Тарусские тропинки. Альманах 2024

Имеются в саду и липы, привезенные в семилетнем возрасте. В летний период они стоят зеленой стеной, загораживают участок от пыли, ветра и любопытных глаз.

В этот же год были посажены растения, которые связывали писателя с местами, где он подолгу жил, и любил их. Магнолия, высаженная перед туей, напоминала ему Ялту, где он проводил почти каждую зиму, так как болел астмой в тяжелой форме. А дикий конский каштан у дома напоминал о прошедших годах детства и юности в Киеве.

В это же время сажали и пионы. Им уже более — 60 лет!.. Но обильно цветут, откликаясь на уход и заботу садовников. На определенных по плану клумбах сначала сажали самые простые цветы, которые росли и в Солотче, где Паустовские жили до 1953 года, более 20 лет.

На третий год жизни из Тимирязевской академии в Тарусу привезли: яблони, два куста сирени, ругозу, цветы. Восемь яблонь старорусских сортов десяти-двенадцатилетнего возраста, были размещено на участке. Из них пять антоновок, золотая китайка, коричнево — полосатое, панировка, а также два куста смородины. Каждая яблоня была помещена в ящик с материнской землей, привезены на грузовой машине. привезена для посадки. Когда туристы спрашивали: «Почему такого возраста куплены саженцы?», то хозяйка Татьяна Алексеевна отвечала, что «Косте некогда ждать». Яблони уже на следующий год плодоносили. В настоящее время из 8 яблонь сохранилась одна антоновка, высаженная рядом с беседкой. Многие деревья пропали после сильных морозов в 1979 году. Две декоративные яблони, цветущие темно-розовыми цветками, были посажены по склону косогора. В мае они создавали красивый фон среди зеленых растений.

Важным событием для семьи Паустовских и ее помощников было получение с юга саженцев роз — более сотни! Их посадили на солнечном участке от дома до беседки. Эта плантация стала главным украшением сада. В уходе за ними помогал городской садовод Андрей Кузьмич Кондрашов. Сохранились всего два куста розы. и уходом за цветами, деревьями и декоративными кустарниками сада занимались Татьяна Алексеевна и Галина Алексеевна. У них уже имелся практический опыт работы. Помогала им Александра Прохоровна Боброва, которая присматривала и за домом. В отсутствии хозяев.

Кроме Бобровой в летний период помогала в посадке и уходом за садом Нина Самуиловна Алянская, бывший сотрудник Главного ботанического сада в Москве. Нина Самуиловна — дочь Самуилда Мироновича Алянского, директора книжного издательства «Алконост», в котором с удовольствием читала книги Константина Георгиевича. Она считала, что под влияние этого писателя стала ботаником. Нина Полянская любила первозданную природу, изучала ее в институте. В саду Паустовского она, создала на участке островок из диких растений — папоротников, широколистного колокольчика, лесной фиалки, ландышей и других цветов.

До конца своей жизни она приезжала в Тарусу и помогала в саду. Это Нина Самуиловна привезла желтые ботанические тюльпаны, посаженные уже без Паустовского.

Посетители часто спрашивают: «А сам Паустовский принимал участие в посадке деревьев?» На это Галина Алексеевна отвечает, что в садовые дела писатель не вмешивался, но при закладке сада, вместе с Татьяной Алексеевной создавал план посадок. У неё в личном архиве есть фотография, выполненная калужским писателем Владимиром Кобликовым, на которой Галина Алексеевна убирает осенний участок, а Константин Георгиевич стоит рядом. На фотографии шутливая надпись: «Паустовский — агроном».

Любовь писателя к садовым и полевым цветам проявилась в далекие детские годы, когда на Украине посещал большой бабушкин сад. Он казался ему «сплошным букетом». В своей главной книге «Повесть о жизни» в разделе «Розовые олеандры» он вспоминает: «Цветы чудились мне тогда живыми существами. Резеда была бедной девушкой в сером заштопанном платье. Только удивительный запах выдавал её сказочное происхождение. Жёлтые чайные розы казались молодыми красавицами, потерявшими румянец от злоупотребления чаем. Клумба с анютиными глазками походила на маскарад. Это были не цветы, а весёлые и лукавые цыганки в чёрных бархатных масках, пёстрые танцовщицы — то синие, то лиловые, то жёлтые!..

Самым интересным цветком был, конечно, портулак-ползучий, пылающий всеми чистыми красками. Вместо листьев у портулака торчали мягкие и сочные иглы…

Бабушкин сад и все эти цветы с необыкновенной силой действовали на моё воображение».

