Танкист-1

Глава 2. Все непросто

В учительской никого не было. Все ушли на уроки. Расписание довольно плотное, и окна случаются довольно редко. Но у Тучина как раз случилось таковое, и он решил поговорить с учеником и его отцом сейчас, а не после уроков, как это было обычно заведено.

Едва прошли к столу Александра Валентиновича, как он посадил Виктора к нему и выложил перед ним бланк, со знакомой ему таблицей по Сути. Как уже говорилось, Тучин был хорошо знаком с теорией, но не будучи инициирован на практике взглянуть на Суть не мог. А меж тем, чтобы дать дельный совет, нужно было иметь представление о самом предмете.

Пока отец и учитель разговаривали на отвлеченные темы, Виктор быстренько заполнил графы. Львиную долю времени съели Умения. В основных характеристиках было достаточно проставить цифры. Здесь же нужно было еще и прописать названия. Не бог весть какой объем, но все же.

— Антип Васильевич, я хочу чтобы вы в первую очередь понимали. Ничего не изменилось. Виктор, это все тот же Виктор, что был и прежде. Он никакой не сверхчеловек, о которых пишут в газетах. Его Суть дает ему какие-то преимущества, это несомненно, но только и всего. Даже если он зальет опытом Умение, ну я не знаю, Акробатика. Он не станет от этого эквилибристом под куполом цирка. Да, обучиться ему будет значительно легче, и в этом ему помогут как ступень развития Умения, так и общего развития. Но ему все равно нужно будет упорно трудиться, чтобы достигнуть больших высот. У некоторых молодых людей случается головокружение и они начинают верить в свою избранность. Очень надеюсь, что Витя не из таких. Во всяком случае, я сильно удивился бы если бы это оказалось так.

— Да я понимаю, — помяв фуражку, произнес отец.

— И это замечательно. Просто помните, наши дети не сверхлюди, они просто вышли на следующий виток эволюции. Еще совсем недавно образованный человек, был на голову выше крестьянина, только в силу своей учености. Вспомните отношение к учителям в сельских школах. К ним обращаются с неизменным почтением, и причина вовсе не в раболепстве, это идет искренне от сердца. Наши дети просто ступили на более высокую ступень.

— Ваши-то прошли эту, инициацию?

— К сожалению, только младшая дочь, остальные были уже взрослыми, — развел руками Тучин.

— Понятно.

— Витя, ты закончил?

— Да, Александр Валентинович.

— Ну-ка, дай взгляну. Хм. Ну, не так уж все и плохо. Правда не в отношении военного училища. Агитационная машина работает исправно, романтики среди молодежи не перевелись, материальное положение у военных на высоте, вот и могут себе позволить высокую планку, при серьезном конкурсе. Если не ошибаюсь, в танковые училища три человека на место. Весьма серьезно, учитывая их аппетиты. Н-но… Вы же понимаете молодой человек, что вам туда не прорваться по показателям Сути.

— Неужели нельзя ничего сделать, Александр Валентинович? — упавшим голосом произнес Виктор.

— Увы, Витя, увы. Суди сам. Для поступления туда нужно иметь Интеллект как и для института, то есть, одну целую четыре десятых. Но столько же потребуется и Харизмы, а тут у тебя дела не очень, сказывается твоя замкнутость. Далее, офицера должны отличать Сила, Ловкость и Выносливость, а значит их показатели должны превосходить средние показатели и равняются одной целой трем десятых. Итого на выходе мы имеем дефицит в шестьдесят девять очков надбавок. Окончив гимназию и поднявшись до шестой Ступени развития, ты получишь в общей сложности тридцать пять очков надбавок. В дефиците остается еще тридцать четыре.

— Александр Валентинович, я слышал, что очки эти можно обменять на опыт, а его взять в кредит в государственном банке, — произнес Нестеров старший.

