Танковый ас №1 Михаэль Виттманн

Альфред Люнзер, наводчик из экипажа РхШ Штау-деггера, так описывал события тех дней. «Мы и наши танки использовались, чтобы остановить советское наступление. В тот момент в батальоне были в основном бронетранспортеры, плавающие автомобили да мотоциклы. Во время оборонительных боев я был «ранен». Это произошло в одно солнечное утро в деревне, располагавшейся между Полтавой и Харьковом. Наш танк стоял на деревенской улочке позади одного из домов, близ командного пункта Пайпера. Внезапно на горизонте появилась колонна советских грузовиков. Она двигалась, не предвидя опасности. Когда об этом сообщили Пайперу, тот воскликнул: «Какая дерзость! Это им нельзя спускать с рук».

На тот момент наш водитель где-то отсутствовал, но танк был в боеготовности. Штаудеггер тут же занял его место. Он скомандовал: «Люнзер, давайте мне указания!» Мы все знали, как управлять танком, но ни мы, ни Штаудеггер не были водителями. Но нам очень не хотелось, чтобы Пайпер узнал, что нашего водителя не было на месте. Мы знали, что для того, чтобы запустить танк,

Ожесточенное сопротивление «Лейбштандарта» к югу от Харькова

надо было правильно потянуть тормозной рычаг. Но Штаудеггер сделал все с точностью до наоборот, в итоге меня едва не припечатало кормой танка в стоявший сзади бронетранспортер. Все могло закончиться очень плохо, так как мои штаны стало затягивать в гусеницу танка. Но все обошлось. Пайпер тогда сказал: «Счастливчик!» Я до сих пор не знаю, обращался ли он ко мне или к Штау-деггеру. Меня внесли в дом к Пайперу, положили на кровать, которая состояла только из ножек и голого пружинного матраса. После этого послали за санитаром. Тогда стоял мороз в 28 градусов ниже нуля, и мы облачались сразу же в несколько одежд. В тот момент на мне были одеты длинные носки, длинное белье, синие парусиновые штаны, черные танкистские брюки, которые дополнялись белыми льняными камуфляжными штанами, от масла и горючего ставшими серыми. Именно эти многочисленные штаны и спасли мою правую ногу. Голень почти тут же раздулась и стала сплошным синяком, но кость была цела. Не было открытой раны, а потому я мог продолжать сражаться. Меня водрузили в башню танка. Мне не было замены, а надо было воевать. Так две или три недели меня сначала загружали, а потом извлекали из башни. Меня туда загружали утром и извлекали только вечером. Но в этом были свои плюсы, пока экипаж проводил вечера, прочищая большим шомполом ствол орудия, я сидел в русской крестьянской хате и чистил лишь казенную часть орудия или пулемет. После этого мне приносили коробки с боеприпасами, и я набивал ими пулеметные ленты, вставляя в нее через четыре патрона трассирующий заряд. Во многом для экипажа я был обузой, но они не могли ничего поделать, так как не могли найти мне замену. Но в итоге ее все-таки нашли в лице Хаберманна».

В те дни танковому корпусу СС удалось фактически невозможное — он остановил наступление трех советских армий, в результате чего была стабилизирована обстановка на южном участке Восточного фронта. Уже 19 февраля 1943 года немецкие части, занимавшие оборону к югу от Харькова, постепенно стали переходить в наступление. К 21 февраля в ежедневной сводке «Лейб-штандарта» сообщалось, что в строю осталось только 6 «тигров» и 49 танков РхШ. В итоге 24 февраля было принято решение направить все незадействованные в боях подразделения в Красноград, чтобы там техника прошла ремонт и личный состав смог отдохнуть хотя бы несколько дней. В тот же день в Красноград был переведен и сам штаб дивизии СС «Лейбштандарт». К тому моменту в Полтаве оставалось еще несколько «тигров», а также средние танки, которые Виттманн доставил на последнем эшелоне из Германии.

Роттенфюрер СС Вернер Вендт вспоминал об этом периоде войны: «В Полтаве в наши дома часто заходил унтерштурмфюрер Виттманн, чтобы поболтать со старыми товарищами, которые перешли к нам со штурмовых орудий. Однажды он зашел, когда я чистил пистолет. Неожиданно из-за моей оплошности пистолет выстрелил. Испуганный, я посмотрел на унтерштурмфюрера Витт-манна, ожидая, что сейчас начнется буря. Виттманн же бросил на меня долгий строгий взгляд и покинул комнату, не сказав ни слова. Это подействовало на меня сильнее любого взыскания. Я проклинал себя за свою небрежность. Молчание Виттманна и его взгляд могли произвести нужный эффект».

25 февраля 1943 года остатки тяжелой роты «тигров», находившиеся в Полтаве, были посланы к основным силам, чтобы начать действовать на других участках фронта. С конца февраля 1943 года началась распутица, которая ухудшала проходимость дорог. 1 марта «Лейбштан-дарт» получил новое задание, он должен был прорвать линию советской обороны на участке фронта между Орлом и стоявшим на берегу реки селом Берестовея.

