Таргитай-2. Освобождение

– Князь Родеон, – молвил Вышеслав, – вели принести нам стол! Предлагаю начать с того, что поборемся на руках!

Он посмотрел на Таргитая, тот равнодушно пожал плечами, мол, мне все равно, в каком занятии тебя победить.

– Вот видишь, любезная племянница, – сказал Родеон Иоланде негромко, – никто твоего Таргитая убивать не собирается – они просто поборются на руках. Можно разве что руку сломать противнику или вывихнуть, но мужчины на такие мелочи разве смотрят?…

Княжна нехотя кивнула, но улыбка поблекла, словно уже пожалела, что одобрила эту простую вроде бы мужскую забаву.

По знаку Родеона гридни внесли небольшой стол, сколоченный из толстых дубовых досок.

– Вина! – громко потребовал Вышеслав, вытянув руку.

Кто-то вложил ему в ладонь полную до краев чашу, он приложился и быстро осушил. Затем, громко по-молодецки рыгнув, отдал ее, и Тарх увидел, что огонь в его глазах вспыхнул ярче, но выражение в них сделалось более непонятным, как будто там смешались все чувства сразу или же на воина сошло священное опьянение. Такое, как слышал Тарх, не так давно стали практиковать некоторые волхвы-отшельники – видимо, чтобы быстрее наладить прямую связь с богами и ускорить поиск Истины.

К столу с обеих сторон поставили по лавке, и Вышеслав первый уселся, едва не промахнувшись. Его поддержали, усадили, дали еще кубок, который опрокинул в себя, и взревел в предвкушении соревнования, как бык перед тем, как броситься на мавра с красной тряпкой.

Дудошник сел напротив. Оба поставили локти на столешницу, ладони переплелись, и богатыри, напрягая руки, не отрывая зады от лавки, начали стараться положить руку противника и прижать своей.

Тарх решил не спешить, но Вышеслав, как ни старался, не мог положить руку невра. На лбу от напряжения стала пульсировать жилка, по вискам стекают мутные капли, он практически наваливается всем мускулистым телом, но без толку. Таргитай подобен скале, рука не сдвигается ни на волос.

Вышеслав громко выдохнул, и тут в атаку перешел Таргитай. Он стал нажимать на руку противника все сильнее, но не смог ее сдвинуть. Подивившись, сперва удвоил, затем утроил натиск, но рука богатыря сдвинулась лишь немного.

Тарх взмок от усилий, и у него начали слезиться глаза – из подмышки у Вышеслава воняет так, что хоть в омут головой. А тут он еще и выдохнул Тарху прямо в лицо, и невр почувствовал, что его сейчас вывернет наизнанку от этих гадостных запахов.

Невр увидел, что противник заулыбался и снова начал давить на его кисть и плечо. Бояре и дружинники, тем временем, подошли совсем близко, обступили стол, где пыхтят богатыри. Громко и азартно кричат, подбадривая того, на кого поставили деньги.

Оба уперлись изо всех сил, один, как ни старался, ни в состоянии сдвинуть, не говоря о том, чтобы уложить, руку другого. Люди вокруг сперва подбадривали негромко, затем их азартные голоса стали громче, перешли в крики и улюлюканье.

Внезапно стол треснул с громким звуком точно в том месте, где Таргитай и Вышеслав давили могучими локтями. Столешница проломилась пополам под их общим весом, увлекая обоих на выложенный белым мрамором пол.

По знаку Родеона слуги быстро освободили соседний стол, унеся посуду и яства вместе со скатертью. Таргитай и Вышеслав схватились на нем вновь, но и этот стол быстро треснул, переломился, обрушивая богатырей на пол. Бояре вокруг кто громко смеялись, хлопая себя по сытым животам. Кто-то злится, сжав кулаки, очевидно, думая, что его водят за нос, чтобы не отдавать поставленные деньги.

– На кулаках! – взревел Вышеслав. – Этак мы все столы у княжны перепортим!

Подхватив протянутый кубок, он приложился, и кадык быстро заходил вверх-вниз, перекачивая вино в желудок. Наконец, опустошив и сыто рыгнув, вернул кубок, а сам вышел на середину пиршественного зала, где уже ждет Таргитай.