— Несомненно. Под пятнадцать процентов годовых. Но Виктору нужно слишком много. Для того, чтобы поступить в этом году, ему необходимо будет одномоментно поднять ступени общего развития до шестой. Только так он сможет выбрать максимум очков надбавок. А это сто двадцать шесть тысяч свободного опыта. Плюс дефицит в тридцать четыре очка надбавок, что составит еще один миллион сто девяносто тысяч опыта. Порядка ста девяноста тысяч в год только процентов, не считая погашения по основному долгу. При том, что в среднем за год получается сделать порядка пятидесяти тысяч, а то и меньше. Никто не даст такой кредит без должного обеспечения. Можно конечно купить. Миллион опыта стоит двадцать тысяч рублей. Сомневаюсь, что у вас есть такие деньги. И это при том, что после всего этого ведь можно и не поступить в училище.

— Но ведь поступающим в военные училища выдают беспроцентный кредит, — спохватился Виктор.

— Только вы забываете, что проценты появляются едва только кандидат не сдает вступительные экзамены, или юнкер будет отчислен из училища. Повторяю, Витя, банк не станет оформлять кредит который ты заведомо не сможешь покрыть.

— И что вы посоветуете, Александр Валентинович? — спросил отец, остановив жестом сына.

— Имеющиеся у Виктора очки уже сейчас вложить в Интеллект. Суть штука занятная. Она может как помогать, так и тянуть назад. К примеру, в его случае с имеющимися показателями он попросту не сможет нормально закончить гимназию. Вспомни, Витя, как оно было. Теория у тебя всегда была в загоне, ты вылезал только за счет практики. Но если это работало с другими предметами, то с русским языком ты уже ничего не мог поделать. Закоренелый троечник. Литература, отлично. Но стоит только дойти до сочинения, и ты тут же натыкаешься на свою тотальную безграмотность. И в этой связи я совершенно не удивлен, что показатели Интеллекта не удовлетворяют уровню среднего образования.

— Но пяти очков все равно не хватит, чтобы поднять показатели, — возразил Виктор.

— Правильно. И вот тут уж сегодня же взять кредит в тридцать тысяч очков свободного опыта, обменять их на пять очков надбавок и довести Интеллект до одной целой двух десятых. Этого вполне достанет, чтобы остаться на уровне успеваемости, что был у Виктора до сегодняшнего дня. Впереди еще два месяца. К окончанию гимназии он вполне сможет подняться до второй ступени. Там не так много, шесть тысяч опыта. А потом докупить за двести сорок рублей недостающие двадцать четыре тысячи опыта. Дорого, конечно, но думаю вам это по карману. Зато к концу июня, на момент подачи документов в институт его показатели будут соответствовать заявленным требованиям.

— Но я хочу… — начал было Виктор.

— Понимаю, — оборвал его классный учитель, разведя руки в сожалеющем жесте. — Антип Васильевич это на мой взгляд самый оптимальный вариант.

— Я все понял, Александр Валентинович. Витя, переведи свои очки надбавок в этот, Интеллект.

— Батя…

— Переводи. Тебе ведь все одно нужно гимназию заканчивать. Ну, а дальше будем думать. Я могу идти? — поинтересовался он у учителя.

— Несомненно. Витя, а ты иди в класс. Что у вас сейчас?

— Математика.

— Вот и замечательно.

На урок он не просто опоздал, а пришел практически к его окончанию. Но учитель не стал делать ему замечание, а просто указал на место за партой, продолжив терзать Потапова, корпевшего у доски над какой-то задачей. Виктор не стал вникать. Было о чем подумать. И учеба в этом ряду была сейчас на последнем месте.

В связи с тем, что инициация происходит в восемнадцать лет, учебный процесс подгадали так, чтобы происходило это под присмотром преподавателей гимназий, ремесленных и реальных училищ. Учеба была обязательной вплоть до привлечения родителей к ответственности.

Случались конечно и те кому это не нравилось категорически, кто видел в этом нечто сатанинское. В основном староверы. Такие уходили в тайгу, и носа оттуда не показывали, живя своим укладом. И пока их никто не трогал. Тем более, что тех были единицы. Возомнивших себя пророками, окоротили быстро и жестко. Всякая агитация против инициации была под строжайшим запретом и каралась нещадно.

ДВР не могла себе позволить отстать от других стран в области взаимодействия с Эфиром. И в особенности от СССР. Советское правительство волком смотрело на недобитки белых, видя в существовании республики прямую угрозу для реставрации прежней России. А потому советы копили силы, чтобы наконец поставить точку в этом вопросе.