Танец серебряной кобры

– Насчет климата я бы поспорил, -Гломов покосился в сторону окна, за пуленепробиваемым стеклом которого небо разрезали вспышки молний.
– Ладно, я не силен в бизнесе, поэтому тебе, разумеется, лучше знать.

Его ответ Анну успокоил -по крайней мере, она явственно расслабилась, привыкнув, что обычно Игнат не старается особенно копаться в ее делах, выполняя только свои непосредственные обязанности.

Вошла горничная, быстро сервировала стол, явно уже привыкнув, что хозяйки в клубе меняются каждую неделю, и смотря на Анну без особенного почтения. Брюнетка еле заметно поморщилась -она не терпела от обслуги пренебрежения, привыкнув, что весь персонал «Серебряной кобры» ее уважает и опасается, помня, на кого работают. А вот в Сочи у нее власти не было -и пусть клуб был ее вторым детищем, официально она была здесь никем и то, что ее слушались, было поистине каким -то чудом. А открыто заявлять о своих правах было чревато -по крайней мере, Морозова не собиралась столь явственно перехватывать у Тани власть, хотя и быть в тени своей бывшей танцовщицы не намеревалась.

– Неудачное время я выбрала для отпуска, не думаешь?
– прервала молчание брюнетка, обхватив тонкими пальцами с ярким маникюром стакан минеральной воды.
– Думала, что тут море, солнце, пляж… А оказалось… -она усмехнулась.
– Слушай, может, мы город перепутали? Во всех путеводителях и справочниках написано, что в Сочи сентябрь -бархатный сезон, а что я вижу? Таких гроз даже в N -ске не было.

Гломов задумчиво вонзил вилку в бифштекс из телятины, обложенный поджаренным картофелем и присыпанный мелко нарезанной зеленью кинзы.

– Отпуск? Ты бросила «Кобру» и ресторан, оставив на хозяйстве Лизу, ради того, чтобы поваляться на пляже?

– Это что, противозаконно?
– приподняла брови брюнетка.

Игнат сделал вид, что поглощен едой, хотя вряд ли ощущал вкус мяса и вообще чувство голода.

Противозаконно. Пожалуй, именно это слово емко характеризовало Анну и всю ее жизнь. И как он, долгие годы считавший работу в полиции, борьбу с преступностью и вообще с любой несправедливостью, своим призванием, оказался в свите этой беспринципной женщины? Он ведь не хотел этого -поначалу. Он был всем доволен -ну, за исключением обилия работы и невысокой зарплаты, но да, пожалуй, доволен. И менять ничего не собирался. И когда в его кабинет вошла эта эффектная особа, сделавшая ему совершенно невозможное предложение, он отказался -сразу и категорично. Потому что знал, что от таких, как Анна Морозова, следует держаться подальше -таким, как ему.

А потом его уволили, хотя причина увольнения была озвучена крайне невыразительная, да и заменить его было некем. Но увольнение состоялось и он в одночасье оказался без работы, совершенно деморализованный и пытающийся понять, как такое вообще могло произойти.

Денег день ото дня становилось все меньше, шансов найти новую работу не предвиделось, все же N -ск был городом не особенно большим и Гломов вскоре понял, что кислород ему перекрыли -ненавязчиво, но основательно. И поначалу на Морозову даже не подумал -у него и без этой дамочки хватало неприятелей.

Она снова возникла в его жизни и снова предложила пойти работать к ней, хотя он в упор не понимал, зачем ей в свите человек, уже уволенный из полиции. Будь он в должности -это было бы понятно, все же «своего» мента иметь весьма полезно. Впрочем, Анна могла назвать своим все Управление Министерства Внутренних Дел по городу, но нет -ей зачем -то требовался именно он. Уволенный, не уволенный -ее это не волновало. И Игнат сдался, не понимая, собственно, причину своего согласия. От безысходности? Из любопытства? Продался за деньги? Или он просто понял, что эта внешне хрупкая особа, пахнущая какими -то фантастическими духами, от него не отстанет?

