Танкоопасное направление. «Броня крепка!»

Пристроив поудобнее автомат, Захаров стянул с залитого потом и успевшей подсохнуть кровью лица надоевшие «очки», запихнул в кармашек разгрузки. Все, хватит, сейчас прибор ночного видения скорее помеха. Утренний ветерок приятно охладил разгоряченную кожу. Поморгал, позволяя глазам привыкнуть к новым условиям освещения, и прицелился. Ждем, не стреляем… Секунда, вторая… ага, вот и гранатометчик! Примерно там, где сержант и ожидал, осторожно приподнялась темная фигура. Быстро осмотревшись, моджахед перевалился набок, видимо, готовя к броску новую гранату. Дмитрий вытянул слабину на спусковом крючке, но стрелять пока не стал. Ну, давай же, дух, давай, не тормози! Различимый на фоне рассветного неба силуэт снова приподнялся, размахиваясь, – и опрокинулся навзничь, получив в грудь короткую, на три патрона, очередь. Выпавшая из руки граната откатилась в сторону и бухнула, раскидывая камни, в паре метров. Из-за соседнего валуна боком вывалился еще один моджахед, похоже, поймавший «свой» осколок. Удачно. Перечеркнув его тело еще одной экономной очередью, Захаров снова сменил позицию, перебравшись к соседней бойнице. Вовремя: по брустверу сыпанули пули; одна, уйдя вниз рикошетом, ударила прямо в раскрытый цинк, подбросив жестянку и разбросав часть патронов.

Секунду десантник тупо глядел на рассыпавшиеся по дну окопа патроны, затем медленно отвернулся, самым краешком сознания отметив, что, не сдвинься он на метр в сторону, эта самая пуля завершила б свой полет в аккурат чуть пониже края бронежилета. Это кто ж такой меткий, млять?! Ладно, ловите алаверды… Ту-дуду-дух! АКС привычно толкнулся в плечо, горячие гильзы ушли вправо, беззвучно осыпаясь на утрамбованную подошвами до каменной твердости землю. Попал – не попал, а к земле ненадолго, но прижал. Рискнуть? Патронов-то – ек, штук десять в магазине осталось. Опустившись на колени, Дмитрий стал торопливо набивать пустой рожок, стараясь, чтобы вместе с патронами не попадала земля и мелкие камешки. Первый, второй… десятый. Подхватив автомат, дал длинную, на все оставшиеся патроны очередь. Присел, продолжая. Пятнадцать, двадцать… двадцать три. Вытащил из кармашка гранату с заранее сведенными усиками, сорвал чеку и просто выбросил за бруствер, стараясь, чтобы эргэдэха, вопреки технике безопасности, далеко не улетела. На дно! БУХ! Сверху по каске щедро сыпануло каменной крошкой, раздался чей-то короткий вскрик. Ого, неужто еще и попал в кого-то?! Совсем хорошо. Двадцать пять… тридцать. Все, успел! Теперь главное, чтобы среди набитых в рожок патронов не попался поврежденный срикошетировавшей пулей, а то перекосит на хрен. Так, пустой магазин долой, полный примкнуть, затворную раму назад. А пулемет-то только один и лупит, похоже, скоро уже… Э-эх!

Приподнявшийся над бруствером десантник замер, глядя на уставившийся прямо в лицо черный зрачок чужого ствола. «Калаш», семь – шестьдесят два. Старенький, но вполне смертоносный. А его собственный автомат смотрит совсем не в эту сторону, ствол развернут вдоль окопа. Нет, не успеть: подобравшемуся практически вплотную духу только дожать спуск – и все… блин, как обидно-то…

Судорожно вздохнув, Дмитрий зажмурился, однако сочный шлепок над головой заставил его тут же раскрыть глаза. Несостоявшийся палач мягко рухнул наземь, почти достав головой край бруствера. Впрочем, «головой» – это сильно сказано: снесенный наполовину череп сохранял первозданную форму исключительно благодаря размотавшейся чалме, пропитанной кровью, кажущейся в утренних сумерках темной, почти черной. Выстрела сержант не расслышал, спустя мгновение уяснив, почему. Под подошвами зашуршали мелкие камушки, и в окоп спрыгнул парень в выгоревшей одноцветной униформе, некогда светло-оливковой. Практически пустая разгрузка свободно болталась на груди, голову украшал выцветший платок, а в руках оказался зажат виданный лишь однажды, перед самой отправкой в Афган (да и то лишь на плакате) спецавтомат «Вал», стреляющий девятимиллиметровыми дозвуковыми патронами. Еще даже не осознав факта собственного чудесного спасения, Дмитрий тем не менее узнал оружие и понял, почему не слышал выстрела и отчего душману так разворотило голову.

