Тануки

Процесс переодевания занял около десяти минут, то есть вдвое дольше, чем процесс зачистки яруса. Но, судя по всему, удовлетворил пэкашника.

— Кстати, о кармашках, — спросил Барсук одетого в черную посеребренную кожу тролля. — Сумки у тебя нет, а инвентарь судя по всему ого-го. Это так? Ведь базовый всего девять ячеек.

— О… — пэкашник явно смутился. — Это одна из плюшек статуса. Чем больше на совести убийств, тем дешевле доп-ячейки на встроенку. У меня он… кхм… очень большой, но все равно не бесконечный. Да и не покупаешь ведь их, а как бы в аренду берешь у неписей-маргиналов. За ушки нубиков, ага. Карма очистится, и все. Придется, как и всем прочим какую-нибудь торбу приобрести. Вообще, удобная штука, жалко терять. Но… что поделать. Чем-то следует и поступиться.

Внезапно оживился сверчок:

— Эй! Э-ей! А знаешь, что он еще не сказал? Встроенка от админов — неприкасаемая. А вот пэкашная — абсолютно другое дело. При смерти, из этого встроенного инвентаря выпадает все. Вообще — все! В отличии от того, что лежит в мешках, коробах или на персонажа надето.

— И что?

— А подумай… Он пэка. И не сказать, что тебе друг, просто так совпало, что сейчас с нами и…

— Чувствуется отсутствие аналитического блока, — буркнул тчифу. — Заткнись.

— Это у тебя такого блока нет все же… Ты только представь, какие богатства!!!

— И как я по твоему его грохну? Он меня одним пальцем раздавит.

— Можно под паровоз мобов подставить.

— И как я потом все это утащу?

— Вас трое. Как-нибудь да утащите.

— Все равно я этого делать не буду. Он нормальный парень.

— Ага, скажи это тому, с кого этот нормальный парень этот вот кожаный комплект снял. Или, думаешь он его за деньги купил?

— Не важно. Мне он не сделал ничего плохого.

— Каааарма… Вот так и скатываются в бездну эгоизма и непричастности, — сокрушенно пропищал Жлобик. — А как же месть святая? Забыл разве о своем стремлении покарать всех пэкашников вообще? Давай с этого начнем и…

И тут произошло нечто, совершенно неожиданное.

Террор вздрогнул всем телом и схватился руками за голову.

— Ой… ой. Что-то… мне… не хорошо.

— Нализался чрез меры, — предположил Барсук. — Кровушки собачей.

— Ой…

Тело в голубых доспехах мелко затряслось, и по голубовато-серой коже полуогра побежали разноцветные полосы.

— Это… я … нет… не… не хочу… — забормотал Террор. — Не… я… кто… хррррппфф…

Он упал на колели и все сильнее сжимая голову огромными ладонями, будто боясь, что она взорвется, хрипло завыл.

И столько было в этом полустоне-полувопле страха, безысходности и боли, что все еще витающие вокруг кровавые призраки коллективно рассеялись.

— Что??? Что с тобой? — подскочил Корнет. — Что случилось? Чем помочь?

Но тело под синей броней пошло уже не полосами, а крупными, размером с апельсин, мурашками. Странные разноцветные шарики выскакивали из-под кожи, просачивались сквозь синий доспех, отлетали на метр полтора, и медленно, оооочень медленно взрывались шариками похожими на горошину. Горошины, в свою очередь, разлетались горчичными зернами, которые почти сразу с тихим пффф развеивались облачками яркой пыли всех цветов радуги.

Полуогра било изнутри непонятное нечто, и с каждым испущенным шаром, становилось… все более бесцветным. И так сероватое лицо приобретало черты старинной черно-белой фотографии. Губы и глаза четкими, грубыми штрихами контрастно выделялись на коже. Зрелище было завораживающе кошмарным, не позволяющем оторваться, несмотря на желание отвернуться, развидеть, забыть этот ужас.