– На кулаках! – повторил Вышеслав, глядя на невра решительным захмелевшим взглядом. – Чтобы никто потом не смел обвинить в трусости, сказав, что я не стал продолжать дружеский поединок!

– Дружеский! – передразнил один из бояр рядом, заливаясь хохотом. – Для укрепления дружбы теперь разбейте друг другу морды, чтоб кровь во все стороны! Ха-ха-ха!

Вышеслав выбросил вперед кулак. Таргитай попытался увернуться, но зацепился за стоящую рядом лавку ногой, едва не упал. Взмахнув руками, чтоб удержать равновесие, невр отвлекся, и кулак припечатал его в челюсть.

Удар был такой силы, что голова Тарха мотнулась назад. Челюсть ноет и горит, словно приложили кусок раскаленного в горниле железа. Раздались редкие хлопки в ладоши, послышались возгласы одобрения.

– Вышеслав на кулаках – вылитый бог! – бросил кто-то. – Он набьет морду варвару, ставлю золотой!

– Ставлю два, что Таргитай победит! – услышал Тарх другой голос.

– Принимаю!

Он увернулся от двух быстрых ударов Вышеслава, поддался на обманное движение, и снова получил кулаком в лицо. Во рту появился медно-сладковатый привкус. Он слизал что-то горячее языком, понял, что ему разбили губу.

Мельком узрел смотрящие на него лица княжны Иоланды и ее дяди Родеона. Замахнулся по-молодецки, ударил, но Вышеслав играючи увернулся, и врезал в ответ. Тарх неуклюже поскользнулся в луже разлитого кем-то вина, снова по-дурацки взмахнул руками, но все равно ноги разъехались, как у коровы на льду, и он с грохотом упал, приземлившись на стоящий рядом стол и сшибая оттуда посуду.

Пока поднимался на ноги, сквозь звон в ушах мелькнула мысль применить боговскую силу, с какой дубасил Перуна в их последнюю встречу, но потом решил, что будет нечестно – все-таки он вышел против человека, а не такого же бога, как он сам.

Вышеслав стоит перед ним, правый кулак держит у подбородка, левый – на уровне груди. Слегка пружинит на ногах, корпус двигается то вправо, то влево. Таргитай сосредоточился, на миг закрыл глаза, затем снова открыл. Он ощутил – как будто нечто изменилось, но он не мог понять, что именно. Это конь пусть думает, у него голова большая, как говорил Мрак, а он, Таргитай, лучше всего может, чувствовать.

Поманил Вышеслава жестом, и тот принялся атаковать. Дудошник блокировал удар, отвел рукой и вложил все силы в ответный. Костяшки кулака ударили дружиннику в нос, там тихо хряснуло, брызнуло кровью, и Вышеслава отнесло на стоящих сзади бояр.

Ему помогли подняться, подтолкнули вперед. Вышеслав ударил с правой. Таргитай подался чуть назад, пропуская кулак перед собой, и тут же влупил снова. Его невнимательности и невезения, которые преследовали в начале боя, как не бывало.

Его кулак вновь впечатался в лицо противника, разбив пухлые губы и сбив с ног. Богатырь с грохотом завалился на пол, умудрился сбить со стола кувшин с вином. Под оханье одних и смех других, кувшин разбился об пол, щедро обдав Вышеслава брызгами. Это вызвало еще одну волну громкого хохота. Бояре гоготали, схватившись за животы. Князь Родеон тоже улыбнулся, а Иоланда взирает с гордостью и страстным блеском в очах.

Вышеслав нетвердо поднялся, вид такой, словно звенит в ушах, а в глазах двоится. Но все же рука опустилась за пояс, в кулаке блеснуло широкое лезвие ножа.

Он двинулся вперед, держа кинжал с украшенной самоцветами рукоятью перед собой, не спуская глаз с голубоглазого варвара.

– Эй, прекратите! – воскликнула княжна требовательно, но голос от волнения дрогнул. – Вышеслав же его убьет!

– Не бойся, Иоландушка, – отмахнулся Родеон. – Ты видишь, что Таргитай мутузит Вышеславку как щенка. Ну достал тот нож, подумаешь. Да это он так шуткует вообще. Для острастки, чтоб на испуг взять.