Танго колодцев
Шрифт:
– Ох…
– Да, чувак.
– Ладно, спасибо!
Макс великодушно хмыкнул, – Обращайся!
Когда Вадик подошёл к столу, вернулись Лиза с Алиной. Он поставил заварной чайник и три чашки.
– Музыка – говно! – Лиза, изображая отчаяние, опустилась на диван.
– Где вы Настю потеряли? – удивился Вадик.
– Она общается по телефону. Ты не закончил историю! – напомнила ему Алина.
– О, а ты внимательная!
– Я такая! – кокетливо улыбнулась девушка.
– Ладно. Я рассказывал девочкам, как мы, с ещё одним другом, Артёмом, ездили на море, – объяснил Вадик Полине.
Та молча кивнула.
– Короче, приходим мы, вечером, на концерт джаза. Он на открытом воздухе проводился. Там такое движение: под сценой стоят люди постарше, парами,
– «Кукурузник» – это самолёт такой был, – вставил Игорь, обращаясь к Лизе.
Та цокнула языком, – Я поняла!
– Ну, а музычка лайтовая, вообще, особо не качает… – продолжил Вадик, – В итоге, мы кладём каремат, падаем на него, втроём, где-то посередине, между самолётом и сценой, и открываем винишко! Пьём себе, потихоньку, каждый из своей бутылки, и, где-то на половине, я поворачиваюсь к Артёму, а он откинулся на спину и глаза закрыл. Хорошо ещё заснуть не успел! Я думаю: «Если Тёмыча так вырубило, то что ж со мной будет?!» Перевожу взгляд на Игоря, а у него рожа красная, как зад у самки павиана, в период овуляции, глядящей с пальмы, на закате, в Анголе 89го на спешно подымающихся по трапу военных советников СССР!
– Чё ты гонишь?! Нормальный я был! – рассердился Игорь.
– Ты где этого нахватался? – сквозь смех спросила Алина.
– У нас был очень принципиальный учитель истории… – улыбнулся Вадик и продолжил, – И тут у меня самого начинают гореть уши! Потом лицо! Потом вся голова, прямо как спичка, вспыхивает! Мне плохо, меня тошнит! Я начинаю Тёмыча расталкивать. Говорю ему: «Чувак, вставай, надо что-то делать, мы, по ходу, траванулись!» Он, в ответ, только мычит. Я продолжаю его толкать. Наконец, он разлепляет глаза, и мы все, с трудом, подымаемся. Голова гудит, ноги заплетаются. Еле идём. Выходим с аэродрома этого и, сразу, на поиски аптеки.
Пока идём, ветерок вечерний, прохладный обдувает, – вроде, чуть полегче. Выходим на набережную, а там – куча людей. Все снуют туда-сюда, трафик капец! Ещё и место такое, оживлённое. Напротив, – ларёк с пиццей, а, рядом, – длинная очередь. И тут, смотрю, – прямо посреди дороги, на асфальте, на самом освещённом месте, под фонарём, лежит пакет травы! Я останавливаюсь, показываю пацанам пальцем. Сам смотрю и думаю: «Это, вообще, что?!»
– Это подарок! – снова рассмеялась Алина.
– Такая версия у меня тоже была! – кивнул ей Вадик. Может, думаю, – это кто-то потерял?! Ну как-то странно, слишком на виду! То ли это чья-то шутка, знаете? Типа, я сейчас подойду, наклонюсь, а пакетик на ниточке. Кто-то за неё сразу дёрнет и тю-тю! А, может, это, вообще, менты придумали, – ты подходишь, подбираешь и тебя вяжут, тут же! В общем, пока я сомневался, Игорюня подошёл, взял пакет, сунул в карман и говорит: «Погнали!»
– А ты смельчак! – похвалила Игоря Алина.
– Ну а х*ле! – тот пожал плечами.