– Ну, чо замер, десант? – сделав ударение на первый слог, ухмыльнулся нежданный спаситель, обнажив в улыбке зубы, кажущиеся на фоне загоревшего почти до черноты, заросшего многодневной щетиной лица неестественно-белыми. – Все уже, все. Успокойся. Вы нас ждали – мы и пришли. Сейчас пацаны уцелевших духов подчистят, и будем «вертушки» ждать. Командир твой где?

– Моравский?

– А я знаю? – снова улыбнулся спецназовец. – У вас тут что, много командиров?

– Нет… – Дмитрий потряс гудящей головой. – Один. Лейтенант. Прости, братишка, соображаю туго. За пулеметом он был, вон там глянь, – и, не дожидаясь ответа, сполз по стене окопа, уложив на колени автомат. – Может, и погиб уже, под конец только один пэкаэм из трех лупил. Посижу немного, ладно?

– Эк тебя торкнуло… – уже серьезным тоном хмыкнул собеседник. – Ладно, пойду сам твоего лейтенанта искать. А ты это, на вот, хлебни. Поможет.

Захаров равнодушно принял протянутую фляжку, сделал несколько глотков и вернул обратно, даже не заметив, что пил отнюдь не воду. Устало прикрыв глаза, сержант замер, не обращая внимания на задравшийся под самое горло бронежилет и неудачно подвернутую под себя ногу. Из оцепенения его вывел лишь рокот вертолетных движков и клекот рубящих горный воздух лопастей. За вышедшей в точку рандеву группой спецназа и уцелевшими десантниками пришли обещанные «вертушки». Давешний спецназовец тряс сержанта за плечо и отчего-то сдавленно и зло шипел под нос голосом механика-водителя Балакина:

– Просыпайся, командир, да просыпайся ж ты, м-мать…

Глава 9

Василий Краснов, недалекое будущее

Весь остаток дня соседка учила Краснова компьютерной грамоте. Поначалу выходило из рук вон плохо, хоть танкист и старался изо всех сил. Да и не умел он иначе, еще батя так учил, уж если что-то делать – то делать хорошо. На «ять», как он любил выражаться. Или вовсе не браться. Вот он и старался. Проблема была в том, что у него просто не имелось никакого базисного уровня знаний. Про «базисный уровень» – это не он придумал, лейтенант и слов-то таких не знал, а Сонька. А когда он было обиженно нахохлился, улыбнулась ободряюще и пример привела: мол, если в его родную «тридцатьчетверку» посадить, допустим, мушкетера или вовсе средневекового рыцаря, смогли б они танком управлять и из пушки стрелять? А если – или когда – смогли бы, сколько времени и сил на обучение ушло? Поскольку и про мушкетеров, и про рыцарей Василий прекрасно знал – о первых в книжке читал, жаль, автора позабыл, француз какой-то, про вторых в школе рассказывали, – то аналогию понял. Приободрился даже, так как всяко считал себя пообразованнее и тех и других. А девушка тем временем привела и еще один пример: а если его самого пересадить из Т-34 в современный танк, перед этим слегка подучив, неужели б не справился? Наверняка справился, поскольку – в отличие от всяких там рыцарей с мушкетерами – имел те самые «базисные знания».

