Таня Гроттер и Исчезающий Этаж

– А так можно? – усомнилась Таня.

– Запросто, – заверила ее Гробыня. – У меня же пылесос не поломан. У него только направляющий талисман все время развязывается. Взлетать он может, а вот в воздухе начинает рыскать.

Если бы вскоре после этого случайный пешеход поднял голову и посмотрел на небо, он надолго лишился бы дара речи. Над Звенигородом неторопливо летел контрабас, которым управляла небольшая темноволосая девочка лет десяти, придерживающая локтем здоровенный чемодан. За контрабасом на длинном шланге тащился пылесос, на котором восседала высокая девица в оранжевой куртке с растрепанными фиолетовыми волосами.

Примерно раз в пять минут испорченный пылесос принимался упрямиться и взбрыкивать, точно норовистый скакун. Тогда девица с фиолетовыми волосами вцеплялась в него обеими руками и начинала вопить: «Стой, Гроттерша! Стой! У меня талисман опять развязался!» или «Ты куда летишь? Ты туда лети!».

– У меня карта в другую сторону показывает! – возражала Таня.

– Плевать на карту! А я тебе говорю, что в эту! – заявляла Гробыня.

Нечего и объяснять, что полет до Тибидохса не доставил Тане никакого удовольствия. Вместо обычных нескольких часов они тащились почти полдня. Причем все это время Гробыня безостановочно ворчала и ругалась. Началось это, когда в полете она попыталась перекрасить ногти из ядовито-зеленого в фиолетовый и ветром у нее выбило кисточку.

Когда в гудящем воздушном потоке они пронеслись над континентом, внизу разом исчезли все ориентиры. Таня смотрела на карту, уже не отрываясь. Тонкий пунктир и красная стрелка уверенно вели их над океаном. Заклинание перехода могло сработать в одной-единственной точке земного шара, где в океане, невидимый для простых смертных, был знаменитый остров магов Буян. Наконец наступил момент, когда кольцо на пальце у девочки потеплело, и на карте вспыхнул вдруг большой остров, похожий на жирафью голову.

– Готовься! Пора! – крикнула Таня, оборачиваясь.

Наступал самый ответственный момент – момент произнесения заклинания перехода. Нужно было решительно, не боясь разбиться, направить летающий инструмент вниз и, выпустив искру, крикнуть «Грааль Гардарика». Стоило на миг усомниться или замешкаться, и их ждала бы смерть. Тело оказалось бы в одном мире, а сознание – в другом. Недаром заклинание перехода считалось едва ли не самым опасным заклинанием Высшей Магии.

– Эй-эй, Гроттерша! Погоди! – засуетилась Гробыня. – Я еще не настроилась. Дай хоть до трех досчитать!

– Ну, считай! – согласилась Таня.

Гробыня набрала полную грудь воздуха:

– Раз… два… э-э… четыре… пять…

– А где «три»?

– Неужели пропустила? – удивилась Гробыня. – Тогда поехали заново… Два на веревочке… два на ниточке… два на сопельке… Давай скорее, пока я не передумала! Не тяни! Ой, мама!!! ТРИ!

Таня прижалась грудью к контрабасу и направила смычок вниз. Ветер ударил им в лицо, рваная пелена туч надвинулась и сразу скомкалась, как мокрая вата, скатанная в сотни шариков. Бурлящий океан становился все отчетливее, все различимее. Уже можно было разглядеть отдельные волны, уже ветер швырял в лицо влажные брызги. Невозможно было поверить, что там внизу остров. Казалось, еще немного, и они на огромной скорости врежутся в бурлящую воду.

– Грааль Гардарика! – крикнула Таня, не различая своего голоса в рокоте океана.

Кольцо дедушки Феофила выстрелило зеленой искрой. Мир завертелся… замерцал… раскололся надвое… Океан и небо слились в единое целое и вновь разошлись… Тане почудилось, что нечто могучее подхватило ее и протиснуло сквозь бесконечно узкую воронку песочных часов.

