Танец с драконами. Книга 1. Грезы и пыль. (Другой перевод)

Трис Ботли подскакал к ней на высоком чалом коне. Люди смыкались, поднимая щиты и копья. Кварл-Девица, пеший, занял место между Угрюмым и Лорреном-Секирой. Хагону на середине лестницы попала в живот волчья стрела, и он кувыркнулся наземь. Дочь бросилась к нему с воем.

— Уберите ее, — приказала Аша: для скорби еще будет время. Маленький Рольф поднял девушку на коня, только рыжие косы взметнулись. Северные ворота затрещали под новым ударом, южные распахнулись. Дорога была чиста, но надолго ли? — Пошли! — Аша сжала каблуками бока своей лошади.

Железные Люди — кто верхом, кто пешком — рысью устремились к лесу за голым полем. Луна освещала замерзшую озимь. Конные замыкали, чтобы не оставлять позади никого из пеших. Скоро вокруг сомкнулись узловатые дубы и высокие гвардейские сосны — Темнолесьем этот замок назвали не зря. Деревья поскрипывали при каждом порыве ветра, сплетенные ветви царапали лик луны. «Скорей бы он кончился, этот лес», — молила про себя Аша. Ей казалось, что деревья таят ненависть в своих покрытых корой сердцах.

Маленькое войско двигалось на юго-запад. Постепенно деревянные башни Темнолесья скрылись из виду, трубы затихли. Авось, волки, получив свой замок обратно, не станут гнаться за беглецами.

— Мы не в ту сторону едем, — сказал Трис Ботли, показав на проглянувшую среди веток луну. — Надо на север, море и ладьи там.

— Пока солнце не взойдет, будем держать на запад, а потом уж свернем на север. Ступайте вперед, — велела Аша своим лучшим наездникам, Рольфу и Роггону Ржавая Борода. — Разведайте, нет ли на берегу чего неожиданного. Наткнетесь на волков — сразу скачите назад.

— Как придется, — проворчал Роггон в рыжую бороду.

Отряд продвигался медленно. Деревья закрывали луну и звезды, лесная почва изобиловала колдобинами. На первой же полумиле лошадь Квентона Грейджоя оступилась и сломала переднюю ногу. Квентону пришлось перерезать ей горло, чтобы не кричала.

— Надо бы факелы зажечь, — сказал Трис.

— Нельзя. Северяне сразу найдут нас. — Аша вполголоса выругалась. Не совершила ли она ошибки, оставив замок? Нет, все правильно. К этому мгновению их бы всех уже перебили, но и во мраке блуждать не годится, иначе их убьет лес. Аша сняла шлем, откинула назад мокрые от пота волосы. — Остановимся тут, дождемся рассвета. До него не так далеко.

Остановиться было нетрудно, а вот дожидаться… Никто не спал, даже Дрыхучий Дейл, дремавший будто бы от одного взмаха весла до другого. Кто-то пустил по рукам мех с сидром Галбарта Гловера; те, у кого нашлась при себе еда, делились ею с остальными, всадники поили и кормили коней. Троим Квентон велел лезть на деревья и высматривать в лесу факелы, Кромм точил топор, Кварл-Девица — меч. Лошади щипали бурую траву под ногами. Рыжая дочка Хагона хотела увести Триса в лес, но он заартачился, и она ушла с Шестипалым Харлом.

Жаль, что Аша не могла сделать того же. Побыть напоследок с Кварлом, избавиться от гнетущей тревоги. Ступит ли она вновь на палубу «Черного ветра»? И если ступит, то куда поплывет? Острова ей заказаны… не станет же она склонять колени, раздвигать ноги и терпеть ласки Эрика Айронмакера. В вестеросских портах дочь кракена вряд ли примут. Можно заняться торговлей, как предлагал Трис, или пойти на Ступени и поступить там в пираты. Или…

— «Каждому из вас посылаю частицу принца», — прошептала она.

