Танковые асы Гитлера

Что касается советских танковых корпусов, то никакого 1-го гвардейского танкового корпуса в составе 1-го Украинского фронта не было, он воевал на Белорусском направлении. 8-й гвардейский танковый корпус был выведен с Букринского плацдарма и находился на переформировании и пополнении в Дарнице. 15–18 ноября сводный отряд корпуса (мотопехота и артиллерия без танков) с таким же отрядом 10-го танкового корпуса был срочно выдвинут по Житомирскому шоссе к Брусилову для прикрытия направления на Киев. В отряд корпуса входило около 500 человек, четыре установки РС, три 76-мм орудия и несколько минометов. Непосредственно же 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» противостояли части 7-го гвардейского танкового корпуса.

^Танки М3с 230-го отдельного танкового полка, подбитые в бою. Воронежский фронт, 5 июля 1943 года.

В последовавшем бою отчаянно сражались два взвода под командованием унтерштурмфюреров Вендорфа и Витманна.

К полудню один только экипаж Витманна, в котором 88-мм орудие наводил Бальтазар Воль, подбил десять Т-34 и восемь противотанковых орудий. Далее Витманн двинулся на разведку и обнаружил еще одну пушку и несколько Т-34, которые он атаковал вместе со своим взводом. Взвод Вендорфа также принял участие в бою, в результате которого были подбиты все одиннадцать танков и противотанковых орудий.

К вечеру на счету экипажа Витманна значилось еще десять Т-34 и семь противотанковых пушек. Только после нескольких дней боев, 24 ноября 1-й танковой дивизии СС удалось взять Брусилов. Дивизии немецкой 4-й танковой армии перегруппировались. 1-я и 7-я танковые дивизии и 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт» должны были нанести удар во фланг советской 60-й армии из района Каменка — Федоровка. «Тигры» атаковали 6 декабря. Противотанковый рубеж в районе села Стырты был прорван. При этом было уничтожено много противотанковых орудий. Затем экипаж Витманна подбил советскую самоходку и вскоре село Стырты было взято. Нагнав длинную колонну отступающего противника, «тигры» разгромили ее фугасными снарядами. Танки продолжили движение на Головино. Когда русские танки начали стрелять, «тигры» открыли ответный огонь и сровняли противника с землей. Михаэль Витманн, подбивший в эти дни свой 66-й танк на востоке и примерно такое же количество противотанковых орудий, любил говорить: «Каждый танк имеет значение, но каждая противотанковая пушка — вдвойне». С ним согласился бы любой танкист. Хорошо замаскированное противотанковое орудие трудно обнаружить. Высокий темп стрельбы, при котором командир танка не успевал его заметить, делал противотанковую пушку одним из самых опасных врагов танка.

О том насколько верно это утверждение можно судить и по советским документам того периода. Так, например, в «Выписке из указаний командующего войсками 1-го Украинского фронта от 1 декабря 1943 года по артиллерийскому обеспечению обороны» сообщается, в частности, следующее:

На основе опыта ноябрьских боев 1943 г. установлено, что танки противника действуют с большой осторожностью, открывают огонь по боевым порядкам нашей артиллерии с больших дистанций (1,5–2 км), а зачастую ведут огонь с места, останавливаясь на полузакрытых огневых позициях, вынуждая наши орудия прямой наводки преждевременно открывать огонь. Исходя из этого, следует запретить орудиям, поставленным для стрельбы прямой наводкой, открывать огонь с дальности, превышающей дальность прямого выстрела:

для 45-мм пушки — 500 м;

для 57-мм пушки — 1200 м;

для 76-мм полковой пушки, 122-мм гаубицы обр. 1910/30 г. и 1935 г., мм гаубицы обр. 1909/30 г., 76-мм дивизионной пушки и 152-мм ицы-пушки обр. 1937 г. — 500 м;

для 152-мм гаубицы 1938 г. — 600 м;

для 107-мм пушки обр. 1931/37 г. — 1000 м.

