Таня Гроттер и трон Древнира
Шрифт:
Сарданапал пожал плечами и отцепил бороду, обвившую ручку кресла.
– Я вижу только один выход. Мы должны установить дежурство. Пусть кто-нибудь из учеников старших классов постоянно, день и ночь находится рядом со Спящим Красавцем и следует за ним, куда бы тот ни направился. Когда Красавец обнаружит трон, этот ученик должен будет позвать меня, Медузию, Поклепа или Фудзия. А лучше всех вместе, – сказал он.
– Бедные старшеклассники! Спящий Красавец же на них нападет! Убьет их! – ужаснулась Великая Зуби.
– Не надо паники! Виноват не он, а проклятие! До сих пор он ни на кого не напал… – строго сказал Сарданапал.
–
Но решение было уже принято. Начались дежурства. Учеников четвертого и пятого классов разбили на пары и по определенному расписанию заставили дежурить у хрустального гроба.
– Ну прям как на кладбище! Вот и торчи тут всю ночь! – проворчала Рита Шито-Крыто. В который уже раз она недоброжелательно покосилась на Спящего Красавца, скрестившего на животе большие руки.
– Интересно, почему именно нас с тобой поставили? Больше не с кем было? – спросила Таня.
Вытянув ноги, она сидела на небольшом кривоногом стульчике в комнатке, примыкавшей к кабинету Зубодерихи. Правда, самой Зуби там сейчас не было – спальня у нее была в соседней башне, которую с этой башней соединяла галерея.
– Как почему? Кто расписание составлял? Поклеп! А он, ясное дело, только назло и сделает. Обязательно белого к темному пристегнет, да еще так подберет, чтоб люди друг друга раздражали, как вот ты меня. Прикинь, Ягуна с Семь-Пень-Дыром поставил, а Ваньку твоего со Склеповой. Вот посмотришь, она его охмурит! Тебе назло, как ты Пуппера!
– Я Пуппера не охмуряла!
– Это ты еще кому-нибудь расскажи! По зудильнику только и трещат: Пупперчик бедненький, Пупперчик несчастненький, Гроттерша Гурика заколдовала! Гурик наш не ест, не пьет, одну метлу свою грызет! – передразнила Рита Шито-Крыто. Обычно молчаливая, сейчас она что-то разговорилась и была не прочь поперемывать косточки.
Таня хотела поставить Ритку на место, но ощутила, что сварливая Шито-Крыто именно этого и добивается. Она запросто может переругиваться всю ночь, все равно делать нечего, а спать нельзя. Ничего не ответив, Таня стала думать о самых разных вещах. Ночь вообще странное время. Мысли не удерживаются на одном месте и все скользят, несутся куда-то длинной вереницей, точно облака в ветреную погоду. Но зато и все прозрения тоже приходят обычно ночью.
Пуппер, Гоярын, дядя Герман… Тут уже давно было все думано-передумано, поэтому Танины мысли как-то сами собой пронеслись дальше. Она стала думать о футляре, изредка поглядывая на безмятежно похрапывающего Красавца.
«Если мой футляр – это трон, то он уже у него. А раз так, почему ничего не происходит? Нет, что-то здесь не то», – решила она.
Спящий Красавец таинственно улыбнулся невесть чему и причмокнул во сне губами. То ли в очередной раз плел какие-то летаргические интриги, то ли просто ему виделось, что его наконец кто-то поцеловал.
Неожиданно Шито-Крыто сорвалась с места и подбежала к окну.
– Смотри, Гроттерша, зарево! – завопила она.
Таня вскочила. В первый миг ей почудилось, что снаружи окно затянули пурпурной тканью, бугрящейся теперь множеством огненных складок. И лишь после разглядела, что во дворе школы волшебства беззвучно вспыхивают, гаснут и вновь вспыхивают красные шары. Она поняла,
что видела это зарево уже дважды – первый раз в день бешеного родео, когда на них с Ванькой обрушивалась скамья…– Что ты делаешь? Не надо! – крикнула Рита, повисая у нее на руке.
Оттеснив дрожащую Шито-Крыто, Таня толкнула тяжелые рамы. Вместе с ночным ветром в комнату ворвалось алое зарево. Оно дробилось на стенах и приплясывало на закругленных углах хрустального гроба.
Прошла минута, и зарево начало постепенно гаснуть. Напоследок оно, дрожа, пробежало по черным стенам Тибидохса и словно втянулось в них.
– Что это было? Мое кольцо так раскалилось! – заохала Рита, дуя на палец.
– Магия… Много магии… Чудовищно много магии, – сказала Таня.
Перстень Феофила Гроттера, тоже не на шутку перегревшийся от избытка сторонней магии, хмыкнул и хмельным голосом изрек очевидный логический казус:
– Carpe diem! Carpent tua poma nepotes! [4]
Заскрипели, раскачиваясь, цепи. Ритка обернулась. Спящий Красавец отодвинул крышку и сел. Его глаза были полузакрыты, а руки уже нащупывали края гроба. А потом Готфрид Бульонский ловко, как кошка, соскочил на пол.
4
Живи сегодняшним днем! Пожнут твои плоды потомки! (лат.)
Шито-Крыто хотела было завопить, но Таня зажала ей рот. Осмотревшись, Спящий Красавец еще раз вернулся к гробу и, откинув покрывало, на котором прежде лежал, вытащил внушительных размеров боевой топор. Потрогав пальцем лезвие, он хмыкнул и вышел из комнаты.
– Он взял топор! Он кого-то зарубит! – зашептала Шито-Крыто. Ее смуглое лицо пошло пятнами – это было заметно даже в темноте.
Таня встряхнула ее:
– Возьми себя в руки! Беги и буди Сарданапала!
– А ты?
– Я пойду за Спящим!
Шито-Крыто вцепилась ей в руку.
– Не надо! Он тебя убьет!
Таня наконец стряхнула с себя Ритку и выскользнула вслед за Готфридом. Спящий Красавец быстро, почти не оглядываясь, двигался к лестнице. Боевой топор поблескивал в его опущенной руке.
– Я разбужу Сарданапала! Но где ему вас искать? – испуганно забормотала Шито-Крыто.
– Не знаю… По-моему, он спускается вниз, в подвалы. В крайнем случае, Сарданапал пустит по следу сфинкса, – крикнула Таня уже на бегу.
Спящий Красавец быстро спускался по темным лестницам Тибидохса. В многочисленных щелях гудел сквозняк. Пламя факелов при приближении Готфрида вспыхивало и начинало метаться. Порой языки его отклонялись и пытались дотянуться до Красавца, но будто натыкались на невидимую преграду и меняли цвет.
Стараясь не приближаться, но и не слишком отставать, Таня кралась за ним. Порой Спящий Красавец резко менял направление движения, выбирая одну из второстепенных галерей, и тогда лишь по потрескиванию факелов она догадывалась, куда нужно идти.
Вскоре они были уже у основания башни, где ее толстые своды – вместе со сводами других башен – сходились воедино в едином панцире каменной черепахи. Зал Двух Стихий был отсюда совсем близко – всего лишь через стену с семью полукруглыми арками. Но Спящий Красавец, вопреки ожиданиям, свернул не туда, а в противоположную от зала сторону.