Тасино горе

— Нет, не могу! — простонал несчастный ребенок.

Тася бросилась к нему на помощь, помогла подняться и отвела его в крошечную полутемную каморку, где он спал на грязной сырой подстилке из соломы. Но мальчик, казалось, меньше думал о своих страданиях, нежели о делах Таси.

— Как-то ты справишься? — поминутно говорил он в промежутках между приступами мучительного кашля, — как-то удастся тебе приготовить обед и прибраться к приходу хозяина, бедняжечка.

И тут же он подробно объяснил Тасе, как надо жарить картофель и варить молочную похлебку.

Покончив с мытьем полов и уборкой, Тася присела отдохнуть немножко. Ей казалось, что ноги и руки у неё готовы отняться от усталости; все суставы болели, спину ломило, a между тем снова приходилось браться за работу. Теперь ей надо было сготовить обед. Тася, руководствуясь указаниями Андрюши, налила молоко в кастрюлю, положила туда муки и соли и поставила все это на плиту, заранее разведенную заботливыми руками её нового друга. Обжигая себе пальцы и поминутно вскрикивая от боли, девочка справилась кое-как с этой задачей и похлебка была готова через полчаса. Тогда, отставив ее на край плиты, Тася поспешила в комнату — перемыть посуду и приготовить все нужное к обеду.

Накрыв стол и покончив все приготовления к обеду Тася вернулась в кухню и… Вскрикнула от изумления и испуга. На плите не было горшка с похлебкой, a с вышины кухонной полки раздавалось какое-то подозрительное чавканье и причмокивание. Тася подняла голову кверху и обомлела. Под самым потолком кухни, свесив ноги с полки и обвив руками горшок с похлебкой, сидел Коко и с аппетитом уничтожал кушанье, поминутно опуская в него ложку. При этом его необычайно смешная обезьянья мордочка расплылась в счастливую и довольную улыбку.

Очевидно кушанье пришлось по вкусу обезьянке.

Но Тася, при виде этой картины, пришла в ужас. Что будет теперь с нею? Как поступит с ней господин Злыбин, когда узнает, что все они по её милости оставлены без обеда? Он наверное безжалостно накажет ее, ни в чем неповинную Тасю! Девочка вся вздрогнула при одной мысли о том, что ее ожидает.

Терять времени было нечего. Надо было во что бы то ни стало заставить Коко отдать горшок с похлебкой.

И Тася, осторожно приблизившись к обезьянке, подставила табурет, влезла на него и протянула руку, стараясь поймать проказницу, Но Коко был не промах и, прижимая к груди свою драгоценную ношу, пересел на другое место и выплеснул мимоходом из горшка добрую половину содержимого. При этом он, как ни в чем не бывало, поглядывал на девочку, строя ей самые милые и уморительные рожицы.

Тася пришла в ужас. Еще один подобный прыжок со стороны проказницы-обезьянки и в горшке не останется ничего.

— Коко, милый, дорогой Коко! — произнесла самым ласковым голосом девочка, — сойди сюда и отдай мне горшочек!

И она для большей убедительности с мольбой сложила руки на груди и смотрела на обезьянку. Обезьянка живо отставила горшок в сторону и, сложив передние лапки, уставилась глазами на Тасю с таким же умоляющим выражением, очевидно, передразнивая девочку. Это было очень забавно, и Тася не могла не улыбнуться проделке проказницы, несмотря на переживаемые ею страхи. Но когда Коко снова принялась за еду, ей уже было не до смеха.

— Противная обезьяна! Отдашь ли ты мне горшок! — гневно вскричала девочка, разом потеряв терпение и, топнув ногой, она погрозила кулаком обезьянке.

Каково же было её негодование, когда злополучная Коко поднял лапу и, уморительно гримасничая, передразнил ее снова.

— Ну, постой же, глупая обезьяна! — совершенно выйдя из себя, вскричала Тася, — я проучу тебя!

