Таня Гроттер и птица титанов

В темноте Таня наступила на валявшийся на полу айфон Пипы. Айфон громко хрустнул.

– Кто тут? – разбуженная Пипа начала привставать, хлопая глазами в темноту. Таня направила на нее перстень.

– Пундус храпундус!

От перстня оторвалась зеленая искра. Пипа, как застреленная, опрокинулась лицом в подушку.

В кабинете у дяди Германа Таня сразу увидела на письменном столе здоровенные кожаные сапоги. Сапогам не стоялось на месте. Они сердито подскакивали и звенели шпорами. Рядом с сапогами лежали шпага в ножнах и напоминавшая обруч корона.

Будь Таня новичком, она сразу схватилась бы за корону, однако артефакты просто так не похищаются. Ни в том мире, ни в этом. Артефактам нравится, когда их умыкают тщательно и последовательно. Если что-то не так, легко можно сократить свою жизнь настолько, что такса Полтора Километра окажется в сравнении с ней очень длинной.

Упорно не глядя на корону и делая вид, что ее интересуют исключительно висевшие на стене фотографии маленькой Пипы (Пипа на горшке, Пипа в Испании на дельфине, Пипа давится кашкой), Таня подошла к столу. Со спинки стула она схватила халат дяди Германа и быстро облачилась в него. Потом несколько раз негромко, но отчетливо пролаяла.

Со стороны это, конечно, выглядело слабоумно, однако у артефактов мозги заточены своеобразно. Артефакту всегда надо точно знать, кого он убивает, а то возникнет путаница. Конечно, трюк с халатом артефакт раскусит, но вот кто в халате? То ли собака, которая притворяется дядей Германом, то ли дядя Герман, который притворяется собакой. То ли это кто-то третий, но тогда кем он притворяется: собакой или дядей Германом?

Безусловно, рано или поздно артефакты поймут, что их надули, но все же несколько секунд в запасе есть. Не мешкая, Таня схватила шпагу за рукоять и, вытянув ее из ножен, ударила шпагой сапоги, неглубоко прорезав голенище. Потом отбросила шпагу и быстро нырнула под стол.

Как она и надеялась, сапоги вначале погнались за ней, но отвлеклись, чтобы боднуть шпагу шпорами. Шпага, не оставшись в долгу, отсекла от правого сапога каблук. Сапоги затряслись от злости и запрыгали на ножнах, отплясывая чечетку. Шпага вступилась за ножны и попыталась изрубить сапоги, но те отбивались шпорами, ухитряясь удачно пинаться.

Высунув из-под стола руку, Таня схватила корону и сунула под свитер, заменив ее трехдневным мороком. Едва ли Дурнев разберется сразу, а через три дня ее здесь не будет. Да и вообще проблемы дяди Германа волновали Таню мало.

Осторожно прикрыв дверь кабинета, Таня вновь пошла через Пипину комнату. Пундус храпундус погрузил дочку дяди Германа в сон столь глубокий, что можно было устраивать в спальне артиллерийские учения. Пользуясь этим, Таня включила свет и стала бродить, разглядывая безделушки и изредка машинально спуская что-нибудь в карман.

На столе у Пипы стоял очередной ноут. Удивительно, но он был даже цел. Обычно компьютеры у Пипенции долго не жили. То она по невнимательности заламывала у них крышку, пытаясь закрыть ее в другую сторону, то проливала кофе, то начинала барабанить ноутбуком по столу, когда обнаруживала, что в ответ на ее трехстраничное письмо, полное признаний в любви и состоящее в основном из восклицательных знаков, Гурий Пуппер отписался всего несколькими строчками. И, между прочим, купидоном мог бы прислать, а не лопухоидной электронной почтой! Но купидонам-то шоколадом платить надо, а англичане чем богаче, тем экономнее.

«Privet, Penelopa! Konechno, ja tebja pomnu. Ty nemnogo polnaja devushka s chelochkoj, podruga Tani, kotoraja podbrosila mne kogda-to svoji polzunki! Ha-ha!

