Танковый меч страны Советов

Началась эпоха ракетной эйфории, когда ракеты, по выражению Никиты Сергеевича, штамповали, как «сосиски» на конвейере. Теперь им в ядерном снаряжении отводилась роль «кузькиной матери», показать которую американцам грозился горячий кремлевский вождь. Прочие средства ведения борьбы на поле боя рассматривались в лучшем случае как составляющая сил ядерного поражения, с упором на его использование проводились учения и подготовка в военных учебных заведениях. Дошло до того, что об эффективности обычных сил и средств в период «ядерной эйфории» вообще рекомендовалось не говорить.

Возникла реальная угроза позициям сторонников «танковой философии», базировавшейся на примате танка в войне. Как отмечалось военными теоретиками, «в послевоенный период роль танков некоторое время казалась неясной, что послужило причиной известного застоя в их развитии». Реальная опасность для многих генералов и создателей бронетанковой техники лишиться теплых мест и кормушек заставила их сплотиться для защиты своих корпоративных интересов, которые опять же, прикрывались пропагандистской шумихой по поводу военной угрозы с Запада. Поэтому такое состояние продлилось недолго. Был найден новый убедительный аргумент — танк объявлен идеальным оружием ядерной войны.

В 1962 году вышел в свет военно-научный труд «Военная стратегия» под редакцией бывшего начальника Генерального штаба ВС СССР Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского (о его опыте применения танковых войск уже упоминалось выше), в котором прогнозировалось, что «в Сухопутных войсках, видимо, будет и дальше увеличиваться удельный вес танковых войск. Танки по своим боевым свойствам более устойчивы от воздействия ядерного оружия, обладают высокой проходимостью и скоростью передвижения вне дорог, способны к осуществлению быстрого маневра и нанесения удара на большую глубину. Они могут быстро преодолевать зоны радиоактивного заражения противника и с наибольшим эффектом использовать результаты своих ядерных ударов.

Танковые части, соединения и объединения обладают огромной мощью артиллерийского огня и способны, как и артиллерия, уничтожать и подавлять открытые и закрытые цели. При надлежащей организации они в состоянии не только эффективно использовать результаты ядерных ударов, но и огнем своих многочисленных орудий и броневым ударом сметать со своего пути уцелевшие остатки сопротивляющихся войск противника, наносить стремительные удары по их флангам и тылу и безостановочно продвигаться на большую глубину. Из всех родов войск танковые войска в наибольшей степени соответствуют характеру ракетно-ядерной войны».

Маршал бронетанковых войск А.Х. Бабаджанян, командовавший в 1969–1977 годах танковыми войсками Советской Армии, говоря о достоинствах танков в ядерной войне, тоже подчеркивал, что «мощная броня современного танка надежно защищает экипаж от поражающих факторов ядерного взрыва — ударной волны, светового излучения и проникающей радиации. Разумеется, и от авиабомб, снарядов и пуль. Наряду с этим, танки обладают высокой мобильностью и большой ударной и огневой мощью.

Все эти замечательные боевые качества техники дают танковым соединениям и частям возможность весьма эффективно использовать результаты своих ядерных ударов по глубоким вражеским объектам, в короткие сроки завершать разгром уцелевших группировок противника, уничтожать его средства ядерного нападения и обеспечивать во взаимодействии с воздушно-десантными войсками и авиацией стремительное достижение целей операции».

Еще одна цитата. Маршал бронетанковых войск П.П. Полубояров, командующий бронетанковыми войсками в 1954–1969 годах: «Благодаря высокой подвижности, мощному огню и ударной силе, надежной броневой защите, стойкости от ядерных ударов танковые войска наиболее приспособлены к ведению боевых действий и в условиях применения ракетно-ядерного оружия».

В этих высказываниях советских танковых генералов и маршалов было изложено советское видение будущей войны — ядерные удары по противнику на первом этапе боевых действий, а затем выход на арену танков для завершения разгрома уцелевших группировок войск НАТО в сочетании с действиями истребительно-бомбардировочной авиации, войск специального назначения и десантников в тылу вражеских войск.

Танковые маршалы не собирались уступать своих позиций. В этом их поддерживало и высшее военное руководство.

Полевая «банька» для «Акаций»

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, выступая в декабре 1956 года на совещании командующих военными округами, подчеркивал: «Я сторонник тяжелых танков.

Нужно иметь в виду, что главный театр военных действий — Европа. Здесь будет решена судьба мира. И мы должны выйти в такой организации, чтобы наверняка разгромить противника» — настаивая на необходимости количественного наращивания и качественного совершенствования танковых войск.

В 1945 году командующий 1-м Белорусским фронтом Г.К. Жуков бросал танковые армии на Зееловские высоты, где пехота не могла прорвать немецкую оборону, не жалея ни танкистов, ни танков, стремясь любой ценой опередить войска маршала Конева, уже выходившие к Берлину с юга. Через десять лет, он был готов бросить миллионы солдатских жизней в пекло новой войны, решая судьбы мира. Тяжелые танки для обороны не нужны, их главная задача — взламывать укрепленную оборону противника. Один из соратников Жукова, Маршал Советского Союза А.И. Еременко, как-то заметил: «Жуковское оперативное искусство — это превосходство в силах в 5–6 раз… Вот тебе и Жуков, а-ля Наполеон!».

По инициативе Жукова в середине 50-х годов началось развертывание тяжелых танковых дивизий, оснащавшихся танками ИС-2, ИС-3, ИС-4 и новейшими на то время Т-10. Им отводилась роль танкового тарана при прорыве оборонительных рубежей вероятного противника, к которому как раз в это время присоединились танки со столь знакомыми крестами на броне. В НАТО вступила Федеративная Республика Германия, а возрождавшийся Бундесвер явственно напоминал не так давно похороненный Вермахт. К тому же среди немецких танковых генералов было много старых знакомых наших танкистов встречи с которыми на Курской дуге, у Киева и Житомира, на берегах Балатона были ещё свежи в памяти. Это было серьезным аргументом для сторонников дальнейшего наращивания военной мощи страны социализма.

Первые тяжелые танковые дивизии поэтому были сформированы на передовом рубеже борьбы с империализмом — в Группе советских войск в Германии, на виду у потенциального врага.

«Я сторонник тяжелых танков» (ГК. Жуков). Т-10М для прорыва обороны НАТО

Тут для них была работа в случае войны — проламывать вражескую оборону на пограничном рубеже. Для их оснащения промышленность продолжала серийно выпускать несколько моделей тяжелых танков тогда, когда в других странах их вообще не было на вооружении.

Это решение никак нельзя назвать прогрессивным. Жуков, как и многие другие советские военные руководители, продолжал по-прежнему мыслить категориями прошедшей войны, настаивая на увеличении количества традиционных средств ведения войны — танков, артиллерии, массировании их применения. А ведь на вооружение многих стран мира уже поступали в массовом порядке противотанковые ракетные комплексы, способные превратить в металлолом целые танковые дивизии. Для этих же целей предназначалось и тактическое ядерное оружие, имевшееся в американской армии.