— Мне бы лучше частицу тебя, — хмыкнул Кварл. — Совсем маленькую.

Что-то вылетело из кустов и покатилось, подскакивая — круглое, мокрое, с длинными волосами. Когда оно застряло в корнях дуба, Угрюмый сказал:

— Маленький Рольф стал короче на голову.

Люди вскакивали, хватаясь за оружие и щиты. «Они тоже не зажигали факелов, — успела подумать Аша, — но им этот лес знаком куда лучше». Миг спустя из-за деревьев хлынули северяне. Волки проклятые… еще и воют, как звери. Железные Люди взревели в ответ, и закипел бой.

Песен о нем не сложат, и ни один мейстер не запишет эту историю Чтецу в назидание. Здесь нет знамен, и боевые рога не трубят, и лорд-военачальник не созывает к себе людей, чтобы изречь последнее слово. Одни тени бьются с другими, спотыкаясь о корни, скользя по мокрой гнилой листве. Одни в кольчугах и побелевшей от соли коже, другие в шкурах и лапнике, и лишь луна со звездами смотрит на них сквозь голые ветки.

Первый, кто наскочил на Ашу, упал мертвый с ее топориком между глаз и дал ей передышку, чтобы продеть руку в лямку щита.

— Ко мне! — крикнула она непонятно кому — своим ли, врагам ли. Перед ней тут же вырос воющий северянин, держа обеими руками топор. Аша отразила удар щитом и вспорола врагу брюхо кинжалом. Он захлебнулся воем, и она, круто обернувшись назад, полоснула по лбу другого волка. Его клинок скрежетнул по кольчуге у нее под грудью, а кинжал Аши вошел ему в горло, и он захлебнулся собственной кровью. Кто-то схватил ее за волосы, но Аша стриглась коротко, и запрокинуть ей голову волк не сумел: она саданула его каблуком по ноге и вырвалась. Когда она повернулась, воин умирал с прядью ее волос в кулаке, а над ним стоял Кварл с обагренным мечом, и луна отражалась в его глазах.

Угрюмый, ведя счет убитым врагам, выкрикнул «четыре» и тут же «пять». Лошади, взбудораженные битвой и кровью, визжали, лягались, закатывали глаза — все, кроме чалого жеребца Триса Ботли. Трис вскочил на него верхом и успешно рубил врагов — придется, как видно, подарить ему не меньше трех поцелуев.

— Семь, — выкрикнул Угрюмый, но Лоррен рядом с ним рухнул, а тени все прибывали, крича и шурша палой листвой. «Прямо кусты ходячие», — подумала Аша, убив еще одного: листьев на нем было больше, чем на любом дереве в лесу. И засмеялась, а смех привлек к ней новых волков. Их она тоже убила. Может, ей свой счет открыть? Она мужняя жена, а кинжал — ее дитятко. Как славно он входит в грудь сквозь мех, и шерсть, и вареную кожу. Враг был так близко, что она чуяла его кислый дух, и тянулся рукой к ее горлу. Кинжал прошелся по ребру, северянин вздрогнул и умер, и Аша вдруг ощутила такую слабость, что чуть не упала на него сверху.

Они с Кварлом стали спина к спине. Вокруг стонали, ругались, и отважные воины с плачем звали своих матерей. Куст сунулся к ней с копьем, таким длинным, что мог проткнуть насквозь ее вместе с Кварлом. «Лучше так, чем в одиночку», — успела подумать она, но ее родич Квентон сразил копейщика, а другой куст миг спустя раскроил топором череп Квентона.

— Девять, будьте вы прокляты! — крикнул Угрюмый. Из леса выскочила голая дочка Хагона, за которой гнались двое волков. Аша метнула одному в спину топорик. Когда тот упал, дочка Хагона нашарила его меч и заколола второго. Потом поднялась, вся вымазанная кровью и грязью, и ринулась в драку, полыхая своей рыжиной.