Танские новеллы

— Вы, господин Цзюнь-чжоу, уже лет семь или восемь как исчезли.

А вам казалось, что прошло всего лишь несколько месяцев.

Вскоре Цзюнь-чжоу умер, а вы родились в нынешнем своем перевоплощении.

К этому толкователь снов добавил еще следующее:

— Я был одним из тех мальчиков, что вышли из вашего уха в первом вашем рождении. В то время вы были приверженцем даосизма, и за это вам была дарована возможность побывать в государстве Доусюань. Не избавившись от земных привычек, вы не смогли остаться там навеки. Однако вам предстоит прожить еще тысячу лет. Я дам вам волшебное средство и вернусь к себе.

Тут толкователь снов выплюнул кусок алого шелка и велел мне проглотить его. После этого он принял облик мальчика и исчез, а я с тех пор оставался молодым и совсем забыл, что такое болезни. В течение двух с чем-то сотен лет я путешествовал по стране и побывал на всех знаменитых горах Поднебесной. Мне довелось увидеть очень много странных вещей, записи о которых находятся вот в этом мешке из оленьей кожи.

Тут старик вынул из мешка две огромные книги, сплошь исписанные мелкими незнакомыми буквами.

Чжан Цзо попросил старика рассказать еще что-нибудь, и тот поведал много занимательных историй, большая часть которых достойна быть увековеченной. Наконец Чжан Цзо уснул, а когда проснулся, — старик исчез.

Прошло несколько дней. Люди видели старика на озере Хойчу. Он просил передать привет Чжан Цзо. Тот искал старика, но его и след простыл.

ШЭНЬ Я-ЧЖИ

ЗАПИСКИ ОБ УДИВИТЕЛЬНЫХ СНАХ

В десятом году «Юаньхэ» [72] я, Шэнь Я-чжи, сопровождал в Цзинчжоу [73] лунсийского князя в качестве его письмоводителя. Все мудрые мужи Чанъани приехали с визитом к нему. В восемнадцатый день пятой луны князь пировал с гостями в своем доме у восточного озера. Когда все заняли свои места, он сказал:

72

855 г.

73

Цзинчжоу— область в нынешней провинции Ганьсу.

— В молодости я часто гулял с моим приятелем Син Фыном и хорошо помню необычайные приключения, случавшиеся с ним; прошу разрешения рассказать вам о них.

— Очень хотелось бы послушать, — откликнулись гости.

— Син Фын происходил из семьи полководца, — начал князь. — Сам он не обладал особыми талантами. Он поселился в Чанъани, к югу от квартала Пинкан [74] , где купил дом за миллион монет у одной очень богатой семьи. Однажды днем он уснул и во сне увидел, как с западной колонны спустилась девушка в старомодном парадном платье с вышитым поясом и кофте с широкими длинными рукавами. У нее была высокая прическа, длинные тонкие брови, напудренное личико; красавица стала непринужденно расхаживать по комнате, держа в руках свиток и что-то читая вслух. Син Фын обрадовался:

74

Пинкан— квартал, где жили гетеры.

— Как это вдруг ко мне снизошла такая красавица?

— Это мой дом, — ответила та с улыбкой, — вы разрешите мне побыть здесь еще немного? Ничего ведь предосудительного в этом нет!

— Хотелось бы посмотреть, что вы читаете, — сказал Фын.

— Я люблю стихи, — объяснила красавица, — и часто сочиняю их.

— Осчастливьте меня, останьтесь на некоторое время, чтобы я мог прочитать ваши стихи, — попросил Фын.

Красавица вручила ему свиток и села рядом. Фын развернул свиток. Первое стихотворение называлось «Весеннее солнце» и состояло из восьми строк. За ним следовали другие: всего было несколько десятков строк.

— Если вы, сударь, желаете, то можете списать одно из стихотворений, но не больше, — сказала красавица.

Фын взял со столика изящный листок бумаги и списал стихотворение «Весеннее солнце».

Чанъаньская дева Гуляет под солнцем весенним, Но солнце печалит — И нет от печали спасенья! Ты «лук не натянешь», Искусно, как делала прежде, От инея белой Не сменишь осенней одежды...

Переписав эти стихи, Фын спросил, что значит выражение «натягивать лук»?

