимкой, а эти люди явно знают, кого именно они ждут.

— Я переоденусь, — спокойно повторил он. — У вашего консьержа наверняка найдется лишняя форма. Никто не обратит внимания на человека в форме консьержа, особенно когда он несет чемоданы хорошенькой женщины.

— Почему он должен одалживать вам брюки?

— Как все шотландцы, в душе этот парень-романтик. А вы расскажете ему, что это была любовь с первого взгляда и нам нужно было какое-то время побыть наедине, — подсказал Бредли.

— Я не сделаю этого! — возмутилась Милли.