Танки. Уникальные и парадоксальные

В период, последовавший между двумя мировыми войнами, начиная с 1919 по 1939 г., танки, как известно, отнюдь не исчезли, но их развитие приобрело еще более причудливый характер, нежели во время Первой мировой войны. Тогда у конструкторов было оправдание, что им приходилось создавать нечто такое, чего еще не было никогда. Теперь же все знали и что такое танк, и какую он приносит пользу, но вот создать машины, учитывающие как опыт прошедшей войны, так и «работающие» на перспективу, конструкторам удалось только в конце этой противоречивой эпохи.

Причина этого, надо заметить, была, в принципе, достаточно веской. Дело в том, что в 1920-1930-е гг. мало кто был еще настолько прозорлив и компетентен, чтобы весьма точно предсказать характер новой войны. А раз так, то ситуация с созданием новых танков оказалась в общем-то похожей на ту, что уже имела место во время Первой мировой войны: никто не знал, а какие все-таки танки потребуются.

То, что война рано или поздно случится, подозревали очень многие, но… вот кто и против кого должен будет в ней воевать? Ответ же на этот вопрос долгое время отсутствовал прежде всего потому, что после переворота 1917 г. в России мало кто решался вообще что-либо предполагать. Ведь именно в России теперь выбрасывались лозунги типа: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем», «Мир — хижинам, война — дворцам», и многие другие, им подобные. Вследствие чего можно было вполне ожидать, что на буржуазную Европу какое-то время спустя могут обрушиться орды новых захватчиков с Востока, причем куда более опасных, нежели гунны Аттилы или же монголы хана Бату. В свою очередь, в советской России боялись того же, а именно — «освободительного» похода на Русь со стороны всяких там недобитых белогвардейцев и эмигрантов, поддерживаемых «мировым капиталом» и массой танков французов и англичан.

Потому-то, кстати, наши советские вожди в то время и заигрывали с поверженной Германией и посылали туда учиться наших офицеров, а немцам разрешали возводить у нас совершенно секретные объекты и делать в приволжских степях все то, что по решению Версальского мирного договора им запрещалось делать в Германии. Нужно было как можно быстрее получить доступ к самым современным военным технологиям, чтобы решить проблему «кто — кого» решительно и навсегда!

«Стальные черепахи»: истребитель танков Павези (Италия, 1920-е гг.; вверху) и бронеавтомобиль с 20-мм автоматической пушкой во вращающейся башне, приспособленной для зенитной стрельбы (Венесуэла, 1930-е гг.)

Чехословацкий бронеавтомобиль РА-3 (ОА vz. 27) фирмы «Шкода» обр. 1927 г. имел бронирование из хромоникелевой стали толщиной от 3 до 5,5 мм, крайне прихотливых очертаний, что по мысли его создателей должно было обеспечить максимально возможное рикошетирование пуль и осколков снарядов. Интересной особенностью данной машины была установка трех шаровых гнезд для одного пулемета в башне и бронированного колпака прожектора, почему-то смотревшего назад.

Именно за границей в 20–30 гг. XX в. покупались лицензии на производство у нас моторов и грузовиков, танков и самолетов, киноаппаратов и швейных машинок. Наши конструкторы не могли все это создать, а если у них что-то и получалось, то чаще всего их изделия оказывались крайне нетехнологичными в производстве.

30 декабря 1929 г. специальная комиссия отправилась за границу закупать там образцы перспективных танков, после чего в марте 1930 г. из Германии в СССР прибыла целая группа инженеров во главе с Эдвардом Гроте, приглашенным создавать танки здесь на месте! Контроль за деятельностью этой группы осуществлялся Техническим отделом ОГПУ.

Теперь уже ни для кого не секрет, что именно в результате закупок за рубежом в СССР появились танкетка Т-27, легкие танки Т-26 и БТ и что даже наш знаменитый танк Т-34 ездил на шасси конструкции американского инженера У. Кристи. Причем ничего ужасного в этом нет, наоборот, данный факт как раз и говорит о правильном подходе нашего руководства к проблеме перевооружения армии. Другое дело, что даже сам этот правильный подход содержал в себе ряд принципиальных ошибок, имевших серьезные последствия. Прежде всего, весьма надуманной оказалась сама система бронетанкового вооружения РККА, в соответствии с которой требовались танки нескольких типов: танкетки и «малые» танки-разведчики, легкие, средние и тяжелые танки. В годы Первой мировой войны многие звенья этой системы отсутствовали, т. к. таких машин на Западе еще не было. Вот в Кремле, видимо, и решили, что у нас они обязательно должны быть. Именно так в РККА и появились совершенно неудачные танкетки Т-27, пятибашенные танки-монстры Т-35 и Т-26 и БТ с тонкой броней, тогда как танки с толстой броней, наподобие французских машин, — отсутствовали. Не был принят на вооружение и созданный Э. Гроте танк ТГ, а все потому, что оказался слишком уж сложным и очень дорогим.