— Когда-то родители заставили меня выучить этот танец, — ответила красавица.

Она подобрала полы платья, расправила рукава и сделала несколько па, изображая, как натягивают лук. Потом расплакалась.

— Прошу вас, побудьте еще, — сказал Фын, но красавица начала прощаться и, помедлив немного, удалилась.

Фын проснулся, смутно припоминая увиденное во сне. Когда он переоделся, то нашел в рукаве стихи, прочел их и сразу все вспомнил. Произошло это в середине правления «Чжэньюань» [75] , и Фын рассказал мне об этом на пиру, где были войсковые инспекторы и помощники окружного и уездного начальников. Ду Гу-сюань родом из Лунси, Лу Цзянь-цы из Фаньяна, Чжан Ю-синь из Чаншаня, Су Ди из Угуна, охая от изумления, сказали:

75

«Чжэньюань»— девиз правления танского императора Дэ-цзуна (785—804).

— Это стоит записать.

И я записал рассказ князя, лишь только вернулся с пира.

На следующий день ко мне прибыли запоздавшие гости: Гао Юнь-чжун из Бохая, Вэй Лян из Цзинчжао, Тан Янь из Цзиньчана, Ли Юй из Гуанханя, Яо Хэ из Усина. Мы снова собрались у источника Светлой Яшмы; я вынул написанное мною и прочитал. Тогда Яо Хэ рассказал:

— В первые годы правления «Юаньхэ» мой друг Ван Янь увидел во сне, будто бы он в княжестве У [76] служит у князя. Вдруг он услышал скрип колес экипажей, выезжающих из дворца, жалобные звуки флейт и грохот барабанов. Сказали, что хоронят Си Ши [77] . Князь, сильно сокрушаясь по поводу ее смерти, приказал гостям, умевшим писать стихи, сочинить похоронную песнь. Янь тотчас же выполнил приказание. Стихи его гласили:

76

У— старое название провинции Цзянсу.

77

Си Ши— знаменитая красавица древности, имя которой стало нарицательным.

На запад, в царство У, Я устремляю взор; Там — памятник из туч, На нем — как птицы — строки, Сверкает в жемчугах Над реками шатер, Но золотая брошь Схоронена в потоке! Там вся земля в цвету И вся трава красна, В лазоревом дворце — Ступеньки из нефрита; Но ветер отшумел, И с ним ушла весна: Я остаюсь одна, Душа моя разбита!

Янь поднес князю свои стихи, и тот пришел в восхищение. Проснувшись, Янь подробно описал свой сон. Родом он был из Тайюаня [78] .

НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР

МУЗЫКА ИЗ ЦАРСТВА МЕРТВЫХ

Военачальник уезда Луцзян Ли Кань, родом из уезда Лунси, жил к югу от реки Ло. В начале правления «Тайхэ» [79] он умер. У него была наложница из уезда Гуанлин по фамилии Цуй, бывшая вначале простой певицей. У нее были от него две дочери; овдовевшая мать воспитывала их почти до самого совершеннолетия. Хотя у Ли Каня и были знатные родственники, но после его смерти они прервали всякие связи с семьей покойного. Жители Луцзяна жалели сироток и вдову, но она сама, без чужой помощи, содержала семью. Цуй очень любила музыку; хотя она жила в нужде и лишениях, но все же часто играла и пела, стараясь развлечься и развеять свою тоску. У нее была младшая сестра Цзин-ну, которая не уступала старшей в красоте и прекрасно играла на двенадцатиструнной лютне. Цзин-ну была одной из самых лучших музыкантш, когда-либо известных миру; имя ее было на устах у всех современников. Семнадцати лет, не успев еще выйти замуж, она умерла, и многие оплакивали ее кончину. В детстве обе дочери вдовы Цуй учились у своей тетки играть на лютне. Старшая дочь вышла замуж за горожанина Дин Сюань-фу; она не отличалась ни острым умом, ни большими способностями. Тетка с ранних лет учила ее играть на лютне, и каждый раз, когда девочке что-то не давалось, мать била ее плетью; но она так и не постигла всех тонкостей. Вспоминая свою тетку, девушка часто говорила:

78

Тайюань— главный город нынешней провинции Шаньси.

79

«Тайхэ»— девиз первых лет (827—836) правления императора Вэнь-цзуна.