ТАЙЦЗИЦЮАНЬ:Классические тексты Принципы Мастерство

В современном начертании знак циявляет образ пара, поднимающегося над (жертвенным) рисом, что внушает мысль о питательных, животворных испарениях, связывающих мир живых и мир мертвых. В древних же даосских сочинениях он записывался иероглифом, представлявшим комбинацию знаков «солнце» и «огонь» и указывал, скорее, на нелокализуемый, но вездесущий «жар» мировой жизни. Позднейшее начертание этого знака выражает более сбалансированную идею питательной «жаркой влаги». В даосской литературе принят и еще один способ начертания этого иероглифа, являющий сочетание знаков «небытие» и «огонь». Этот термин напоминает о том, что основой циявляется «пустота и небытие», и называть его субстанцией не совсем точно. Заметим, что в Китае огонь ассоциировался с сердцем, так что понятие «огонь несущего» имело тесную привязку к деятельности сознания и духа. Согласно даосскому афоризму, «дух действует, полагаясь на ци». Понятия духа и цисоставляют устойчивую пару в даосских текстах.

Ци– ключевая, наиболее универсальная категория традиционной китайской науки. Именно она обосновывает всестороннюю преемственность человека и космоса и даже отдельных частей человеческого тела и природного мира, представляющих собой как бы микро- и макрокосм. «Человек пребывает в ци,а ципребывает в человеке», – гласит старинная китайская сентенция. По той же причине ци– термин на редкость многозначный, используемый в самых разных контекстах. В древних даосских сочинениях о личном совершенствовании можно прочитать:

«Корень Неба и Земли – это Единое ци великой пустоты…»

«Дао рождает Единое ци из пустоты-небытия, из Единого ци рождаются Инь и Ян, а из Инь и Ян совместно рождаются Три Силы (имеются в виду Небо, Земля, Человек. – В.М.)».

В исходном состоянии циявляет собой как бы всеобщий пространственно-временной континуум, среду и одновременно силу жизненных метаморфоз. В этом качестве оно лишено формы и именуется «единым ци»,«изначальным ци», «циизначального всеединства» и т.п. Согласно популярному определению, ци– это «вещь с двумя сущностями», т.е. циесть животворное единение полярных величин. Даосская традиция в присущей ей манере различала три предметно неразличимые измерения ци: ци«великого Ян», «великого Инь» и «срединного согласия». Все трое составляли «ци великого согласия», порождающее все сущее.

По традиционным представлениям, «единое ци»управляется «принципом» (ли),который не является абстрактной сущностью и не имеет идеальной формы. Древние китайцы находили его прообраз в затейливом узоре на яшме, т. е. в целостности некоего паттерна или диспозиции, т.е. все той же «конфигурации». Китайский «принцип» выражает идею онтологии множественности, единого как единственности всего сущего и в этом смысле стоит в одном ряду с понятием «конфигурации силы», «силы обстоятельств» или «потенциала ситуации» (ши).

Очень важный постулат практики тайцзицюань заключается в том, что чередования различных аспектов бытия (пустоты и наполненности, мягкости и жесткости, Инь и Ян и т. п.), а равно все изменения обстановки в ходе схватки, все отдельные моменты действия рассматриваются как проявления «единого принципа» (ибо главное свойство «принципа» – его преемственность в мировых изменениях). Это правило распространяется на все ведущие школы «внутреннего направления» боевых искусств Китая.

В свете подобной «стихийной диалектики» единого в китайской мысли не будет удивительным узнать, что цив Китае мыслилось как среда и стихия мировых перемен, взаимодействия между вещами, она же среда духовной сообщительности, стихия духовной чувствительности. Даосская традиция требует от подвижника Дао «слушать не ушами, а токами ци». В этом смысле цитоже является не столько сущностью, сколько качеством существования, функциональной природой вещей, условием всякой соотнесенности. Вполне естественно поэтому, что в китайском языке циобозначает, с одной стороны, единое поле взаимодействия всего сущего (Единое ци,отождествляемое с Великим Пределом) и, с другой стороны, качество того или иного психического и духовного состояния (китайская мысль не проводит четкого различия между тем и другим).

Аналогичным образом понятие циуказывает на свойства различных жизненных систем организма, всякой аффектации и самого процесса жизнедеятельности. Цикак первичный жизненный аффект сохраняет преемственность с субъективно окрашенным психическим вохбужде-нием. В современном китайском языке, например, слово «сердиться» означает буквально «произвести ци». В этом качестве термин цишироко используется в китайской медицине и традиционной антропокосмо-логии для описания физиологических процессов в организме и душевных состояний человека.

Каждый орган и функциональная система тела имеют свое ци.Структурной же основой для описаний (всегда обосновывающих глубинную преемственность между человеком и природным миром) служили графические символы «Книги Перемен» и сопутствующая им наука чисел. Как сказано в одном средневековом комментарии к канону даосской алхимии «Цань тун ци», «Тело человека имеет образцом Небо и подобно Земле, присущий ему порядок наполнения и опустошения ции крови полностью подобен творческим переменам Неба и Земли».

Как напоминает только что процитированное суждение, для китайцев сознание («сердце») пребывает в токах крови, которая считалась своего рода материальной «опорой» ци,тогда как ципредстает ее как бы виртуальной параллелью, и его циркуляция определяет обращение крови в теле. Как говорили в Китае, «ци – это водитель крови, а кровь следует ци». Ции кровь, по китайским представлениям, относятся друг к другу, как Ян и Инь. Соответственно, свободное кровообращение и то, что можно назвать внутренним ощущением своего тела, по китайским представлениям, способствовали обострению и прояснению сознания. Ту же роль играл и аффект. По крайней мере, даосизм отстаивал тезис о том, что человек должен не столько воспитывать свои чувства, сколько воспитываться чувством.

Естественно, что в терминах традиционной китайской науки сущность «внутреннего достижения», или гунфу, сводится к умению укреплять свою «жизненную энергию» (ци)и управлять ее действием. Уже в самом раннем трактате о кулачном искусстве – «Каноне совершенствования мышц», приписываемом легендарному основоположнику чань-буддизма Бодхидхарме,- утверждается, что совершенствование в технике рукопашного боя означает прежде всего накопление ци,а достигается эта цель посредством «обретения Срединного пути»:

"Пусть ци будет оберегаемо внутри и не рассеивается вовне. Когда ци собрано, внутренняя сила собирается сама собой. Когда ци в достатке, сила сама собой достигает всюду…»

Не будем сейчас углубляться в рассмотрение природы этой таинственной «энергии жизни». Достаточно сказать, что цирассматривалось как жизненный субстрат всякого организма, так что исчезновение, «рассеивание вовне» цибыло равнозначно смерти. Соответственно, целью духовного подвижничества в даосизме было увеличение полученных от рождения запасов цив организме.

Кулачное искусство как один из способов «претворения Пути», разумеется, не было исключением. Как гласит старинная поговорка китайских учителей, «прежде чем заниматься рукопашным боем, научись медитации».

Тайцзицюань, подобно всем школам боевых искусств в Китае, ставит акцент на пестовании и удержании в себе «единого ци»,которое обеспечивает необычайную чуткость духа и цельность внутреннего состояния, а также безупречную преемственность между ним и внешней формой движений. Оно же, наконец, является прообразом «единого цимироздания».