Танец стрекоз. Найди свою дорогу к счастью
Шрифт:
Ведь она действительно не кокетничала много-много лет. Как-то не было необходимости. Вроде замужем. А как замужем кокетничать, а главное, зачем? Кира считала, что ей повезло. У них с мужем все хорошо, ровно, без итальянских страстей, правда и без телячьих нежностей, которых ей и ее романтической натуре периодически ох как не хватало, но она уговаривала себя, что не бывает семейных отношений с непроходящей нежностью. Так что все у нее нормально.
Как же часто мы ошибаемся, выдавая желаемое за действительное.
– Так, не гоните. Сейчас мы вам закажем что-нибудь вами любимое, а уж потом будем разговоры разговаривать. – Леня был на подъеме. Давно не ощущал себя таким счастливым и окрыленным. Мысль о том, что скоро он увидится с Жанной,
– Ой, спасибо, мне даже неловко. Вы как ангел-спаситель, хотя меня вроде и не нужно спасать, но приятно. Пожалуй, и правда соглашусь. Кормите меня! – Кире начинало нравиться происходящее. «А что? Заодно потренируюсь, как это, тем более в безопасном режиме», – уговорила она сама себя.
Леня сходил к барной стойке, долго советовался с официантом, показывал в сторону, где сидела Кира, и что-то объяснял.
– Ну, все заказал. Теперь можно и расслабиться. Вы же еще не спали? – спросил было Леня и тут же сам споткнулся о двусмысленность вопроса, посмотрел в Кирины испуганные глаза и расхохотался. – Ну вот, сам же говорил, что безопасен, – и такая двусмысленность, простите.
– Не спала. – Кира расхохоталась в ответ. – А вы шустрый, оказывается. Может, про Дульсинею выдумали?
– Дульсинею зовут Жанна. Мы в школе вместе учились; знаете, первая любовь, та самая, что навсегда в сердце, но редко во что-то серьезное переходит. Кстати, действительно не знаю никого, кто с первой любовью всю жизнь прожил. А вы? – Леня разлил им чай, который принес официант, и разложил по тарелкам салат оливье. – Вы ешьте, ешьте, а то я такой говорун, что любого заболтаю, привык со своими подопечными разговаривать без остановки, они-то все больше слушают, смотрят на меня.
– Первая любовь, говорите, – протянула Кира задумчиво. – Раньше я могла бы вам возразить и привести как пример меня саму, а теперь вот не могу, развелись мы с моей первой любовью, двадцать лет прожили и развелись. Так что, пожалуй, я тоже не знаю таких примеров.
– Вот оно что. Теперь понятно, откуда такая печаль в ваших глазах. Давно? Ну, развелись давно? – Леня смотрел на сидящую перед ним хрупкую и трогательно нежную женщину, ему хотелось сделать для нее что-то хорошее, как-то согреть ей душу, защитить. От этого мысли о Жанне стали еще более щемящими и отозвались в груди болью упущенных лет.
– Да, вот уже полгода, как не живем вместе. А развелись месяц назад. Мой, бывший теперь, муж полюбил певичку с «Ютуба». Представляете? – Кира откинула назад волосы и пристально посмотрела на Леню. – Вот и я не могу. От этого еще больнее и непонятнее произошедшее.
– Да, вот она, жизнь, как, бывает, поворачивается. В этом моменте даже хочется предложить нам с вами по рюмочке поднять, – вздохнув, сказал Леня, потом, увидев удивленные глаза Киры, осекся: – Да нет, вы не подумайте ничего, я не пью почти, это так, под разговор, но мы же оба за рулем. У меня работа такая, что мои питомцы пить не дадут: не переносят животные запах спиртного. Не помню, говорил я вам или нет, – я ветеринар, клиника у меня своя, небольшая, но известная в нашем районе, хорошие у нас пациенты, добрые, да и их хозяева тоже люди хорошие.
– Ветеринар? Да, говорили, когда спасать меня решили там, с колесом.
А с мужем у меня видите, какая история. Жили не тужили, а потом выяснилось, что он уже о другой мечтает.
Представляете, сидел и часами пересматривал ее видео, писал комментарии, мечтал о ней, отслеживал во всех соцсетях, а потом собрал вещи и съехал к родителям. Сказал, что он порядочный человек и не будет жить с нелюбимой женщиной. Понял, что мы чужие люди, через двадцать лет такое откровение пришло. Я себя теперь бракованной чувствую. – Кира ощутила предательскую резь в глазах – предвестник слез. Стараясь отвлечься, она не спеша отхлебнула чай и набрала на вилку салат. Наверное,
и правда нужно поесть да спать идти, ни к чему она тут разоткровенничалась, будто жалость вызывает к себе, некрасиво как-то.– Надо же! Я сам далек от интернета, некогда мне этим заниматься. Весь день в клинике и на вызовах. Вроде и нужно осваивать для продвижения, а мне все не до этого, вот и откладываю, оправдывая свою лень делами.
