Танец мертвых девушек

— Это я сделаю.

Клер набрала номер с другой карточки, личный номер детектива Хесса, который он нацарапал ей раньше. Он ответил после четвертого гудка, утомленным тоном.

— Сэр? Это Клер Данверс. Простите, если разбудила вас...

— Я не спал. — Он зевнул. — Клер, если ты опять что-то задумала, не делай этого. Сиди дома, запри дверь и спрячь голову под подушку. Я говорю серьезно.

— Конечно, сэр, — соврала она. — Я просто хотела узнать... Был разговор о том, чтобы передвинуть вперед... казнь?

— Мэр сказал «нет», — ответил Хесс. — Сказал — пусть все идет как положено, и призвал отца Шейна сдаться. На мой взгляд, ситуация патовая: он захватил Шейна, отец Шейна захватил Монику. Никто не желает уступать.

— Когда?

— Незадолго до рассвета. В пять утра. И тогда же все закончится для Моники — если отец Шейна не блефует.

— Он не блефует. О господи! Так мало времени!

— Лучше того, чего добивался Оливер. Он хотел сделать это сегодня на закате. Мэр воспротивился, но смог добиться лишь того, чтобы был соблюден законный срок. Никакой отсрочки казни «в последнюю минуту». — Хесс заерзал в кресле; было слышно, как оно скрипит. — Клер, ты должна подготовить себя к тому, что чуда не произойдет. Никто не отступится. Он умрет. Мне очень жаль, но так уж обстоит дело.

Клер не стала спорить с ним, поскольку в глубине души понимала, что он прав.

— Спасибо вам, — прошептала она. — Теперь мне нужно идти.

— Клер, не предпринимай ничего. Ты погубишь себя.

— До свиданья, детектив.

Она положила трубку, поставила телефон на стойку и обхватила себя руками. Подняла взгляд и увидела, что Ева наблюдает за ней странно блестящими глазами.

— Ладно, — сказала Клер. — Если нужно стать зомби, я согласна.

— Из тебя выйдет самая симпатичная зомби на свете. — Ева улыбнулась.

Никогда в жизни Клер не накладывала так много макияжа, даже на Хеллоуин.

— И ты терпишь это каждый день? — спросила она, когда Ева, с косметической губкой в руке, отступила, критически разглядывая ее. — Ужасно странное ощущение.

— Скоро привыкнешь. Закрой глаза. Сейчас буду пудрить.

Клер повиновалась и почувствовала прикосновение скользящей по лицу кисточки, с трудом удерживаясь, чтобы не чихнуть.

— Хорошо, — продолжала Ева. — Теперь глаза. Сиди спокойно.

Так оно и продолжалось — Клер неподвижно сидела, а Ева творила свою черную магию, или как там у них, готов, это называется. Зеркала не было, и Клер странным образом не испытывала желания наблюдать за происходящими с ней изменениями. Отчасти ощущение было такое, будто она теряет себя, хотя это ведь глупо. Она всегда считала, что твоя внешность — еще не ты сам. В конце концов Ева отступила, внимательно оглядела ее и удовлетворенно кивнула.

— Теперь одежда. — На ней самой был черный корсет, искусно изодранная черная юбка, ожерелье из черепов и такие же серьги. Губная помада тоже черная. — Вот это тебе подойдет.

Клер с огромной неохотой сняла джинсы, футболку и села, чтобы натянуть черные колготки. На них цепочкой тянулись крошечные изображения белого черепа, и она никак не могла сообразить, где они должны быть, спереди или сзади.

— Где ты все это находишь? — спросила она.

— В Интернете. Черепа сзади.

После возни с колготками надеть черную кожаную юбку до колен, всю позвякивающую цепочками и молниями, не составило особого труда. Правда, ноги без брюк мерзли. Она не носила юбку... сколько? Лет с двенадцати, наверное. Всегда терпеть их не могла.

Топ был черный, сетчатый, плотно облегающий, с изображением черепа и скрещенных костей.

— Ну уж нет! — заявила Клер. — Он же прозрачный!

— Ты наденешь его поверх вот этого, умница. — Ева бросила ей черную шелковую рубашку. Клер натянула ее, а потом сетчатый топ с черепом — осторожнее с макияжем... Порядок. Все хорошо. Просто превосходно. — Ну как, готова взглянуть на себя?

Клер отнюдь не была готова, но Ева, похоже, этого не заметила. Она повела подругу в ванную, включила свет и обхватила ту рукой.

— Вот это да!

«О бог мой! — подумала Клер. — Просто не верится, что это я.

Она выглядела словно худенькая младшая сестренка Евы, начинающая зомби на практических занятиях.

По крайней мeрe, онa растворится в толпе, и если кто-нибудь вздумает искать ее, то никогда, ни за что не узнает, она сама себя не узнавала. Позже в Интернете наверняка появятся фотографии...

Клер вздохнула.

— Пошли.

Ева припарковала черный «кадиллак» на площадке преподавателей — явное нарушение, но, с другой стороны, она плевать хотела на правила кампуса и уж конечно, никакого штрафа платить не собиралась. Просто это была ближайшая к студенческому корпусу парковка — отсюда Клер видела свет во всех окнах и слышала удары грохочущей музыки.

— Класс! — воскликнула Ева. — В этом году они оттягиваются по полной. Доброе старое ЭЭК.

Вокруг здания сегодня раскинулось целое кладбище — наклоненные могильные плиты, большой мавзолей, от вида которого мурашки бежали по коже, полуразрушенные статуи. И еще здесь слонялись зомби — в смысле, гости вечеринки, — изображающие по мере сил пародию на «Ночь живых мертвецов» для своих друзей с камерами.

Даже сквозь закрытые окна машины проникал глухой гул вечеринки.

— Держись рядом, — сказала Ева. — Ищем Сэма, внутри и снаружи.

— Да, внутри и снаружи.

Они выбрались из машины и пробежали короткое расстояние до кладбища.

При близком рассмотрении надгробные плиты оказались сделанными из пенопласта, а роль мавзолея играл соответствующим образом задрапированный склад, но выглядело все отлично. Из земли тянулись вверх руки зомби.

«Интересно, какие они на ощупь?» — подумала Клер и подошла поближе к одной, но та неожиданно попыталась схватить ее за лодыжку. Клер вскрикнула и отскочила.

— Эй, парни, покажитесь! — Ева опустилась на колени, глядя в землю. — Где вы?

— Прямо тут! — Прикрытый дерном люк поднялся, и парень в футболке с обязательной эмблемой содружества высунул наружу голову. — Ух, простите! Это просто шутка. Я должен...

— ...хватать девушек и заглядывать им под юбки, да. Тяжелая работа, ничего не скажешь. — Ева встала и отряхнула пыль с колен. — Продолжайте в том же духе.

Он улыбнулся ей, опустил люк и сквозь дыру в земле снова высунул наружу руку.

— Здорово! — сказала Клер. — Интересно, сколько их тут? Под землей?

— Полным-полно. Ладно, пошли. Если Сэм здесь, он наверняка разговаривает с людьми. Любит поболтать.

Вот только Клер не могла представить, как в подобном шуме Сэм может говорить, а кто-то другой — его слушать. Музыка гремела с такой силой, что ее волны, казалось, физически пронизывали тело, и Клер боролась с желанием прикрыть уши. Ева уложила ей волосы множеством маленьких конских хвостов; жаль, не поверх ушей, чтобы приглушать рев.

— Мне нужны беруши! — прокричала она на ухо Евы.