^{Подбитый танк Т-34. Курская дуга, июль 1944 года}

Имелись случаи, когда к преждевременному открытию огня понуждали пехотные и артиллерийские начальники. Запретить командирам стрелковых полков и батальонов вынуждать командиров истребительно-противотанковых частей открывать огонь по танкам противника преждевременно. На местности обозначить рубежи, с которых истребительно-противотанковая артиллерия будет открывать огонь по танкам. Эти рубежи должны знать и пехотные командиры. Следует понять, что преждевременное открытие огня увеличивает число промахов по атакующим танкам, повышается расход снарядов, чаще всего дефицитных (подкалиберных и кумулятивных), а главное, увеличивается процент потерь в личном составе и материальной части, а при наличии большого количества промахов падает уверенность в работе орудийного расчета и вера в свое оружие.

Как видим, командование Красной Армии прекрасно сознавало первостепенную роль противотанковой артиллерии в борьбе с танками противника. Однако вернемся к действиям «Лейбштандарта» и Витмана в частности.

Когда противник прорвал позиции немецкой 4-й танковой армии в районе Бердичева, три танковые дивизии, включая и «Лейбштандарт», были брошены на юг, чтобы снова заткнуть брешь. На Рождество танковая дивизия СС «Лейбштандарт» заняла позиции на северной окраине Бердичева. «Тигры» дивизии «Лейбштандарт» получили поддержку со стороны 1-й танковой дивизии и русские танковые части, наступавшие с севера, были остановлены и уничтожены.

^{Загрузка 88-мм артвыстрелов в танк. 13-я тяжелая танковая рота моторизованной дивизии СС «Лебштандарт». Июль 1943 года}

Ранним утром 9 января Витманн отправился на разведку вместе с двумя командирами — Лецшем и Вармбрунном. Следуя указаниям пехотинцев, три «тигра» съехали в неглубокий овраг. Когда на противоположном склоне показались танки противника, все три «тигра» одновременно открыли огонь. Лецш и Вармбрунн подбили по два Т-34, а Витманн — шесть.

Интересно, а как они это определили, чисто визуально? То, что три «тигра» вместе подбили 10 советских танков серьезных сомнений не вызывает, а вот, так сказать, раскладка их по экипажам вызывает удивление. Неужели Витман находил цели, а Воль стрелял втрое быстрее остальных экипажей. А может быть, все-таки, это они в докладе так распределили подбитые танки, скинувшись по машине для своего командира. Так или нет, мы этого никогда не узнаем, но этот пример наглядно демонстрирует всю условность подсчета индивидуальных побед у танкистов.

Хотелось бы остановиться еще на одном спорном моменте — на фамилиях немецких танкистов в различных переводных изданиях. Совершенно непонятно, почему в русских изданиях Витман или Вармбрун должны писаться с двумя «н» на конце? Только-только, вроде бы, отбились от «Таллинна», а тут опять — нате вам. То, что они по-немецки так пишутся, ровным счетом ничего не значит. Есть фонетические особенности языка, свои правила произношения, наконец. Если их не учитывать, то надо и говорить и писать Хитлер, а не Гитлер, и Химмлер, а не Гиммлер! Но все это меркнет, по сравнению с той жертвой двойного перевода (сначала с немецкого на английский, а потом — с английского на русский), какой стал шарфюрер СС Георг Лёч (Georg L"otsch), превратившийся в Лецша (в некоторых изданиях даже круче — в Лётща).

Рота «тигров» снова была поднята по тревоге уже вечером, когда русские танки прорвали оборону. Когда «тигры» прибыли в район боев, два полка Красной Армии уже двинулись в наступление следом за Т-34. «Тигры» вступили в бой с танками, выдвинувшимися дальше всех, и в наступающей темноте завязалась схватка.

Противник был остановлен, и наступило короткое затишье.

На следующее утро немецкие войска нанесли удар силами всего танкового полка и пехоты. Бой длился несколько часов. В этом сражении командир 13-й роты гауптштурмфюрер Клинг подбил свои 37-й и 38-й танки.