Тавросец

Втаковцы, которые попадались в пути, провожали Нпата и Гора восхищенным взглядом. Гор уже был спокоен и ехал с непередаваемым достоинством.

–Это сын Вахара, – слышались возгласы.

Нпат шутливо переговаривался с мужчинами, обращаясь ко всем по имени.

Вахар остолбенел, увидев сына в полном вооружении и в доспехах. Сперва ни он, ни его жена Вараздухт не признали его. Лишь, когда Гор спрыгнул с коня и поцеловал край платья матери, Вараздухт признала его, сняла с него шлем и стала осыпать его лицо поцелуями то, смеясь, то плача. Подошел Вахар полный гордости за сына и крепко обнял его. Младшие братья Атом и Рубен нерешительно топтались на месте, не сводя глаз с него, затем Рубен побежал к нему с возгласом:

–Горик, Горик, покатай!

Гор подхватил его, подбросил в воздух и, поцеловав, посадил на Гермеса, затем подозвал Атома и, расцеловав его, посадил сзади брата. Взяв под уздечку, шагом повел коня вокруг дома.

Начала собираться толпа, мать с соседками стали хлопотать вокруг вынесенного из дома стола. Вараздухт была высокая, под стать своему мужу, крепкая женщина с приятными чертами лица.

Были быстро выпотрошены несколько кур и зарезаны два ягненка, каждый житель деревни приносил с собой что мог, и столы быстро стали наполняться едой. Появился местный ашуг, и музыка сразу наполнила сердца людей праздником.

Во главе стола сидел счастливый и гордый Вахар, по его правую руку – Нпат, слева – Гор в окружении младших братьев и двух сестер, которые ссорились между собой за место рядом с ним. Чтобы прекратить их ссору, когда зазвучала музыка, Гор повел их всех танцевать. Дети, придя в восторг, танцевали в упоении, и вскоре Гор оказался в толпе детей. Взрослые, оставаясь на своих местах, громко аплодировали им, подбадривая их свистами и криками.

Вскоре подоспели с семьями старшие братья Гора – Аршак и Татос. Татос обнялся с Гором несколько холодновато, но Гор не обиделся, зная его нелюдимый характер. Аршак показывал ему недавно родившегося сына и бурно объяснял ему, что такого смышленого малыша, он еще не встречал. Гор, радуясь его счастью, поддакивал ему.

Было уже довольно поздно, когда гости стали расходиться. Поближе подсев друг к другу, родные начали беседу о своем. Нпат рассказал об их поездке в Маместию, о появившейся перспективе женитьбы Гора. Вахару не понравилось то обстоятельство, что девушка не армянка.

–Из – за греков наши отцы покинули Армению, и с ними мы сейчас боремся, – несколько неодобрительно пробормотал он.

–Греки признали наши княжества, наши враги теперь иконийские сельджуки, их надо опасаться, а не греков, – не согласился Нпат.

–Какое это имеет значение! – всплеснула руками Вараздухт. – Гречанка – не гречанка, какая разница, если она люба моему сыну?

Она обняла Гора, печально опустившего голову.

–Вахар, не противься счастью моего сына. Ты отнял его у меня, теперь не отнимай счастья у него, – гневно обратилась она к своему мужу.

Такого никто не ожидал, и все в удивлении посмотрели на нее. Вахар смутился от неожиданности, затем рассмеялся и ответил:

–Ты с ума сошла, женщина. Я не против, но последнее слово остается за Нпатом. Он вырастил нашего сына, сделал из него мужчину. Как он решит, так тому и быть!

–Я знаю и девушку, и ее семью. Лучшей партии для Гора я и не могу пожелать, – решительно сказал Нпат. – Весной поедем сватать.

–Тогда благословляю и я, – торжественно произнес Вахар и поднял свою чашу. – За твое счастье, сынок!

Вараздухт, уже несколько смущенно, снова принялась целовать Гора, мужчины подняли свои чаши с добрыми пожеланиями.

Гор вновь ощутил счастье. Получив благословение родителей, он почувствовал себя на шаг ближе к Феде.

На следующее утро провожать их вышла вся деревня.

Глава III

Помолвка

Жизнь постепенно входила в свою колею. Гор и Нпат продолжали заниматься хозяйством и тренировками. Сначала юноша скучал, был рассеян, и дяде никак не удавалось растормошить его. Однажды вечером, потеряв терпение, Нпат сказал ему:

–Перестань валять дурака. Ты уже взрослый и тебе надо закончить свое обучение.

