Танго Агарта. Часть 2. Клон

– Век воли не видать! – сделал оскорбленное лицо дипломат и перекрестился.

– Смотри, я скоро буду точно знать, – извлек чековую книжку олигарх и учинил в ней распорядительную надпись

Потом вырвал листок и передал Оборзееву, – держи, здесь как договаривались, миллион, и никому ни слова. Надеюсь, ты меня понял?

– Понял, – трясущимися руками принял чек Шурик и по-собачьи предано заглянул благодетелю в глаза. – А может вам доставить прах Ельцина?

Глава 4. Накануне

Получив заветный груз, Борис Абрамович развил бурную деятельность по его доставке в Италию. Мощам предстояло пройти двойной пограничный и таможенный контроль, что несколько затрудняло ход операции.

Но, как известно миром правят деньги, и спустя месяц вопрос был решен положительно.

Задействовав одного из своих маститых адвокатов и снабдив его изрядной суммой, Березовский получил от английских властей и посольства Италии разрешение на вывоз туда для археологических исследований, якобы обнаруженных на его усадьбе останков римского легионера. Соответствующие документы на это тоже имелись.

Такая прихоть русского олигарха ни у кого не вызвала сомнений (у других бывали и покруче), и вскоре небольшой металлический контейнер с «римским воителем» в сопровождении Бориса Абрамовича и Веселова, помещенный в багажный отсек «Боинга», летел из аэропорта Хитроу, со скоростью пятьсот миль в час, в направлении Апеннинского полуострова.

За иллюминатором ровно гудели турбины, «Пол Ферье» сидел в кресле рядом с патроном и осмысливал все то, что услышал от него накануне вылета.

Борис Абрамович посвятил экс-шпиона в свои планы, назначил куратором проекта по воссозданию Сталина и обещал не забыть, когда станет российским президентом.

Любому другому все это показалось бы плодом больного воображения, но только не искушенному в тайных операциях бывшему разведчику.

Как и многие люди его профессии, Веселов считал любое, самое фантастическое предприятие выполнимым, о чем свидетельствовала обширная история шпионажа, был романтиком и авантюристом, а также верил в свою счастливую звезду.

Изо всех, кому он служил в последнее время, опальный олигарх был самым умным и умевшим из ничего сделать нечто. Он не считался ни с какими условностями при достижении цели, имел железную хватку и хорошо платил, что Веселова вполне устраивало.

Сказывалась и обида. Той страны, в которой он вырос, больше не было, а новая превратилась в нефтегазовую трубу, куда исправно и вылетала.

– Ладно, еще не вечер, пробормотал – экс-шпион и погрузился в сон. У него были крепкие нервы…

Утром по автостраде Рим-Парма несся черный шестисотый мерседес, за рулем которого сидел «Поль Ферье» и бодро насвистывал «Марш славянки».

На заднем сидении авто, вальяжно развалившись, созерцал открывающие пейзажи Борис Абрамович, а в багажнике покоился контейнер с «историческими останками».

У знакомого кафе-пиццерии Веселов остановился и вышел из машины.

– Мы можем здесь отлично перекусить, экселенц – сказал он. – Прошу вас, – и открыл заднюю дверцу.

– Это не помешает, – согласился, выбираясь из салона Березовский. Он любил поесть и выпить на свежем воздухе.

На площадке под тентом все также пустовали столики, а из открытой двери звучала все та же песенка.

– Хорошо поют – умилился Борис Абрамович. – Русские?

– Ну да, – кивнул Веселов, – хозяева кафе тоже.– Кстати, отличные парни.

Затем он предложил олигарху занять любой из столиков, и, раздвинув бамбук шторы, ступил в прохладный полумрак, – привет бандиты!

– Привет, – ответил сидевший у стойки парень, вертя на пальце четки. – Все ездишь?

– Так получается, – пожал плечами экс-шпион, после чего сделал сделал заказ Вовану.

Спустя непродолжительное время пара с удовольствием подкреплялась горячей пиццей и карпаччо, запивая их пахнущим фиалкой кьянти. Высоко в синем небе кувыркался жаворонок.

Когда светило стало опускаться к горизонту, вояжеры заночевали в мотеле, где Веселов уже останавливался, захватили с собой контейнер и, плотно поужинав, завалились спать в отдельных номерах, под стрекот цикад в окружавшей его, апельсиновой роще.

Проснувшись на рассвете и выпив по чашке горячего кофе с булочками, они продолжили путешествие, и к полудню, покачиваясь на выбоинах дороги, мерседес спускался в долину.

Над высящейся вдали горной цепью плыли облака, водопад, искрясь на солнце, прыгал по замшелым камням.

Остановив машину у зеленой изгороди, комбинаторы вышли из нее, Веселов прихватил контейнер, и оба направились к клинике.

Их встретили хитро улыбающиеся лица сатиров, воркование голубей на крыше и истошные женские крики из глубины усадьбы, – Бенито, сейчас же слезьте с дерева!

– Слышите? Это Муссолини, – обернулся экс-шпион к патрону, и тот дернул себя за ухо, – еще бы.

Вслед за этим Веселов нажал кнопку звонка, и минут через пять окошко двери распахнулось.

– Это снова я, донна Крисченца, – сказал он появившемуся там морщинистому лицу. – Вместе со своим господином.

Что-то бормоча старуха отворила дверь, зашаркала вперед, и они поднялись наверх.

– О, господин Ферье! А я вас уже заждался! – встретил гостей в лаборатории Антори, после чего Веселов представил стороны друг другу, и вскоре все сидели в кабинете.

– Так вы тот скандальный миллиардер, о котором так много пишут? – спросил с небольшим акцентом по-русски эскулап и с интересом воззрился на Березовского.

– Это все ложь и инсинуации, – ответил Борис Абрамович. – Откуда вы так хорошо знаете русский?

– Мой отец в ту войну был на восточном фронте. А затем попал в плен и несколько лет восстанавливал шахты в Донбассе. Оттуда он привез неизгладимые впечатления и научил меня языку. Кстати, он созвучен итальянскому.

– Вот и отлично, – довольно потер руки олигарх. – Нам будет легче общаться.

– Ну что же, тогда давайте перейдем к делу. Насколько я вижу, вы привезли исходный материал, – покосился доктор на стоящий у ног Веселова контейнер. – Давайте, синьор Ферье, открывайте.

Экс-шпион взглянул на Березовского (тот кивнул), после чего водрузил контейнер на стол, набрал шифр и щелкнул замками.

Внутри, чисто вымытые и упакованные в пергаментную бумагу, лежали и ждали своего часа артефакты.

– Так, посмотрим, – встав из кресла и развернув упаковку, взял в руки верхний доктор. Это был небольшой череп с пустыми глазницами и хорошо развитой нижней челюстью.