Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Таня Гроттер и трон Древнира
Шрифт:

Сарданапал пожал плечами и отцепил бороду, обвившую ручку кресла.

– Я вижу только один выход. Мы должны установить дежурство. Пусть кто-нибудь из учеников старших классов постоянно, день и ночь находится рядом со Спящим Красавцем и следует за ним, куда бы тот ни направился. Когда Красавец обнаружит трон, этот ученик должен будет позвать меня, Медузию, Поклепа или Фудзия. А лучше всех вместе, – сказал он.

– Бедные старшеклассники! Спящий Красавец же на них нападет! Убьет их! – ужаснулась Великая Зуби.

– Не надо паники! Виноват не он, а проклятие! До сих пор он ни на кого не напал… – строго сказал Сарданапал.

Если не считать профессора Клоппа и Фудзия… – негромко добавил себе под нос вечно во всем сомневающийся Поклеп Поклепыч.

Но решение было уже принято. Начались дежурства. Учеников четвертого и пятого классов разбили на пары и по определенному расписанию заставили дежурить у хрустального гроба.

* * *

– Ну прям как на кладбище! Вот и торчи тут всю ночь! – проворчала Рита Шито-Крыто. В который уже раз она недоброжелательно покосилась на Спящего Красавца, скрестившего на животе большие руки.

– Интересно, почему именно нас с тобой поставили? Больше не с кем было? – спросила Таня.

Вытянув ноги, она сидела на небольшом кривоногом стульчике в комнатке, примыкавшей к кабинету Зубодерихи. Правда, самой Зуби там сейчас не было – спальня у нее была в соседней башне, которую с этой башней соединяла галерея.

– Как почему? Кто расписание составлял? Поклеп! А он, ясное дело, только назло и сделает. Обязательно белого к темному пристегнет, да еще так подберет, чтоб люди друг друга раздражали, как вот ты меня. Прикинь, Ягуна с Семь-Пень-Дыром поставил, а Ваньку твоего со Склеповой. Вот посмотришь, она его охмурит! Тебе назло, как ты Пуппера!

– Я Пуппера не охмуряла!

– Это ты еще кому-нибудь расскажи! По зудильнику только и трещат: Пупперчик бедненький, Пупперчик несчастненький, Гроттерша Гурика заколдовала! Гурик наш не ест, не пьет, одну метлу свою грызет! – передразнила Рита Шито-Крыто. Обычно молчаливая, сейчас она что-то разговорилась и была не прочь поперемывать косточки.

Таня хотела поставить Ритку на место, но ощутила, что сварливая Шито-Крыто именно этого и добивается. Она запросто может переругиваться всю ночь, все равно делать нечего, а спать нельзя. Ничего не ответив, Таня стала думать о самых разных вещах. Ночь вообще странное время. Мысли не удерживаются на одном месте и все скользят, несутся куда-то длинной вереницей, точно облака в ветреную погоду. Но зато и все прозрения тоже приходят обычно ночью.

Пуппер, Гоярын, дядя Герман… Тут уже давно было все думано-передумано, поэтому Танины мысли как-то сами собой пронеслись дальше. Она стала думать о футляре, изредка поглядывая на безмятежно похрапывающего Красавца.

«Если мой футляр – это трон, то он уже у него. А раз так, почему ничего не происходит? Нет, что-то здесь не то», – решила она.

Спящий Красавец таинственно улыбнулся невесть чему и причмокнул во сне губами. То ли в очередной раз плел какие-то летаргические интриги, то ли просто ему виделось, что его наконец кто-то поцеловал.

Неожиданно Шито-Крыто сорвалась с места и подбежала к окну.

– Смотри, Гроттерша, зарево! – завопила она.

Таня вскочила. В первый миг ей почудилось, что снаружи окно затянули пурпурной тканью, бугрящейся теперь множеством огненных складок. И лишь после разглядела, что во дворе школы волшебства беззвучно вспыхивают, гаснут и вновь вспыхивают красные шары. Она поняла,

что видела это зарево уже дважды – первый раз в день бешеного родео, когда на них с Ванькой обрушивалась скамья…

– Что ты делаешь? Не надо! – крикнула Рита, повисая у нее на руке.

Оттеснив дрожащую Шито-Крыто, Таня толкнула тяжелые рамы. Вместе с ночным ветром в комнату ворвалось алое зарево. Оно дробилось на стенах и приплясывало на закругленных углах хрустального гроба.

Прошла минута, и зарево начало постепенно гаснуть. Напоследок оно, дрожа, пробежало по черным стенам Тибидохса и словно втянулось в них.

– Что это было? Мое кольцо так раскалилось! – заохала Рита, дуя на палец.

– Магия… Много магии… Чудовищно много магии, – сказала Таня.

Перстень Феофила Гроттера, тоже не на шутку перегревшийся от избытка сторонней магии, хмыкнул и хмельным голосом изрек очевидный логический казус:

– Carpe diem! Carpent tua poma nepotes! [4]

Заскрипели, раскачиваясь, цепи. Ритка обернулась. Спящий Красавец отодвинул крышку и сел. Его глаза были полузакрыты, а руки уже нащупывали края гроба. А потом Готфрид Бульонский ловко, как кошка, соскочил на пол.

4

Живи сегодняшним днем! Пожнут твои плоды потомки! (лат.)

Шито-Крыто хотела было завопить, но Таня зажала ей рот. Осмотревшись, Спящий Красавец еще раз вернулся к гробу и, откинув покрывало, на котором прежде лежал, вытащил внушительных размеров боевой топор. Потрогав пальцем лезвие, он хмыкнул и вышел из комнаты.

– Он взял топор! Он кого-то зарубит! – зашептала Шито-Крыто. Ее смуглое лицо пошло пятнами – это было заметно даже в темноте.

Таня встряхнула ее:

– Возьми себя в руки! Беги и буди Сарданапала!

– А ты?

– Я пойду за Спящим!

Шито-Крыто вцепилась ей в руку.

– Не надо! Он тебя убьет!

Таня наконец стряхнула с себя Ритку и выскользнула вслед за Готфридом. Спящий Красавец быстро, почти не оглядываясь, двигался к лестнице. Боевой топор поблескивал в его опущенной руке.

– Я разбужу Сарданапала! Но где ему вас искать? – испуганно забормотала Шито-Крыто.

– Не знаю… По-моему, он спускается вниз, в подвалы. В крайнем случае, Сарданапал пустит по следу сфинкса, – крикнула Таня уже на бегу.

Спящий Красавец быстро спускался по темным лестницам Тибидохса. В многочисленных щелях гудел сквозняк. Пламя факелов при приближении Готфрида вспыхивало и начинало метаться. Порой языки его отклонялись и пытались дотянуться до Красавца, но будто натыкались на невидимую преграду и меняли цвет.

Стараясь не приближаться, но и не слишком отставать, Таня кралась за ним. Порой Спящий Красавец резко менял направление движения, выбирая одну из второстепенных галерей, и тогда лишь по потрескиванию факелов она догадывалась, куда нужно идти.

Вскоре они были уже у основания башни, где ее толстые своды – вместе со сводами других башен – сходились воедино в едином панцире каменной черепахи. Зал Двух Стихий был отсюда совсем близко – всего лишь через стену с семью полукруглыми арками. Но Спящий Красавец, вопреки ожиданиям, свернул не туда, а в противоположную от зала сторону.

Поделиться с друзьями: