Танец огня

— Прощай, друг мой, — тихо проговорил Деверукс, стоя рядом с внуком. — Прощай…

Слыша его голос, Кристиан понимал, что сердце сжималось, а глаза увлажнялись, словно у мальчишки, которым был когда-то. Он шумно вздохнул, веля себе обратиться камнем. И тогда ощутил, как рука Деверукса опустилась на его плечо. Без слов, даже не глядя на внука, оставляя ему чувства, что испытывал.

Трин приблизилась к отцу, боясь коснуться его и разрушить хрупкую оболочку умая, покрытую сверкающими трещинами. Глядела на него огромными глазами, полными слёз, понимая, что ни единого слова не могла произнести. Райан сам протянул руку и прижал ладонь к её щеке. Улыбнулся. Как всегда. Улыбнулся, позволяя дочери запомнить его именно таким.

— Моя Трин… — звучал дорогой голос, проникая в самое сердце. — Моя дорогая Трин…

Золотом вспыхивали окна, под первыми лучами подымавшегося солнца. И птицы в саду своей песней приветствовали новый день. Новый рассвет. Коснулся он своей благодатью и умая, развеивая остатки тьмы разорванного заклинания. Оболочка опадала прахом, осыпалась под руками Трин, поддавшейся порыву и обнявшей отца. Заключая её в сверкающие объятия, душа освобождалась, являя свой истинный облик.

Стирались кровь и пепел, стирались раны, наполняя тело Райана лёгкостью и светом. Трин смотрела на лицо отца, впервые видя его таким — свободным от гари и ссадин. Смотрела и пыталась запомнить каждую черту. Плакала, не желала, но и не могла остановить потока слёз. Пусть. Это неважно сейчас.

— В день, когда ты родилась, цвели яльмары. Я помню этот день. Помню, как впервые взял тебя на руки. Помню каждый миг. И я благодарен богам за счастье узнать, какой прекрасной женщиной ты стала. Ты всегда была нашей радостью. Нашим сердцем, — Райан с нежностью обтёр её щёки. — Скоро яльмары зацветут вновь, Трин. Это будет твой истинный день рождения. Я надеюсь, что в этот день ты вернёшься в Томарин. Ты и Кристиан.

— Я клянусь тебе, что так и будет. Я сделаю это. Клянусь…

— Я люблю тебя, — вновь улыбнулся Райан, чувствуя, что миг прощания настал.

— Я люблю тебя… — эхом повторила Трин, глядя, как всё ярче охватывало свечение силуэт отца.

Райан склонился к ней, и коснулся губами лба, затем тая в первых лучах солнца, и исчезая.

— Моя Трин… — донеслись до неё последние слова.

Когда Кристиан подошёл к ней и обнял за плечи, Трин вздрогнула, будто очнувшись. Прекрасно зная, что жена чувствовала сейчас — держал крепко, согревая своим теплом. Без слов. Она и так всё понимала.

— В объятиях Светлой Лейны — да объединятся тосковавшие сердца, и да упокоятся скорбящие души, — зазвучал в тихом зале голос короля.

Глава 41

Трин никогда не была в Деспине. И первое впечатление сложилось не самое лучшее, поскольку пришлось посетить суд. Фемир Синхелм до последнего отрицал собственную вину, ссылаясь на жертву во имя народа Камеладера. Не покаялся даже на помосте, и в день своей казни...

Когда же с этим было покончено, и волнения понемногу улеглись, пришлось принять наследство, встречаясь с Самусом Элфэром. Приходился он Трин дядей, и ранее считался владельцем Томарина. Смущаясь, и плохо скрывая свою радость от возможности избавиться от проблемного наследства, Элфер долго выражал соболезнования, промокая лоб платком. Затем дрожавшей рукой расписался на бесценном свитке, и торопливо откланялся, не желая задерживаться возле объявившейся родственницы. Что, в принципе, Трин и устроило.

Теперь предстояло возвратиться в Валмир, прощаясь с шумной столицей. И не только с ней. Стоя во дворе дома, принадлежавшего Рэйванам, Трин наблюдала за тем, как приближался к крыльцу Кристиан и Деверукс. Шли молча, но о многом говорил тот факт, что находились рядом, и до сих пор не прокляли друг друга…

Дорожное платье шло его жене отменно. И была она премилой в своей лёгкой задумчивости, стоя у широких каменных ступеней. Тёмная коса спускалась Трин ниже пояса, и в волосах Кристиан заметил бабушкину заколку, недавно подаренную Деверуксом по случаю предстоящего дня рождения. Признал невестку… Хоть и был скуп на слова. Как всегда.

— И так, ты останешься здесь, — Кристиан остановился возле крыльца, теперь глядя на деда.

— Да, — подтвердил Деверукс, опираясь на трость. — Вы двое наделали столько шума в Деспине, что эта волна ещё не скоро уляжется. Поэтому дел хватит.

— Спасибо за всё, что вы сделали, — Трин приблизилась к нему, уже слыша, как подъезжал подготовленный экипаж. — Ваша помощь — бесценна.

— Я знаю, — вновь по привычке приподнял подбородок Деверукс, однако взгляд потеплел от слов невестки.

— Не вздумай ввязаться ещё во что-то, мальчишка! — сурово повелел дед, и трость глухо стукнула о камни, которыми был мощён двор.

— Не вздумай помереть, пока не подержишь на руках правнука, — тем же тоном ответил Кристиан, помогая Трин подняться в экипаж.

— Может и не помру, — хмыкнул Деверукс, провожая внука взглядом, когда тот открыл дверцу со своей стороны.

— Не волнуйся, — заверил Рэйван младший. — Если помрёшь, я призову тебя умаем. Будешь полировать полы в Арде.

— Негодный мальчишка, — усмехнулся старый некромант, наблюдая за тем, как экипаж направился к открытым воротам. — Да хранят вас боги.

— Я горжусь тобой, — Трин поправила рукав тёмно-зелёного платья.

С удовольствием был надела привычные штаны и куртку, но следовало блюсти приличия. Иначе сплетни о «дикарке» — ректорской жене, разлетелись бы по всему Деспину, а затем эхом прокатились и по дворцу. Испытывать терпение Ламона совершенно не хотелось. Так же, как и лишний раз встречаться с его Великолепным величеством.

— И чем же я заслужил эту гордость, Спичка? — спросил Кристиан, сидя напротив неё.

— Ты ни разу не поссорился с дедом, пока мы были в столице.

— На это не было времени.

— Тем не менее. Я очень рада.

Он не ответил, только улыбнулся. Дорога предстояла долгая. Но разве это имело значение? Добраться до Томарина надеялись ко дню рождения Трин, как и обещала отцу. Они впервые посетят замок и она сможет почтить могилу родителей. Кристиан надеялся, что новые впечатления помогут вспомнить. И эти воспоминания окажутся светлыми. А если — нет, то у них впереди вся жизнь, чтоб создать новые.

А потом снова придётся вернуться в Ард. Трин — навёрстывать пропущенные занятия. А ему — переворачивать вверх дном академию, ввиду поисков «счастливчиков» на освободившиеся должности. Необходимо в срочном порядке искать нового преподавателя боевой магии, поскольку без него остались группы, которые курировал Фергас. Назначать нового декана, а также и проректора, ввиду того, что Вильят отказалась возвращаться в Ард. Сослалась на слабость сердца, и пошатнувшееся здоровье. Боялась, что вовсе не выдержит, учитывая происходящее в академии в последнее время. Настаивать никто не стал…