–Разве я не готов? – с удивлением спросил Гор.

–Да, ты умеешь многое, но не все. Ты быстр, ловок, удар твой силен, но твои движения еще не отточены. Они должны быть инстинктивны. Никогда не думай о том, дойдет ли твой удар до цели или нет. Ты еще не в состоянии смотреть в глаза смерти хладнокровно. Смерть забирает, прежде всего, тех, кто боится ее, а когда человек внутренне готов расстаться с жизнью, тогда она сама сторонится его. Это придет лишь тогда, когда ты сам заберешь чью – либо жизнь, только тогда ты увидишь ее в глазах, и с этого времени она постоянно и незримо будет шагать рядом с тобой. Ты всегда ее будешь чувствовать и с течением времени привыкнешь к ее соседству. Таков удел воина, и тебе еще предстоит им стать.

–У тебя есть недостатки, – продолжал Нпат, – от которых надо избавляться. Хоть ты и Гермес привязались друг к другу, но каждый из вас продолжает существовать отдельно. Вы должны стать единым целым.

Ты умеешь биться обеими руками, но пока не умеешь одновременно ими наносить удар. Внимание твое легко рассеивается, оно тебя подведет в бою, когда люди так и мелькают перед глазами. Ты должен уметь контролировать действия противника, не отрывай свой взгляд от его глаз и научись читать в них, готовящийся удар. Прежде, чем он нанесет его, он сначала отразится в них, своим же взглядом, ты должен подавлять его волю. Он должен быть сконцентрированным, ничего не выражающим и только тогда он станет тяжелым и сковывающим. До этого тебе еще далеко, я не говорю еще о боковом зрении.

–В профессии воина, – продолжал наставлять Нпат, – очень важно взаимодействие. Только во взаимодействии, во взаимопомощи добывается победа. Но об этом пока рано говорить, так как они даются только в войсковом обучении, только там ты почувствуешь плечо товарища по оружию.

Гор слушал дядю, уныло опустив голову, и Нпат поспешил заметить:

–Феда мне по сердцу, родители твои согласны, следующей весной вас сосватаем, но до тех пор выбрось все лишнее из головы и займись делом.

Заняться делом пришлось всерьез. Работы в саду закончились, теперь все время уделялось тренировкам, которые иногда становились непонятными для Гора.

Туго натянув веревку от дерева к дереву высотой почти на метр от земли, Нпат заставил его ходить по ней. Сначала Гор шел по ней с длинным шестом, затем шест был заменен на копье. Когда он научился хорошо балансировать и свободно перемещаться, ему пришлось выполнять на ней различные упражнения с копьем, а когда научился и тому, копье заменили щитом и мечом. Нпат, взяв две длинные палки и обмотав их тряпками, яростно “сражался” с ним, пытаясь спихнуть его на землю.

После канат был заменен рекой. Гор по грудь в холодной воде и в доспехах рубился двумя мечами с дядей. Вскоре тот призвал на помощь из Втака старого воина, и юноше пришлось биться одновременно с двумя противниками. Сперва он несерьезно отнесся к старому воину, но получив пару ударов, проникся к нему уважением. Когда он горячился, Нпат останавливал его пренебрежительным восклицанием: “Совсем, как ребенок!”

Все оставшееся свободное время, Гор проводил с Гермесом. Он его не только кормил, но и чистил, купал, часто оставался ночевать в конюшне рядом с ним. Гор рассказывал Гермесу о том, как он любит Феду, как она прекрасна и что он все бы отдал на свете, лишь бы оказаться сейчас с ней рядом. Гермес всегда слушал его внимательно, ржанием выражая ему свое сочувствие.

Гермес привязался к нему и бегал за ним, как собака. Они постепенно не только привыкли друг к другу, но и начали понимать друг друга с одного движения. Гор теперь мог управлять им без удил. Если он резко ударял пятками, Гермес пускался вскачь, удары коленами показывали направление. Если Гор обеими коленами сжимал бока, тот замедлял бег, если продолжал сжимать – конь останавливался. Гермес хорошо чувствовал своего хозяина, всегда, где бы он ни был, отзывался на его свист. Слившись вместе, они могли нестись в погоню за ветром счастливые и гордые друг другом.