5 марта 1943 года рота тяжелых танков «Лейбштан-дарта» была переброшена из Полтавы в район, расположенный в 30 километрах на север от Краснограда. На этом пути загорелся «тигр» унтерштурмфюрера СС Юргена Брандта (бортовой номер 436). В огне чуть было не погиб весь экипаж, танк спасти не удалось, но танкисты выжили. Это был один из многих случаев, когда сказывались недоработки в конструкции «тигра» (о причинах подобных воспламенений мы говорили выше). В пути еще несколько «тигров» сломались. Их экипажи вместе с машинами остались, чтобы дождаться ремонтной команды. В итоге на исходные позиции вышло всего четыре тяжелых немецких танка.

2-й панцергренадерский полк СС должен был взять сначала село Белезково, затем село Федоровка и колхоз Бридок. Одновременно с этим 1-й усиленный панцергренадерский полк СС должен был взять Сухую Балку, село Пески и Восточные Валки. На тот момент из состава подразделений «Лейбштандарта» формировалась мощная ударная группа. Она включала в себя, кроме роты «тигров», 1-й батальон танкового полка, 3-ю батарею артиллерийского полка, 2-ю роту противотанкового батальона и подразделения полка реактивной артиллерии. Все эти силы были сосредоточены к юго-востоку от Крутой Балки. Отсюда ударная группа СС должна была атаковать села Ландышево и Благодатное, после чего прорваться к населенному пункту Снежков Кут. Как только была проведена ориентировка на местности, туда был послан 1-й танковый батальон СС, которым командовал Вюнше.

Подготовка к наступлению длилась всю ночь 6 марта 1943 года. Штаб дивизии СС «Лейбштандарт» в период с 1 часа до 6 часов утра получал сообщения о готовности к началу наступления. В 7 часов из разведывательного батальона пришли сведения, что в его расположение прибыли четыре танка из состава тяжелой танковой роты «Лейбштандарта», остальные «тигры» в тот момент еще находились в пути. В тот день в бою участвовали «тигры», которыми командовали гауптштурмфюрер СС Клинг (бортовой номер 405), унтерштурмфюрер СС Вендорф (435), гауптшарфюрер СС Пёчлак (426), гауптшарфюрер СС Хартель (418). В 11 часов «тигры» начали продвижение по ужасным разбитым и заболоченным дорогам. В атаке с ними участвовали разведывательный батальон Майера, а также 1-й батальон танкового полка. Первые несколько часов наступление осуществлялось вполне успешно. Однако в районе 14 часов танки в нескольких километрах к югу от Снежного Кута попали под огонь советских противотанковых орудий.

Оберштурмфюрер СС Изеке, адъютант командира 1-го танкового батальона Вюнше, так описывал этот бой: «Наша боевая группа находилась на левом фланге дивизии. Впервые за все время войны нас должны были поддерживать «тигры». Непосредственно перед тем, как начать наступление, командование прислало ко мне фронтового корреспондента, которого звали Фернау. «Возьмите его к себе в танк. Он хочет участвовать в наступлении». Но где его разместить? После беседы с экипажем я решил, что самое подходящее место внизу сбоку от орудия. Артиллерия открыла огонь, и мы поехали вперед. Из-за глубокого снега экипажи двух мотоциклов ехали на броне танка. В то же самое время легкие бронетранспортеры разведывательного батальона успешно двигались вперед, а вот машины-амфибии «Фольксваген» буксовали и застревали в снегу. Штурмбаннфюрер СС Майер командовал наступле-

Виттманн (слева), Клинг (по центру) и Буби Вендорф

ни ем из танка оберштурмфюрера СС Бека (командир 2-й танковой роты). Штурмбаннфюрер СС Вюнше наступал посередине. Справа от него располагалась 3-я рота танкового полка «Лейбштандарта» (гауптштурмфюрер СС Лабмрехт). За ними неотступно на расстоянии в 500метров следовала 1-я танковая рота (гауптштурмфюрер СС Йоргенсен). Два «тигра» шли за машиной штурмбаннфю-рера Вюнше.

Остальные вышли из строя в основном из-за повреждений навесного оборудования и крепежа, некоторые из них даже стали причиной ранений отдельных членов экипажей.

Слева, позади нас, в полосе 320-й пехотной дивизии мы слышим шум боя. Широким фронтом мы продолжали наступление по заснеженной равнине. На горизонте перед нами едва виднеются крыши. Это может быть только Снежков-Кут. Во время короткой остановки командир штурмбаннфюрер Вюнше отдает 1-й роте приказ, обогнув далеко растянувшуюся деревню, атаковать ее с востока и двигаться нам навстречу. Мы же продолжаем наступать в нашем направлении. Слева перед деревней небольшое возвышение. Кажется, там укрепился противник. Несколько раз оттуда что-то сверкнуло.