И она вскочила на стол, откуда было легче достать Кокошку. Но обезьяна не дремала в свою очередь. Быстрее молнии подняла она обеими руками горшок и, прежде чем Тася успела остановить ее, опрокинув его себе на голову, надела на подобие шляпы. Остатки похлебки потекли белыми ручейками по лапам и мордочке четвероногой проказницы. Забавно гримасничая и пофыркивая, она стала поспешно утираться и охорашиваться, как избалованный капризный ребенок, снова затем схватилась лапой за горшок и, приподнимая его, как шляпу над головой, стала расшаркиваться перед Тасей с самым уморительным видом.

В туже минуту ключ звякнул в замке, дверь скрипнула. С замирающим сердцем Тася приготовилась к расправе.

Вошел господин Злыбин и дети. Девочка с ужасом ждала, что они сейчас же потребуют обед и, не получив его, примутся за нее. Но ничего подобного не случилось. Лицо старого фокусника было очень сосредоточенно и серьезно. Очевидно, что-то важное произошло с ним в это утро. Так, по крайней мере, предполагала Тася и не ошиблась.

— Слушай девочка, — проговорил он, едва переступив порог комнаты, — сейчас мы уедем отсюда в большой город. Но в твоем настоящем виде тебе ехать нельзя. Поэтому вот тебе платье: пойди, одень его и возвращайся как можно скорее. Нельзя терять ни минуты времени. Поезд отходит через час.

Сказав это, он бросил в руки Таси небольшой сверток тряпья.

Девочка удалилась с узелком в клетушку и когда вернулась оттуда, то вряд ли кто из знакомых и друзей узнал бы теперь Тасю. Вместо простенького, но изящного платьица пансионерки на ней были надеты заплатанные во многих местах панталоны, стоптанные рыжие сапоги и куртка с чужого плеча, рукава которой едва доходили до кистей рук. На голове была мужская фуражка с помятым козырьком. Роза, помогавшая девочке одеваться, хохотала самым искренним образом при виде забавно жалкой фигуры Таси. Но и Злыбин, кажется, остался вполне доволен своей выдумкой.

— Только волосы выдают. Кудри, как у девочки, — пробурчал он себе под нос, оглядывая всю фигурку Таси пристальным, испытующим взглядом. — Ну, да это легко исправить, — добавил он и, прежде чем Тася могла опомниться, старый фокусник схватил со стола большие ножницы, какими обыкновенно кроят портные, и вмиг от красивых, глянцевитых кудрей девочки не осталось и следа.

Теперь ее вряд ли бы узнали даже самые близкие родные. Тася Стогунцева исчезла бесследно, уступив свое место тоненькому черноглазому мальчику с испуганным личиком и коротко остриженными кудрями.

— Ну, a теперь, — проговорил далеко неласковым тоном господин Злыбин, обращаясь к девочке, — изволь забыть раз навсегда твое имя, фамилию и прочее. Отныне ты мой племянник, брат Андрея, и зовут тебя Толька, Анатолий, понимаешь? A на афише ты будешь называться маленький Тото, фокусник Тото. Слышишь?

— Слышу! — робко проронила Тася.

— И чтобы тебе в голову не пришло жаловаться кому бы то ни было на хозяина или разыскивать родных и друзей! Слышишь? По дороге не смей ни с кем вступать в разговоры! За первое слово, обращенное к чужим, я тебя так отхлещу моей плеткой, что у тебя раз навсегда отпадет охота искать спасения. — И произнеся эту внушительно-суровую речь, господин Злыбин захлопотал с отъездом.

Глава XXII Новая пытка. — Коко в роли парикмахера. — Побег

НОВОЕ

БЛЕСТЯЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ.

МАЛОЛЕТНИЙ ТОТО — ДИТЯ ВОЗДУХА. ЧУДО-РЕБЕНОК.

САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ЗРЕЛИЩЕ СЕЗОНА!

ВСЕГО ТРИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ!

Странствующая труппа известного европейского фокусника, неподражаемого господина Злыбина.

Плата за вход от 2 руб. до 20 коп.