Работать под началом Анны оказалось не так уж и плохо -новые люди, новые впечатления и возможность вплотную приблизиться к той стороне жизни, о которой он раньше не особенно и знал. В «Кобру» каждую ночь съезжались самые влиятельные люди не только города, но и соседних регионов -и будь Игнат при должности, некоторых из них он имел бы полное право если и не пристрелить на месте, то арестовать, зная, что им светит лет десять «строгача». Но в «Серебряной кобре» не было преступников -были клиенты. Одуряюще богатые клиенты, которые приезжали только ради того, чтобы выразить хозяйке клуба свое почтение и расслабиться, любуясь бесподобными танцовщицами. Впрочем, под определение «бесподобно» подходили только две девушки. Две королевы. Две богини. Именно ради них все и затевалось. Именно они делали кассу. И именно они являлись для Анны самой великой ценностью -это Игнат понял сразу. Да и как было не понять?

Вскоре его счет был весьма достаточен для того, чтобы оставить Анну и заняться поисками привычной работы -пусть и в другом регионе. Но как -то получилось, что мысль об увольнении посещала его все реже -уж больно странные дела творились в клубе. Да и вся атмосфера «Серебряной кобры» была какой -то слишком подозрительной -некоторые танцовщицы бесследно исчезали, состав клиентов временами резко менялся, а Анна имела привычку в окружении особо доверенных охранников срываться куда -то среди ночи и пропадать иногда по нескольку дней.

А потом он понял, что брюнетка интересует его одновременно с двух сторон -и как темная лошадка, требующая разгадать ее тайну, и как женщина. Он нутром чуял, что у нее миллионы тайн -грязных и страшных -и хотелось вывести Морозову на чистую воду. Или наоборот -помочь ей спрятать скелеты.

Гломов не понимал, что ему важнее -пойти на поводу у въевшегося в кровь профессионального долга, призывающего вытряхнуть наружу грязное белье брюнетки и отправить Анну за решетку, или притвориться слепоглухонемым и не вмешиваться в то, что его напрямую не касалось.

И увяз в этом окончательно, упустив момент, когда еще был шанс вырваться из паутины.

– Зачем все это?
– не выдержав, поинтересовался Игнат, бросая вилку в тарелку, окончательно теряя интерес к еде -кусок в горло не лез.

– Не понимаю, -передернула плечами хозяйка «Серебряной кобры», одарив его мимолетным взглядом, в котором и впрямь сквозило недоумение.
– Зачем мне что? Отпуск?

– Нет. Зачем тебе «Кобра», «Пантера», танцовщицы эти, -конкретизировал начальник службы безопасности.
– Зачем? Ты не пробовала жить нормально?

– Нормально?
– протянула Анна, сузив глаза.
– О какой норме идет речь? Я не могу жить в грязной квартире, считать копейки и ездить на автобусе, -в ее голосе проскользнула злость.
– Спасибо, у меня все это было. И я скорее сдохну, чем вернусь к такой жизни.

– А других вариантов нет?
– тоже начал злиться Гломов.
– Я не требую от тебя чего -то невозможного! У тебя вполне достаточно денег, чтобы перестать заниматься клубным, мать его, бизнесом и постоянно ходить по краю, доказывая всем, что в N -ске только одна официальная власть -ты! На дворе не девяностые и даже не начало двухтысячных -сейчас другие времена и совсем не обязательно кого -то убивать, чтобы тебя уважали! Что и кому ты пытаешься доказать? Может, хватит? Не пробовала заняться чем -нибудь другим для разнообразия? Борщ сварить, например!

– Я тебе что, домохозяйка?
– прошипела Морозова, словно змея, готовящаяся к броску.

– Будь ты домохозяйкой -проблем бы не было вообще!
– отрезал Игнат.
– Но нет, тебе больше нравится общаться черт знает с кем, ввязываться в какие -то сомнительные авантюры и вообще не думать о том, что будет сегодня, завтра, через год! Ты не бессмертна, в конце концов! Чего тебе не хватает? Денег? Адреналина? Почему ты не можешь как все нормальные люди жить, не нарушая закон?!

– Не лезь в мои дела!
– отчеканила брюнетка ледяным голосом.