Танец на раскаленных углях

– Собаки не потеют, у них язык для этого приспособлен! – безапелляционно заявил начальник экспедиции, осторожно снимая со спины объемистый ранец. – Привет, Коршун! Приятного аппетита! Как выспался на новом месте?

– Спасибо! Хреново. Опять всю ночь Шестипалый развлекал: сначала феерическое шоу организовал, затем не менее красочно расписывал, какая веселая жизнь начнется, когда на земле-матушке останутся одни упокойнички под чутким руководством его самого и кореша его – Некросера. И что противнее всего – опять меня Аэрином называл – Богом Златокудрым. В категоричной форме требовал освободить, даже ножками топал. Одним словом, с сумасшедшим пообщаешься – сам дураком станешь, – поплакался я гному. Затем перевел взгляд на загадочный ранец и спросил: – Мастер, а это что за штуковина и куда вы с ней ходили?

– Прогулялись до опушки, испытать переносной комплекс спутниковой связи – вещица весьма полезная. Слышал о таком? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Про Шестипалого подробнее расскажешь позже, а сейчас пора отправляться!

– Зачем вам понадобился именно переносной комплекс, ведь в нашем распоряжении имеется приличный стационарный передатчик «бээмдэшки»?

– Глупый вопрос, Коршун! – встрял в разговор Брюс. Ветеран, похоже, закончил все хозяйственные дела и решил перед отъездом сделать глоток-другой свежего воздуха. – Дураками надо быть, чтобы в нашем положении стационаром пользоваться. Во-первых, сразу же засекут, во-вторых, моментально прихлопнут ракетой. Другое дело наведенный лазерный луч – его ни одна зараза не обнаружит.

Тут до меня дошло, зачем Матео понадобилось выходить на опушку леса. О подобных приборах связи я имел некоторое представление. Оптическое устройство – весьма дорогостоящее из-за сложнейшей системы электронного наведения передающей антенны на спутник. Единственный недостаток – им можно пользоваться только на открытом пространстве. Зато полная конфиденциальность всех переговоров и невозможность пеленгации источника излучения любыми современными средствами радиообнаружения. Так вот какое «геологическое оборудование» было в том деревянном ящике.

– Выходит, вы с кем-то уже успели пообщаться? – с нескрываемым восхищением я уставился на ранец. – Ну и что же нам пишут?

– Пока все спокойно. Мы оторвались от основной погони. Вчерашняя атака на город была спонтанной и, как следствие, с треском провалилась. Враг никак не ожидал столь скорого нашего появления на Саландоре, поэтому не успел тщательно подготовиться. Оккупационные власти и руководство повстанческого движения уже договорились считать ночной инцидент случайным недоразумением. Значит, начало крупномасштабных боевых действий между партизанами и западниками откладывается на неопределенный срок. – Кратко отчитавшись, Матео обвел всех присутствующих внимательным взглядом и весело скомандовал: – А теперь по коням, орлы! Курс на юго-восток!

Когда я застегивал последние пуговицы на выстиранном и отутюженном комбинезоне, в десантном отделении появился Фарик. Все недоуменно уставились на его одежду. На маге был такой же комбинезон, как на любом из нас, но, к всеобщему удивлению, сверху на плечи юноши был накинут его плащ.

– Замерз, что ль, бедняга? – с ехидцей в голосе спросил Брюс. – Щас для тебя специально печку включим, чтобы ненароком не заболел.

– Ты чего, и вправду замерз? – Правой рукой я прикоснулся к отвороту стеганого, теплого плаща, закутавшись в который можно было бы спокойно гулять холодной зимней ночью даже по улицам заполярного Вестфольда.

– Что вы, учитель, – проигнорировав ядовитое замечание ветерана, задорно воскликнул маг, – мне нисколько не холодно!

– Тогда какого хрена ты напялил эту хламиду? – Матео едва не уронил себе на ногу тяжелый ранец с передатчиком, который собирался запихнуть обратно в ящик.