– Ну, мы зашли в магазин, купили водички, шоколадку, как щас помню, – белую, с миндалём. На ближайшем повороте свернули с набережной и спустились на пляж. Я думаю: «Блин, и так чувствую себя хреново, если сейчас ещё покурить, – вообще, непонятно, что будет… Тем более, мы же не знаем, что это, в пакете? С виду и по запаху, – трава, да, но точно ли? Да и какая? Насколько сильно штырит?» «Слушайте, пацыки!», – говорю, – «Я, наверное, не буду!» Короче, пока я сомневался, они сделали «сухой» и попробовали продукт. Ну и я, следом. В итоге, покурили мы поровну. Причём сдули всё! Потому, как Игорюня сказал, что таскать с собой траву не собирается. И началось! Голова гореть прекратила. Я вообще перестал её ощущать. Чувствую себя как воздушный шарик на ниточке. Вот-вот улечу! Подошёл к морю, умылся, и мы вернулись обратно на набережную. А там: свет, звук, декорации, – всё великолепно! И решили мы прогуляться на самый дальний пляж, в конце набережной. Идём, такие, наслаждаемся погодкой, запахами, звуками. Освещение поменялось. Людей поубавилось. Тихо, спокойно. И тут, поворачиваю голову к морю, вижу, – чуть поодаль,
посреди пляжа, бар с соломенным навесом и огоньками разноцветными. А оттуда музло валит, ну, просто, – огонь! Мы останавливаемся, начинаем врываться, бегать, прыгать. Смотрю, – из-за барной стойки девушка высунулась и машет нам, типа: «Идите сюда!» Я поворачиваюсь к пацанам, кричу: «Чуваки, смотрите, нас зовут!» Тёмыч спрашивает: «Кто?» «Девушка за баром!» – говорю. Он смотрит и отвечает: «Чувак, там нет никого». Я оборачиваюсь и вижу, что бар закрыт.А в следующий момент мы, втроём, оказываемся в начале набережной! Хотя, ещё секунду назад, были в самом её конце. Вокруг, опять, куча людей, суета, толчея. Мы с пацанами смотрим друг на друга и понимаем, что, в душе не еб*м, как здесь оказались! Как монтаж в фильме, – один кадр закончился, чик, склейка, и, сразу, – другие декорации. После этой телепортации, у нас ещё и дар телепатии, видимо, открылся! Потому что нам удалось, как-то, без слов, между собой договориться, что, в данный момент, мы эту ситуацию обсуждать не будем, чтобы не удариться в панику!
Мы, просто, молча, продолжаем идти. Проходим, снова, около половины набережной и видим в одном из баров, деревянном, полностью разукрашенном флуоресцентными красками, на стуле, боком к нам, сидит девушка в платье. А напротив неё, в бежевом костюме и шляпе, положив ногу на ногу, – Михаил Боярский.
Музыка орёт, люди ходят. Мы остановились, переглядываемся. Я говорю: «Не может быть!». Игорюня отвечает: «Почему не может?!» Я: «Да не может быть такого!» Он опять: «Почему не может?» Приглядываемся, – ну, точно он! И костюм, и шляпа, и усы! Дальше, мы, не веря собственному счастью, в слезах умиления, бежим по набережной, крича в лицо каждому встречному: «Боярского видели! Там Боярский! Боярского видели!»
Пробегаем некоторую дистанцию и, немного успокоившись, вдруг понимаем, что забыли на пляже шоколадку. Думая, что нам уже не вспомнить, за каким из бесчисленных поворотов находится спуск к нужному нам пляжу, мы всё-таки решаем, во чтобы то ни стало, её найти, ибо это наша миссия! Короче, вскоре ноги сами привели нас куда надо! И это была победа! Мы прыгали от радости! Говорили спасибо Вселенной за всё! Спасибо тому, кто забыл, или оставил, для нас, на асфальте, траву! Спасибо винишку! Спасибо «кукурузнику»! Спасибо Боярскому! Ну, и, потом, за считанные секунды уплели шоколад. В общем, миссия была пройдена! У Игорюни разыгрался аппетит, мы вернулись к киоску с пиццей, он втоптал сразу две, и всю дорогу домой мучился от боли в желудке.
А я полночи лежал на спине и не мог уснуть. Вся комната кружилась в темноте, и я искал точку опоры для глаз, чтобы зацепиться и остановить вращение. В итоге, нашёл в углу, под потолком, какой-то красный светодиод, наверное, от сигнализации. Я стал смотреть на него, но, через пару секунд, огонек начал летать по всей комнате и я, в изнеможении, закрыл глаза и вырубился.
– Ох и история! А на сегодня у вас запланированы приключения? – Алина толкнула Игоря локтем в бок.
– Да мы никогда, особо, не планируем! Оно само собой складывается… – усмехнулся тот.
– А это, правда, был Михаил Боярский? – поинтересовалась Полина.
– А кто его знает?! – пожал плечами Вадик, – История, как говорится, об этом умалчивает! Одно могу сказать, – для нас троих, тогда, это точно был он! – Вадик рассмеялся.
– Девочки, поехали! – Настя подошла с телефоном в руке.
– В караоке? – радостно спросила Алина.
– Нет.
– А куда? – тут же расстроилась девушка.
– Поедем в одно крутое место! Нас там уже ждут!
– Всем пока! – Лиза решительно встала.
– Опять ехать неизвестно куда… – заныла Алина, – Весь вечер куда-то едем! Не хочу! Я тут остаюсь!
– Как хочешь, – отрезала Настя, – Пока! – она бросила прощальный взгляд на Вадика. Тот пожал плечами.
– До встречи!
Они ушли.
– Кто хочет сделать вечер волшебным? – с улыбкой обвёл взглядом оставшихся Игорь.
– Ох, чувак, я, пожалуй, воздержусь… – засомневался Вадик.
– Понятно… Теперь ещё и Настя тебе мозги промыла…
– О чём речь? – не поняла Полина.