– Да. Это невероятная история, я, если честно, даже не могу об этом никому сказать из наших с мужем общих знакомых – это как признаться в чем-то неприличном. Или со мной что-то не то, и я себе все надумала. Говорю всем, что мы не сошлись характерами. Это через двадцать-то лет, – ухмыльнулась она. – Представляете, он с ней ни разу «вживую» не встречался!
Наверное, все-таки причина не в ней, а в нас. Там не было НАС, просто я жила по привычке и не думала об этом.
Такая вот история. – Кира опять загрустила, ей было, с одной стороны, удивительно просто выложить все, что наболело, в общем-то, незнакомому человеку, а с другой – она себя внутренне ругала, что расслабилась и зачем-то загрузила другого своими проблемами.
– А вы посмотрите на это с другой стороны. Если он вас оставил, то это вовсе не значит, что проблема в вас, – скорее в нем, раз он не стал за вас бороться, не поговорил, а просто ушел ради мифического персонажа; что-то с ним не так, а для вас, вполне возможно, это и к лучшему, а то неизвестно, сколько бы вы еще вот так жили, не осознавая, что там нет ВАС, а есть два чужих человека. В моем случае это продлилось не двадцать, а тридцать лет. – Леня говорил тихо, тщательно подбирая слова, ему было важно не спугнуть собеседницу, с которой у них завязался душевный и доверительный разговор. Лене не хватало такого разговора, да, собственно, и некому было выговориться, а тут как-то само по себе получалось просто говорить с другим человеком о том, о чем он молчал даже с самим собой. Рассказывая Кире про нее, на самом деле он беседовал с собой, и ему была жизненно необходима эта беседа.
– Тридцать лет – это, конечно, много. Как же у вас так вышло? Певец в интернете? – Кира чуть улыбнулась, заранее сопереживая Леониду.
– Мы с моей женой вместе учились в школе, – начал было Леня. Поймав удивленный взгляд Киры, вспомнил, что только что это же говорил про Жанну-Дульсинею, как ее окрестила Кира. – Да, с Жанной я тоже учился. Мы дружили втроем, а потом я полюбил Жанну, ту, к которой сейчас еду, ушел в армию, а вернувшись, Жанну не нашел – она уехала, и никто не хотел мне говорить, куда, мол, она тебя больше не хочет видеть. И я женился на ее подруге – Вике, с ней и прожил тридцать лет. А недавно в очередной ссоре, как обычно с криками, битьем посуды и всего, что попадется под руку, она в сердцах призналась, что обманула сначала Жанну, сказав ей, что спала со мной за ее спиной и что я ее никогда не любил, что изменял ей все время с ней, а потом и меня обманула, когда я вернулся, сказав мне, что Жанна уехала неожиданно и неизвестно куда. В эту ссору она не стеснялась в выражениях, вспоминала всю нашу жизнь, которая для нее прошла мимо, что я не стал там кем-то, кем она планировала, не купил ей квартиры, машины и шубы, а остался простым ветеринаришкой, и что она зря все это замутила, дура была и думала, что отхватила мужика, а ей достался я.
– Да уж, история. И что же вы свою Жанну не искали все эти годы? Как так вышло? – У Киры щемило сердце от несправедливости, она хотела внимательнее рассмотреть и понять этого большого и доброго человека, случайно встретившегося на ее пути.
– Сначала пытался искать, но жена окружила меня таким внимание, никуда не отходила и рассказывала в подробностях, как Жанна крутила с другим парнем, пока я был в армии, как врала мне, как не хотела ко мне приезжать, что говорила обо мне и что с ним она и уехала в другой город, чтобы не встречаться со мной. А мозг знаете, как устроен? Мы придумываем сказку, а потом она становится для нас былью. Я все себе представил, дорисовал – и вот. Тридцать лет жил с чужим мне человеком, стараясь быть хорошим мужем и не став отцом: она не хотела детей. – Леню буквально прорвало, как давно он хотел произнести это вслух. Даже когда недавно встречался с Толиком, который посоветовал ему все бросить и ехать к Жанне, то все ему не рассказал: было стыдно признаться старому товарищу, каким идиотом он был все эти годы.