Внезапно их стремительное падение замедлилось. Из океанской пены выступил большой остров. Седые сердитые волны, бурля и постепенно смягчаясь, накатывали на длинную песчаную косу, узким клином уходящую в океан. Сразу за песчаной косой начинались потрескавшиеся скалы, кое-где поросшие красными соснами с бугристыми, похожими на щупальца спрутов корнями.

Контрабас больше не падал, а снижался широкими кругами. Таня перевела взгляд выше, и у нее радостно защемило сердце. Она увидела колоссальную черепаху с наростами на панцире. Такую огромную и такую родную. Ее невозможно было ни с кем и ни с чем спутать, потому что именно такой черепахой казался с высоты Тибидохс! Там, где у черепахи были складки на панцире, у Тибидохса тянулись короткие и длинные галереи, связывающие множество его частей.

На вершине скалы возвышалась гигантская башня. Это и была знаменитая Большая Башня – главная из пяти башен Тибидохса. Вернее, это раньше башен было пять. Теперь же их оставалось всего три – Большая и две угловые. Другие две только начинали отстраиваться заново. На деревянных лесах, сомкнувшихся вокруг их основания, копошилась нежить. Как следует приглядевшись, можно было рассмотреть даже рыжеватую шерсть на спинах у леших и небольшие оранжевые каски на головах у домовых. В эти каски их наверняка заставил облечься Поклеп Поклепыч, обожавший во всем порядок.

Контрабас сделал еще полкруга, и Тибидохс стал виден со стороны главных ворот – единственного прохода через его защищенные множеством заклинаний неприступные стены.

Над главными воротами крепости, как и прежде, сияла надпись. Буквы надписи переливались, сотканные точно из живого огня.

«ТИБИДОХС – ШКОЛА МАГИИ ДЛЯ ТРУДНОВОСПИТУЕМЫХ ЮНЫХ ВОЛШЕБНИКОВ. БЕЛОЕ И ЧЕРНОЕ ОТДЕЛЕНИЯ».

Только теперь к этой надписи добавилась еще одна, более мелкая, но зато четкая:

«НА ГЛАВНУЮ ЛЕСТНИЦУ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»

У ворот прохаживался одетый в овечьи шкуры мрачный циклоп с секирой. Под его единственным глазом багровел здоровенный фонарь. Должно быть, братья-богатыри Усыня, Дубыня и Горыня опять поленились выучить пароль.

Тане захотелось поскорее оказаться внутри, увидеть Ваньку Валялкина, Баб-Ягуна. Захотелось посмотреть, как изменился Тибидохс за те томительные недели, что она прожила у дяди Германа и тети Нинели. Она направила смычок вниз и стала быстро снижаться.

– Эй, эй, поосторожнее! Не дрова везешь! Мне мои косточки еще не надоели. Они мне дороги как память! – послышался знакомый вопль.

Обернувшись, Таня увидела Гробыню. Девочка из черных магов висела на шланге, болтая в воздухе ногами. Ее барахлящий пылесос куда-то исчез. Гробыня сообщила, что талисман развязался в самый неподходящий момент и при произнесении «Грааль Гардарика» пылесос попросту срезало.

Поигрывая секирой, циклоп загородил девчонкам дорогу.

– Пароль! – рявкнул он.

– Парусник! – сказала Таня.

– Это старый пароль, – заупрямился циклоп. – Нужен новый!

– Запросто! Подбитый глаз! – насмешливо встряла Гробыня.

Поручик Ржевский в чемодане радостно заржал, а циклоп побагровел от злости. Его единственный глаз, окруженный фиолетовым сиянием фонаря, стремительно стал вращаться в орбите и покрылся десятками синеватых прожилок.

– Что? Что ты сказала? А вот этим вот по кумполу не хочешь? – проревел циклоп, занося над головой секиру.

Гробыня завизжала.

– Девочек нельзя бить, – быстро сказала Таня.

Циклоп задумался.