Поразмыслив пару секунд, Краснов вынужден был согласиться, поскольку считал себя не просто не самым плохим танкистом, но и настоящим ветераном. А как иначе? С лета сорок первого воюет и жив пока. А много ли таких, особенно среди мазуты или летунов? Немного, к сожалению. Танк долго не живет, экипаж – чуть дольше, но тоже недолго. Так что освоил бы он танк-из-будущего, никуда не делся. Особенно если учесть, что нынешние танки ему понравились – как только они с девушкой залезли в эту самую «сеть», сразу же и попросил Соньку показать. Непривычные, конечно, приземистые какие-то, корпус громадный, широкий, зато башня маленькая, приплюснутая, ни развернуться, ни в полный рост встать. Зато уж пушка… и калибр, и длина ствола откровенно поражали. Вот только вообще непонятно, как там заряжающему работать, при калибре в сто двадцать пять мэмэ? Тем более лейтенант вполне себе представлял, сколько весит и сам снаряд, и заряд – ну, не унитаром же из такой дуры палить, он и вовсе неподъемным будет?! Это ж по калибру самая настоящая гаубица получается. Правда, оказалось, что заряжающего в экипаже из всего-то трех человек и вовсе не предусмотрено, а снаряд с зарядом в казенник подается при помощи какого-то «механизма заряжания». Что это такое, Василий пока понятия не имел, но зарубочку в памяти сделал, решив потом разобраться поподробнее.

Короче говоря, от обучения лейтенант решил не отлынивать. Да и не собирался, в общем-то. И наплевать, что «базисного уровня» нет! Вот он и наплевал. И худо-бедно разобрался – с Сониной помощью, разумеется. Да и не столь сложной эта наука оказалась, главное, не думать, что ты в этом ничего не понимаешь. Тем более девушка сразу объяснила, что испортить этот самый «комп» он вряд ли сможет. Еще и термин смешной припомнила, «защита от дурака» называется. Мол, даже если сдуру тыкать в разные клавиши – именно так те квадратные кнопки на «сплющенной пишмашинке» по-правильному назывались – ничего особенно страшного не произойдет. Но лучше, конечно, все-таки наобум не тыкать, а сразу учиться, как правильно.

Следующая пара дней прошла вполне тихо и спокойно. С утра Василий ходил в знакомый магазин через дорогу – не столько за какой-то особой надобностью, сколько просто, чтоб немного пройтись и провентилировать мозги. Денег пока хватало: с помощью Сони выяснилось, что те пластиковые прямоугольнички, что он нашел в ящике стола и кошельке, являются своего рода аналогом наличных денег или сберкнижки и ими можно оплачивать покупки. Да и какие там покупки: в основном хлеб да курево. Ну и пиво, разумеется.

Соседка надолго в одиночестве его не оставляла, забегая в гости по несколько раз на дню. Охотно отвечала на многочисленные вопросы, помогая справиться с непокорным компьютером и «Всемирной сетью», а порой и готовила немудреную, зато горячую пищу, поскольку самому делать это было откровенно лень. На фронте, как ни странно, всегда б нашел десяток минут, чтоб разогреть на костре или решетке МТО банку тушенки, а тут? Вот не хотелось куховарить, и хоть ты тресни! А пока он ел, девушка сидела перед монитором, азартно щелкая клавишами и решая какие-то свои, ему не ведомые, проблемы. «Общалась», как однажды сама сказала. А уж с кем да о чем – не его дело. Негоже мужику, особенно фронтовику-танкисту, в бабские дела лезть. Сонька – деваха видная, молодая, у нее свои интересы имеются. Шуры-муры и прочие амуры. А то, что иногда вдруг возьмет, да и кольнет в груди что-то вроде ревности – так это глупости все! Никакого «такого-эдакого» интереса к соседке у него нет и быть не может! Однозначно… ну, или почти однозначно…

Интернет, кстати, Краснову понравился. Хотя вначале он никак не мог себе представить, что это, собственно, такое, «Всемирная сеть». В его понимании, таинственный «Интернет» был намертво связан с тихо гудящим под столом компьютером и помещался внутри этого непонятного ящика, называвшегося «системным блоком». Иными словами, выключишь компьютер – исчезнет и Интернет. Включишь – появится. А как иначе? «Тридцатьчетверка» с заглушенным двигателем тоже не более чем неподвижная огневая точка, стрелять можно, а маневрировать – нет. Примерно так.