Борис Прохорович Аксенов — руководитель народного театра при Тарусском доме культуры в 50-е годы, далее — заведующий картинной галереей, — в своих воспоминаниях отмечал:

— 9 сентября 1958 года, придя к Паустовскому, застал его в саду, — писатель любовался флоксами. «К флоксам я неравнодушен», — поделился Паустовский, любовно оглаживая шапку цветка, — скромное, но щедрое растение. Какое разнообразие цветов и оттенков! Какой приятный, чуть уловимый аромат! Не требует особого ухода, великолепно переносит зиму и быстро разрастается. Флоксами может наслаждаться даже самый ленивый хозяин», — пошутил он».

Из воспоминаний Бориса Прохоровича Аксенова — руководителя народного театра при Тарусском доме культуры в 50-е годы, далее первый директор картинной галереи:

— 9 сентября 1958 года, придя к Паустовскому, застал его в саду, — писатель любовался флоксами. «К флоксам я неравнодушен», — поделился Паустовский, любовно поглаживая шапку цветка, — скромное, но щедрое растение. Какое разнообразие цветов и оттенков! Какой приятный, чуть уловимый аромат! Не требует особого ухода, великолепно переносит зиму и быстро разрастается. Флоксами может наслаждаться даже самый ленивый хозяин», — пошутил он.

Фотокорреспондент Галина Васильевна Кмит 1 сентября 1963 года приехала к Паустовскому, чтобы собрать материал для рубрики «Над чем работают писатели», которую вела в одной из московских газет. В своем альбоме «Однажды в Тарусе», изданном через — 40 лет в 2003 году (М. «Известия») она представила уникальные фотографии, запечатлевшие день из его жизни. Галина Васильевна — заслуженный деятель искусств РФ… сообщила о своей встрече с писателем «Показывая мне свой сад, которым очень гордился, писатель рассказывал историю почти каждого из посаженных в нем деревьев…»

Константин Георгиевич Паустовский умер 14 июля 1968 года. Это была большая утрата для семьи, для его читателей. Тарусяне заполнили всю улицу, ведущую из центра города до кладбища, провожая в последний путь почетного гражданина города.

Татьяна Алексеевна тяжело переживала смерть мужа, часто болела. И все-таки вместе с дочерью выполняли все необходимые работы, содержали сад в образцовом, привлекательном виде.

Татьяна Алексеевна Паустовская умерла 14 июля 1978 года Похоронена на том же тарусском кладбище. Дело ее жизни продолжает дочь Галина Алексеевна Арбузова. При ней дом семьи получил статус Дом — музей К.Г. Паустовского, в городском сквере воздвигнут памятник К.Г. Паустовскому. Ежегодно 31 мая в Тарусе проводится литературный праздник в честь Паустовского Константина Георгиевича. Регулярно три дня в неделю двери музея открыты для посетителей. Каждый из них, прежде чем войдет в музей, восторженно смотрит на сказочный сад, где на клумбах, плантациях видишь большое количество ярких, пестрых цветов. Как и при жизни писателя здесь ежегодно высаживаются: агератумы, бархатцы, петуньи, астры, душистый табак, однолетние георгины, гладиолусы, сальвии и другие цветы. Тут, там, вокруг — очей очарованье!

* * *

Складки памяти (воспоминания о Воскресенской горе)

Поэтесса Татьяна Петровна Мельникова лет десять тому назад написала такие строчки:

Исчезает старая Таруса-

Домики, старушки, письмена.

Наступают, как это ни грустно,

Новые, крутые времена…

Но душа в старинную Тарусу

Заглянув, застыла, замерла.

Городок родной мой, светло-русый,

Ведь тогда я молодой была.

Старые фотографии. На одной из них Воскресенская гора в 60-е годы. Мне этот снимок дорог потому, что я здесь родилась, здесь прошло мое детство. Эти два дома — маленький внизу и с терраской на верху горы — были связаны с нашей семьей. Маленький домик внизу был уже на фотографии в 19-м веке. Мамины родители приобрели его в 1936 году у Позняковых (или Поздняковых?). Сказать, как точно пишется их фамилия, я не берусь. Бабушка рассказывала, что когда открыли чулан, то он весь был обклеен "керенками". Поскольку дом был старым и маленьким, а семья большой, то в 1939 году на горе был поставлен дом — пятистенок, а домик внизу был продан Сергею Гавриловичу и Наталье Степановне Куркиным. К сожалению, дом не сохранился.