Страдание.

Вот подходящие слово, описывающее происходящее. Куда там укусам и ударам мобов, вызывающим симуляцию боли, дающим сигнал подключенному к системе мозгу воспринимать четко определенный уровень ощущений.

Здесь и сейчас все было наоборот. Не мозг игрока получал команды от терпящего насилие тела персонажа, а персонаж реагировал на нечто, происходящее там… на Земле.

Тело Террора содрогнулось в последний раз и расслаблено замерло. Монохромная кожа лица и рук на ярко синем фоне доспехов смотрелась чужеродно и дико. Тело раскинулось вольготно, и даже изредка дышало… Но вместе с тем было ясно, персонаж не спит. Он мертв.

— Ни фига себе… — протянул тролль. — Первый раз такое сам вижу. Бррр…

— Что? Что случилось? — подскочил к нему Корнет. — Что с ним?

Пэкашник сглотнул. Стянул черную перчатку и приложил когтистую ладонь к шее полуогра. Ласково погладил слабо пульсирующую жилку. И вдруг, резким, каким-то рваным движением, вонзил длинные кривые когти под огромный кадык.

— Сдурел? — взвизгнул тчифу.

— Спокойно! — Тролль выставил открытую ладонь навстречу метнувшемуся к нему огнемагу. — Спокойно. Я о таком слышал. Еще давно, на старте. Говорили, будто если человек умирает подключенный к игре, его персонаж остается в Грязи. Еще некоторое время. Пока физически тело… ну, или мозг, если он в банке, не отключат от системы. Именно так и описывали. Будто обесцвечивается, перестает реагировать на раздражители, но дышит. Его можно поднять, перенести, поставить… Ограбить, раздеть… При соответствующем контенте даже изнасиловать. Что хочешь сделать. Но не убить. Бар жизни становится бесконечным и на респ он не улетит ни при каких обстоятельствах. Вот, смотрите.

Действительно, там, где должна была появиться рваная кровавая рана, серела нетронутая кожа. Будто и не был нанесен рукой хая страшный удар, долженствующий оторвать монохромную нубскую голову.

— Такие дела, дорогие мои… Вашего друга больше нет. И ничем отсюда вы ему помочь не сможете. Скоро, его мозг отключат от сети, и персонаж переместится в запасник. Навсегда.

— Но… почему он умер?

— А мне откуда знать? — пожал плечами Порвунах. — Может инфаркт. Может в его доме газ взорвался. Может, жена сбрендила и зарезала неподвижное, бесполезное с ее точки зрения тело. Да миллион причин может быть. Вы его в реале знаете?

— Нет, — покачал головой Барсук. — Мы с ним только недавно познакомились. Здесь, в Переваловке.

— Ну, тогда просто забудьте его, дорогие мои. Поскорее. Поверьте, жизнь слишком ценна и коротка, чтобы тратить ее на сожаления о дохлых незнакомцах. Лутайте его и гоу дальше.

— Л… лутать?

— А чего? Шмот у него для такого нубского левла неплохой… был. Продадите. Ему-то все равно уже не пригодится. А потом вместе с персом сгинет в запаснике, да и все. А так, может ему на том свете доброе дело зачтется, пусть и непроизвольное.

— Я… я не буду, — Корнета аж передернуло. — Это называется мародерство.

— Ой, да ладно, — тролль сам подошел к телу полуогра и стал бросать на камень пола знакомые детали синих доспехов. Освободив тело от оружия и брони, добрался до скрытого под кирасой тощего на вид, зеленого, рюкзачка.

— Хм… а сумка у него неплохая, — констатировал пэкашник. — Или донатером был, или это не основной перс. Мало того, что скрываемая, так еще с защитой от воровства… Бледненький, это тебе. А то, я смотрю в вашей компашке инвентарь только пушистик таскает, да и у него короб так себе. Держи.