Mne prijatno, chto ty tak vysoko otcenivaesh moju igry v draconbal. Ja pereslal tvoje pismo staroste fan-cluba. Tebe prishljut govorashujy majky s moim portretom. Ty ne poprosish Tanju otvetit’ hot’ na odno mojo pismo? Umolaju!»

Разбив ноут, Пипа обычно успокаивалась и вспоминала, что для вытирания соплей у нее есть мамочка и Генка Бульонов, а на следующий день в новостях мельком передавали, что на Англию обрушился сильнейший град или ураганом сорвало крыши в таких-то и таких-то районах. Интуитивная магия есть интуитивная магия.

Сама не зная зачем, Таня остановилась возле Пипиного компьютера. Сам компьютер она видела впервые в жизни, но память двойника хранила необходимые навыки. Экран мерцал. На экране были карты из тех, что выкладывают сами посетители, создавая панорамы и указывая их точные координаты. Сейчас на мониторе ноута застыл один небольшой городок, в котором жила подруга Пипы.

Осторожно переключаясь мышкой, Таня пошла по карте, удивительно подробной. Ей казалось: она шагает по улицам южного города между домов и машин, одеревеневших в мучительном ожидании. В воздухе замерли голуби, в одном месте над асфальтом застыл летящий пакет. Случайно Таня зашла на улочку, дальше которой карт не было. Посреди дороги, свесив вдоль тела руки и опустив голову, стоял мужчина. Чувствовалось, что он попал в кадр случайно.

Сама не зная зачем, Таня несколько раз обошла вокруг него. В застывшей фигуре была пугающая, обреченная неподвижность, неспособность что-либо изменить.

Она подумала, что когда-нибудь умрет и будет отсматривать свою жизнь так, как отсматривает сейчас панораму. Увидит себя где-нибудь на унитазе с отупелым лицом или орущей на кого-то с выпученными глазами. И каждый такой миг будет мучителен своей неизменностью.

«Бред! Полезет же такое в голову!» – подумала Таня, с раздражением захлопывая ноут.

Она вернулась на лоджию и свернулась калачиком. Заснула она мгновенно. Мать-опекунша ей больше не снилась. Грядущие переживания дяди Германа, когда он поймет, что его любимая корона – морок, ее не волновали.

Позиция у Тани была простая. Она никому не нужна, и ей никто не нужен. Всем плевать на нее, и ей плевать на всех. Мир – война, которая начинается в день твоего рождения и заканчивается в день твоей смерти.

– Спокойной ночи! Я тебя ненавижу, малютка Грутти!

Глава 5 Грааль и немного Гардарики

Люди – мастера выстраивать ложные логические связи. Вот, например, Андрей Андреич не потому попал под машину, что ударил мать по лицу, а потому, что переходил дорогу, не посмотрев по сторонам. Или что у Анны Петровны не оттого все плохо, что она никого не любит, а она никого не любит оттого, что у нее все плохо.

Из диссертации доц. Медузии Горгоновой (кафедра нежитеведения)

Умываясь, дядя Герман всегда имел мрачное лицо. Казалось, он угрожает своему отражению в зеркале и пытается внушить ему степень своей важности. Зеркало должно было трепетать, осознавая, что в нем отражается не хухры-мухры, а важный политический деятель, финансовый воротила и глава В.А.М.П.И.Р.

Правда, эта степень важности всегда понижалась, когда глава В.А.М.П.И.Р. покрывал щеки бритвенным кремом. Тогда он становился похожим на Дедушку Мороза, а точнее на Санта-Клауса, потому что до Деда Мороза у мыльной пены не хватало длины.

Вот и сейчас в такой несерьезный момент, когда Санта-вампир скоблил бритвой свою пену, в дверь ванной нервно забарабанили. Дядя Герман открыл. Снаружи возбужденно прыгал его родственничек со стороны бабы Рюхи.

– Чего тебе надо? – кисло спросил дядя Герман.