– Сам не знаю, – Фарик захлопал глазами и с детским удивлением вытаращился на плащ, – машинально, наверное, привык к нему. Плащ, рубаха, шаровары и короткие сапоги – вот единственная одежда, которую мне до сих пор доводилось носить и летом, и зимой. – Неуловимым движением он сорвал с себя робу мага, ловко бросил ее на одно из сидений, расположенных вдоль борта, и весело, от души рассмеялся.

«Кажется, только теперь, после боевого крещения парнишка по-настоящему влился в коллектив, – с удовлетворением отметил я. – Впервые вижу его таким раскрепощенным и непосредственным».

Народ дружным смехом поддержал мага.

ГЛАВА 14

До северной границы пустыни Зан мы добрались к вечеру второго дня, после того как покинули уютный «баобабовый» оазис с озерком и мягкой зеленью. Поочередно сменяя друг друга за штурвалом «Носорога», гнали практически не останавливаясь.

Тот, кто не имеет ни малейшего представления о саванне северной тропической зоны Офира, может подумать, что нам посчастливилось вдоволь налюбоваться стадами экзотических животных, львиными прайдами, стаями гиен и шакалов и прочими прелестями дикой природы. Могу сразу разочаровать любого, кто соберется посетить эти места в надежде понаблюдать за жизнью зверей в естественной среде. Никаких диких животных здесь нет, по меньшей мере, уже двенадцать тысяч лет.

Наука палеогеография хоть и не оперирует абсолютными понятиями и определениями, как, например, математика, физика или химия, однако это все-таки какая-никакая, но наука (не приведи Создатель прочитать эти строки какому-нибудь фанатику-географу), и она категорически утверждает, что на протяжении многих миллионов лет здесь кипела бурная жизнь.

Многочисленные стада сотен и тысяч видов травоядных пощипывали густую травку. Ловкие и быстрые хищники с острыми зубами и когтями самоотверженно исполняли роль санитаров, бдительных контролеров численности поголовья, а также регуляторов генетической полноценности своих потенциальных жертв. Старые, больные, ослабленные и глупые непременно попадали на зуб здоровым, сильным и хитрым, принося себя в жертву во благо эволюционного процесса развития живого мира. Никто ни на кого не обижался. В конце концов, даже самый сильный и ловкий зверь когда-нибудь дряхлеет и попадает в чей-то желудок, поддерживая тем самым извечное циклическое коловращение материи и энергии в природе.

Такой порядок продолжался очень долгое время и мог бы продолжаться еще столько же или намного дольше, если бы однажды здесь не появились странные двуногие существа.

Многочисленные орды прожорливых орков и гоблинов всего за пару тысячелетий полностью истребили диких животных на территории, по площади равной почти всей Западной Эпирии, освободив место для выпаса овечьих отар – занятия хоть и менее интересного, но более продуктивного с экономической точки зрения, чем банальная охота.

Нельзя сказать, что древние очень уж активно осваивали северную часть Офира в плане индустриального развития и урбанизации региона. Десяток городов-портов на побережье Срединного моря, основанных исключительно для вывоза продукции овцеводства и ввоза всего необходимого для обеспечения сносной жизни пастухов из тысяч кочевьев, разбросанных по Бескрайней Пустоши, – вот и вся нехитрая урбанизация.

Сменив орков и гоблинов, сюда пришли люди. Поначалу казалось, что нескончаемый человеческий поток из перенаселенных городов Эпирии наконец-то подтолкнет этот регион к бурному экономическому росту и процветанию. Но отсутствие существенных запасов полезных ископаемых и жаркий, нездоровый климат никак не способствовали воплощению в жизнь радужных планов переселенцев. К тому же некий пират Фауст Гоннор, спасая свою шею от неминуемой виселицы, первым пересек Закатный океан и наткнулся на огромный материк с благодатным климатом и неисчерпаемыми недрами.