Танк Э. Гроте

Что же касается танков «ИФ», то в 1930-е гг. в советской России создавалось множество проектов бронированных боевых машин. Это и колесно-гусеничный танк Дыренкова — весьма странная двубашен-ная машина с двумя орудиями и кучей пулеметов, который ко всему прочему имел еще и железнодорожные катки и мог передвигаться по рельсам, и деревянные макеты танка Т-39, имевшего по нескольку башен, вооруженных 45-, 107- и 152-мм орудиями вместе с пулеметами и огнеметом. Причем, этот 90-тонный монстр посчитали даже удачным, но строить все-таки не стали, подсчитав, что на изготовление всего лишь одного его опытного образца потребуется около 3 млн рублей и около года работы!

Макет тяжелого танка прорыва Т-39, СССР

С другой стороны то, что наши инженеры следовали западным образцам, приводило к тому, что недостатки их конструкции проявлялись также и у нас, а еще к ним добавлялись и наши собственные. Поставили англичане на свой пятибашенный танк «Индепендент» полусферическую башню, и точно так же башню с полусферическим верхом наши конструкторы установили на первый образец пятибашенного Т-35. Стоят на всех английских танках пулеметные башенки цилиндрической формы? Значит, и на наших советских машинах они должны быть такими. На танке У. Кристи Т-3 была цилиндрическая башня, и очень похожую получил и наш БТ-2. Между тем, это не только сокращало их внутренний объем, но и мешало увеличению толщины брони, что для советских машин было весьма актуально. На тот же БТ-5 можно было поставить башню в форме шестигранника, пусть даже склепанную на каркасе из уголковых профилей. И тогда три передних листа можно было бы сделать толще задних — т. е. применить рациональное бронирование, причем форму маски пушки при этом можно было бы даже и не менять!

Английский тяжелый танк А1Е1 «Индепендент», 1925 г.

Вскоре после того, как опытные образцы танков У.Кристи поступили в армию США, а в СССР было развернуто серийное производство танков БТ, военные начали жаловаться на то, что с данной конструкцией подвески танк Кристи получился очень уж тесным, поскольку его двойной борт сильно уменьшает полезный объем боевого отделения. Выяснилось, что на отечественных БТ из-за этого невозможно установить башню большого размера, а значит, и усилить их вооружение.

Однако подвеску того же БТ-5 не так уж и сложно было конверсировать таким образом, чтобы «свеча» и пружина второго переднего катка располагались бы в его корпусе под наклоном, примерно так, как это впоследствии было сделано у англичан на танках «Ковенантер», «Крусейдер» и «Кромвель». Благодаря этому в районе башни на уровне надгусеничных полок вполне можно было бы сделать местные уширения, подобные тем, что впоследствии были сделаны на танке КВ-85, а значит — и увеличить диаметр погона башни, чтобы поставить в нее артиллерийскую систему большего калибра. И если уж даже на стандартных танках БТ-5 наши конструкторы пытались устанавливать 76,2-мм длинноствольное орудие Ф-32, то можно себе представить, какие возможности открыли бы для них танки с переделанным шасси и шестигранной башней на увеличенном погоне!

Впрочем, и сам Кристи, додумавшийся до установки переднего броневого листа корпуса со значительным наклоном, почему-то так и не додумался до столь же совершенной по своим баллистическим очертаниям броневой башни, хотя не раз говорил и писал, что его больше всего волнует вопрос повышения выживаемости танков на поле боя.

Колесно-гусеничный танк Кристи мог быть и таким, если бы его конструктор несколько иначе разместил на нем пружины подвески и балансиры колес, использовал башню от своего первого танка модели 1919 г., имевшую двухъярусное пулеметно-пушечное вооружение, а вместо «будки» водителя поставил бы на него простейший перископ