Таня Гроттер и птица титанов
Шрифт:
– Как это «чужды лукавства»? То есть им нельзя врать? – забеспокоилась Таня.
Танья Грутти врала великолепно, изобретательно, художественно, с огоньком. Неостановимо врала. Так врут только гуманитарии, у которых фантазия и явь давно перемешались. Если бы ей сказали: «Не соври за день ни разу, и мы дадим тебе мешок золота!», то Таня и тут не смогла бы удержаться. Разве что зашила бы себе рот нитками. Но и тогда бы соврала. Хоть жестом, хоть взглядом, хоть мимикой, хоть пожатием плеч, но соврала бы.
Академик распутал мизинцем упрямые усы, которые от досады полезли ему в ноздри.
– Пп… чих… рости!.. Всякое изреченное слово имеет свою цель. Не только
Таня поняла в основном то, что ее грузят чем-то муторно-нравственным.
– Хорошо. Сейчас покажу! – Сарданапал щелкнул пальцами.
Карта Тибидохса, вытканная на старом ковре, ожила, а затем один из ее участков укрупнился. Таня увидела Пупсикову. Дуся поздоровалась с Медузией, сердечно так поздоровалась, с широченной улыбкой, а та лишь рассеянно дрогнула змеешипящей шевелюрой. Лицо у Дуси вытянулось от обиды.
– Что мы видим? Учительницу, которая плюнула ученице в душу? Так? – спросил Сарданапал.
– Примерно.
– Пусть так. А теперь смотрим сюда! – Сарданапал снова щелкнул пальцами. Дуся и Медузия исчезли, а на ковре появились строгие ряды магических формул.
– Что-то понимаешь?
– Э-э… не особо!
– Шурасик бы понял! Ну ничего. Переходим сразу к ответу. Вот цифры. Итак, сердечная улыбка Пупсиковой была сплошной липой, а бурчание Меди вполне соответствовало ее обычному уровню приветливости с учетом усталости. Истинный вес бурчания Медузии где-то… ну-ка посмотрим… 0,9 лояля. Не много, но при желании можно округлить до искренности, зато роскошная улыбка Пупсиковой… ну-ка… 0,00001 лояля! Без комментариев.
Доказывая, что Сарданапал прав, зеркало запоздало показало Дусю, высунувшую колбасного цвета язык в спину скрывшейся Медузии.
– То есть если бы Дуся так улыбнулась титанам, они бы ее…
– … в лепешку! – уверенно закончил Сарданапал.
– Из-за такой ерунды?
– Для созданий первомира ложь не ерунда. Даже незначительная. Пока в тебе есть хоть капля лжи, ты всегда будешь орудием мрака. Поначалу люди будут тебе верить, но однажды разберутся в тебе и тогда не поверят и настоящей правде.
– М-м-м… – промычала Таня. Разумеется, Сарданапал говорил обобщенно, но ей очень не понравилось это «ты» и «тебе».
– В общем, будь осторожна с титанами, Танюш! И обязательно возьми с собой Поклепа Поклепыча и Готфрида. Они помогут пробиться сквозь нежить в подвалах. Сама не суйся – зажрут. Титаны гонят ее из глубин, а нежити на поверхности скверно, вот она и бесится.
Таня снова что-то промычала. Лезть к титанам ей не хотелось. Сарданапал истолковал ее мычание по-своему.
– Я знаю, что Ванька с Тарарахом любят поиграть в сталкеров. Изучили все подвалы и прячут там своих сомнительных зверушек, которые иначе перекусали бы весь Тибидохс! Однако с Готфридом ты их все равно не сравнивай!
Таня пообещала не сравнивать. По возникшей в разговоре паузе она поняла, что главное сказано и пора уходить, но… мешкала.
– Можно прочитать самое страшное пророчество Древнира? Хотя бы одним глазком взглянуть! – выпалила Таня.
– В этой жизни можно все. За исключением того, чего нельзя, – строго ответил Сарданапал.
Таня не любила в жизни двух вещей: того, как хмурится Глеб, и слова «нельзя».
– Что?
Никак?– Свиток с пророчеством был украден во время войн с нежитью. Со дня на день ожидали захвата Тибидохса. И вот один из учеников понадеялся, что, если отдаст его врагу, ему сохранят жизнь.
– И ему ее сохранили?
– Предателей никто не любит, в том числе и нежить. Они его даже есть не стали. Просто тихо-мирно посадили на кол. Хорошо, что я знаю все пророчества Древнира наизусть. У тебя хорошая память?
– Хорошая! Но в основном на неважные вещи, – скромно сказала Таня.
– Ну, тогда считай эту вещь неважной!
Сарданапал читал быстро и нарочито без выражения, лишь изредка выделяя голосом одно или другое слово:
Скребется в сердце древний зверь:Чем больше любишь, тем меньше верь.Шесть старых новых придут, один не дойдет.Один к дракону в лапы угодит, один предаст.Та, кто однажды мрак раздавила,Мраку жизнь даст.Кто хочет жить, всегда скорбя?Всех ненавидь – люби себя!Жизнь Тибидохса в ее руках:Если птица умрет, все рассыплется в прах.Плоть в клочья рвут, других не щадя,Но если погибнут, —Сарданапал замолчал. Таня нетерпеливо ожидала продолжения.
– А дальше? Что будет «если погибнут»?
– Ничего.
– Как ничего?
– Свиток дошел до нас без половины последней строчки. Кто-то отгрыз. Знаешь, за что я люблю пророчества Древнира? Ничего не понятно. Ну зачем темнить? Что автору стоило написать: такого-то числа высадится вражеский десант в составе неполного отделения боевых магов. В процессе высадки один из боевых магов погибнет…
Таня настороженно взглянула на академика.
– А Та-Кого-Нет знала об этом предсказании?
Сарданапал кивнул.
– Уверен, что да. Она же была предводительницей нежити.
Перстень Феофила Гроттера окутался зеленоватым сиянием.
– Colamitas virtutis occasio! [3] – скрипуче произнес он.
Сарданапал задумчиво кивнул.
– Ты как всегда прав, Феофил!.. А теперь и я тебя спрошу, Таня. О существовании пророчества ты услышала от Медузии?
– А, ну да… на лекции. А как эти шестеро попадут на Буян? Здесь же Грааль гардарика!
3
Бедствие – пробный камень доблести! (лат).
– Грааль Гардарика их не остановит. Иначе пророчество утратило бы смысл, – уверенно отозвался академик.
– И где они сейчас прячутся? В лесу? На побережье?
– Возможно. Но не удивлюсь, если они среди нас.
– Почему вы так думаете?
Усы втихомолку раздразнили бороду, а та, рванувшись в погоню, обвила академику шею. Сарданапал терпеливо распутал бороду и, успокаивая, стал поглаживать ее.
– Позавчера вечером я вернулся из лаборатории. В шкафу что-то билось. Когда я открыл дверцу, на меня набросилась Книга Негодяев. Она была в бешенстве. Превращалась то в призрака, то в скорпиона. Я едва утихомирил ее. Потом открыл и обнаружил, что последняя страница выдрана.