Таверна с изюминкой
Шрифт:
Стараясь не теряться и не робеть, я обратилась к лысому бармену:
– Здравствуйте, мистер.
Мужичок глянул на меня исподлобья и принялся протирать грязную столешницу таким же грязным полотенцем.
– Работы нет, – буркнул он недовольно, будто опасался, что я начну ему докучать.
– А я и не ищу работу. Меня зовут Хлоя Фалмер. Я дочь покойной Шарлотты Фалмер.
Мужик смотрел на меня, как на дурочку.
– И? – спросил он после небольшой паузы, будто услышал эти имена впервые.
Я растерялась.
– И это моя таверна, – вырвалось у меня. – Она досталась мне в наследство
Волосатая рука, протиравшая стойку, замерла. Седые кустистые брови моего собеседника взлетели вверх.
Я напряглась, опасаясь, что сейчас у меня потребуют документы, которые надежно заперты в доме мачехи, и повторится ситуация, как в кабинете градоначальника. Как мне доказать свою личность без нужных бумажек? Неужели весь этот путь я проделала зря?
– Владелица этой таверны, говоришь? – переспросил мужик.
И вдруг в лицо мне полетел его раскатистый смех.
Лысый хохотал, придерживая руками трясущийся живот.
Сбитая с толку его реакцией, я попятилась от стойки.
Ладно бы мужчина попросил показать паспорт, но он просто заржал, как конь.
– Почему вы смеетесь?
– Мята и Кориандр? – мой собеседник смахнул несуществующую слезу, затем подтянул повыше сползающие штаны и кивнул в сторону окна за своей спиной. – Вон – «Мята и Кориандр». А это, – он обвел рукой шумный зал, полный народа, – «Мята и Кардамон». И я здесь хозяин. А ты, малышка, шуруй в свои развалины и владей ими на здоровье.
И он снова загоготал.
Я уставилась на него, хлопая глазами.
«Мята и Кардамон»?
Признаться, я не особо вчитывалась в надпись на вывеске, когда входила сюда. Да вообще не вчитывалась! Зацепила взглядом похожие буквы и отправилась на штурм материнского наследства. А вот как оказалось. Кардамон, а не Кориандр…
В немом оцепенении я обогнула барную стойку и подошла к окну, в которое мне предлагал заглянуть лысый хозяин не моей таверны.
Напротив, через дорогу, стоял тихий угрюмый дом с заколоченными окнами. Первый его этаж был полностью каменный. Второй выглядел интереснее: весь деревянный каркас торчал наружу, покрашенный то ли в черный, то ли в коричневый цвет, а пространство между темными балками и стойками было оштукатурено белым. Если не ошибаюсь, такой стиль в архитектуре назывался фахверковым.
Хозяин «Мяты и Кардамона» потерял ко мне интерес и снова принялся разливать напитки по кружкам, а я поспешила покинуть чужое заведение, вдруг показавшееся мне слишком шумным и враждебным.
«Зато никому не нужны мои документы», – думала я, переходя дорогу.
Вблизи мое наследство выглядело еще более обветшалым, чем издалека. Окна закрыты досками, ступени крыльца расколоты, дверь заперта на ключ. Я тщетно подергала за ручку в форме кольца и решила обойти дом по кругу.
Как же попасть внутрь?
На мое счастье, одно из окошек цокольного этажа было открыто. Похоже, заколотить его не посчитали нужным, ведь проем был крошечный – только кошка и пролезет.
Впрочем, я, девушка тощая, без выдающихся форм и с узкими плечами, вполне могла попытать удачу.
Для начала я заглянула в окошко – темно, ничего не видно. Затем, убедившись, что из деревянной рамы не торчат осколки разбитых стекол, попробовала забраться в дом. Оборвала
платье, оцарапала бедра, но таки протиснулась внутрь.Ура!
Глаза немного привыкли к темноте, и я осмотрелась по сторонам. Меня окружали пустые деревянные полки и стеллажи. Похоже, когда-то это помещение служило кладовой, но все полезное отсюда давным-давно вынесли. В углу белел ворох каких-то старых тряпок.
Я боялась, как бы не оказаться запертой в этой тесной каморке, как в тюрьме, и очень обрадовалась, заметив приоткрытую дверь. За ней клубился мрак, в котором с трудом угадывались убегающие вверх ступени. Мне бы в руки свечу или лампу. Но где их взять?
Поразмыслив немного, я решила ночью никуда не ходить, обождать до утра здесь, а исследовать дом, когда солнечные лучи проникнут сквозь щели в заколоченных окнах и хотя бы как-то осветят заброшенные комнаты. А то споткнусь обо что-нибудь в темноте. Или еще хуже – навернусь с лестницы. И поминай как звали.
Я снова огляделась. Грязно, зато сухо, тепло и безопасно. Ночевать под крышей не то же самое, что под открытым небом. В общем, я утешала себя как могла. Поборов брезгливость, приспособила в качестве постели ком тряпок на полу и привалилась спиной к стене. И тут на меня обрушилась такая чудовищная усталость, что веки опустились сами собой и все неудобства стали не важны.
Утром живот урчал от голода, а кости ломило после сна в неудобной позе. Я потянулась, пытаясь снять напряжение в затекших мышцах. Сквозь маленькое квадратное окошко в мое убежище проникал золотистый свет, а значит, пришло время вставать. Меня ждало море дел. Надо было оценить матушкину таверну и придумать, как снова открыть ее для посетителей.
Кряхтя, будто столетняя старуха, я кое-как поднялась с пола и потопала к лестнице, преодолеть которую ночью не рискнула. И, кстати, правильно поступила, что поостереглась! Лестница оказалась крутой, ступеньки все были разной высоты и подозрительно скрипели под ногами и трескались.
На первом этаже, где находился трапезный зал, царило запустение. Зато мебель была на месте. Тяжелые крепкие столы из дерева, стулья с высокими спинками, длинные широкие лавки – не рухлядь какая-то, а надежные, качественные вещи, которые когда-то стоили больших денег и при должном уходе могли прослужить мне еще много лет.
С кованой люстры, похожей на колесо телеги, свисала клочьями паутина. Все поверхности покрывал толстый слой пыли, но это мелочь – отмоется. Главное, новую мебель покупать не надо – только старую привести в порядок.
– Грядет большая уборка, – сокрушенно шепнула я себе под нос, подходя к окну и сквозь щели в досках разглядывая таверну на другой стороне дороги.
М-да, плохо дело. Как раскрутиться, когда под боком успешный конкурент?
Могу поспорить, когда харчевня Шарлотты Фалмер начала хиреть, этот лысый тип из «Мяты и Кардамона» украл ее название и переманил к себе всех клиентов.
Две закусочных на одной улицы – это слишком. Чтобы подняться, мне придется из кожи вон вылезти.
Мало открыть таверну – надо придумать что-нибудь эдакое. То, что будет только у меня и ни у кого больше. То, что заставит народ идти ко мне, а не к конкурентам. Фирменное блюдо? Необычная обстановка?