Танец вокруг живота

Но в этот момент в дверь раздался требовательный стук.

— А вот и они! — воскликнула Кира. — Легки на помине. Леська, будь молодцом! Держись!

— Почему я должна… — снова начала Леся, и тут ее перебили.

Дверь в номер открылась, и в него ввалились сразу два человека в форме. Одного из них девушки уже знали. Это был тот самый полицейский переводчик, который снимал с них показания в отделении сразу после смерти Натальи. Он их тоже узнал. И, судя по глазам, сразу же начал подозревать, что так или иначе, а они все же причастны к двум случившимся убийствам.

И подруги даже не могли его осуждать. В какой-то степени он был прав.

— Я вижу, мы с вами снова встретились? — многозначительно произнес он, предварительно все же осведомившись у подруг, как они поживают и как у них дела.

В данной ситуации такие вопросы прозвучали весьма двусмысленно. И подруги даже на некоторое время встали в тупик. В самом деле, что ему ответить? Что поживают они прекрасно? Но как же прекрасно, если возле них образовалось уже два трупа. А если плохо, то полицейский обязательно поинтересуется, почему плохо. И с чем это связано.

— Так что вы можете сказать по факту обнаружения тела господина Мустафы? — перешел наконец к делу полицейский.

— Ничего, — пропищала Леся. — Мы не знаем, кто его убил.

— Но точно это сделали не мы! — заверила полицейских Кира.

— Это понятно, — кивнул полицейский. — Там действовал человек большой физической силы. Скорей всего, это был мужчина. Или очень крупная женщина, — и, окинув обеих подруг оценивающим взглядом, добавил: — Не вы.

Трудно сказать, какое облегчение испытали подруги при этих словах. Переводчик моментально стал казаться им самым лучшим и близким другом. Еще немного, и они бросились бы ему на шею и расцеловали. Но переводчик не дал им такой возможности.

— Но что-то вы все же можете сказать о вашем знакомом, которого убили сегодня ночью? — спросил он. — Многочисленные свидетели утверждают, что он вчера весь вечер провел с вами.

И оба полицейских устремили свои взгляды на Лесю.

— Ну и что? — пришла на помощь подруге Кира. — А позавчера он провел с другой девушкой. А неделю назад с третьей. Мустафа со всеми проводил время. Это еще ни о чем не говорит.

Господа полицейские дружно покивали головами, но тем не менее со своей позиции не сбились.

— Верно, — сказал переводчик. — И господин Мустафа, опять же по показаниям свидетелей, был хорошо знаком с той убитой на дискотеке девушкой — Натальей. Согласитесь, это выглядит довольно странно. Сначала убивают одну его знакомую, потом его самого. А вы все время находитесь где-то поблизости от убитых.

— Только потому, что мы живем в этом отеле, любим повеселиться и каждую ночь ездим на дискотеку! — выпалила Леся. — На этом основании вы можете подозревать всех проживающих в этом отеле людей, которые посещают дискотеку.

— Никто из этих людей не общался с господином Мустафой вчера весь вечер, — сухо заметил им переводчик. — И никто из этих людей не записан у нас в бумагах свидетелей по делу об убийстве гражданки России — Натальи Канарейкиной.

— Кстати, вы уже знаете, кто ее убил? — вылезла вперед Кира.

На этот вопрос ответа она, разумеется, не дождалась. Зато выяснилось, что завтра из Москвы за телом дочери должен прилететь сам господин Канарейкин.

— Скажите, — снова обратился к Лесе переводчик, — может быть, вчера вечером вы заметили что-нибудь подозрительное? Может быть, к господину Мустафе кто-то приезжал? Или ему звонили с угрозами? Или он куда-то отлучался?

Леся кинула на Киру несчастный взгляд. С одной стороны, ей страшно не хотелось выдавать себя, рассказывая о своей ночной слежке за Мустафой. Она прекрасно понимала, что никто ее за самодеятельность не похвалит, а скорей напротив. Но с другой… С другой — выходило, что своим молчанием она, возможно, будет покрывать убийцу. И Леся решилась.

— Да, — скрипнув зубами, произнесла она. — Я видела. Он встречался с тремя весьма подозрительными типами. На мой взгляд, явно уголовной наружности.

— Имена этих людей! — потребовал переводчик.

— Не знаю! — призналась Леся. — Я и лиц их почти не разглядела. Помню только, что все трое были брюнеты. Один с усами и бородой.

— Это нам вряд ли поможет, — вздохнул переводчик. — Вот если бы они были блондины с голубыми глазами, тогда…

— Но у нас есть номер машины, на которой они приезжали, — сказала Леся.

— В самом деле? Говорите! — велел ей переводчик.

Листок с номером машины до сих пор находился у Тима. Но впутывать парня в эту историю, когда ему еще предстояло завтра разбираться с разгневанным господином Канарейкиным, подругам не хотелось. И Кира выскользнула из номера, пообещав принести записку с номером машины буквально через минуту.

А Леся осталась терзаться сомнениями, говорить полицейским о том, что ночью Мустафа прогулялся на один из соседских пляжей, или не стоит. В конце концов она все же решила, что, сказав «а», надо говорить и «б».

— Какого именно отеля пляж? — спросил у нее переводчик.

— Не знаю, — пожала плечами Леся. — Но могу показать дорогу.

— Отлично, — кивнул головой переводчик. — Вы нам очень помогли. И если все рассказанное вами правда…

— Что это значит? — несказанно возмутилась Леся. — Конечно, правда! Зачем мне вам врать?

— Не обижайтесь, я только хотел сказать, что для обычной девушки вы проявили редкостную изворотливость, ум и смелость, — попытался извиниться переводчик. — Просто удивительно.

И в его голосе прозвучало искреннее восхищение. Леся изумленно посмотрела на него. Все-таки турецкие полицейские здорово отличались от своих российских коллег. Леся вспомнила, сколько гадостей наговорил ей их знакомый капитан Карасев, когда они с Кирой расследовали дело о подмене своих бывших коллег из фирмы, и содрогнулась. А как уж он на них орал! Какими словами обзывал. Ужас! Даже вспоминать страшно. И, разумеется, ему и в голову не пришло восхищаться их отвагой, умом и прочими неоценимыми качествами.

Леся с признательностью посмотрела на турок и скромно улыбнулась.

— Но я должен вас предупредить, — мягко, но твердо продолжил переводчик. — Вы с подругой ни в коем случае не должны продолжать свое расследование. Иначе у вас могут быть крупные неприятности.

Упс! Выходит, что турецкие полицейские, что русские менты, не такое уж и большое отличие. Разве что турки облекают свой приказ в мягкую форму. Да и то только потому, что у них нет такой традиции орать на женщин при каждом удобном случае, срывая на них свою досаду или злость.