Тайфун в закрытом секторе
Шрифт:
— Замашечки у тебя… Пират!
Истерзанная куртка Тайфуна валялась под столом, птерод наклонился было за ней, но тут же выпрямился.
— Ты свалишься через полчаса!
— А это не твоя забота!
Птерод осторожно передвинулся к краю кровати, опустил ноги и попытался поддеть ткань носком ботинка. Ему удалось подтянуть куртку ближе. Стараясь не делать резких движений, птерод осторожно взял куртку и принялся натягивать ее поверх бинтов.
— Так где все-таки Клодт!
Клодт остался сидеть внизу перед камином, над которым Раскинула ветвистые рога оленья голова. Он внезапно захрипел, чашка выскользнула из его рук, ударилась о каминную решетку, и кофе плеснул в огонь. Стэпен сказал, что
— Я бы взял тебя с собой, но Тайфуна нельзя оставлять одного, — пояснил он, пряча глаза. — Я пойду поищу людей. За воротами начинается дорога, наверняка, она ведет в город. Я вернусь и приведу помощь.
И он ушел, а Светлана поднялась в комнату и забаррикадировала креслом запертую дверь. Еще хотелось придвинуть и стол, но приземистое творение из темного дерева оказалось слишком тяжелым.
Привалясь к стене, Тайфун отдыхал после процедуры одевания и молча наблюдал за безуспешными попытками сдвинуть с места старинную мебель. Патрульный сто сорок седьмого сектора Беты имел далеко не цветущий вид: двухдневной давности щетина покрыла запавшие щеки, синяк под глазом пожелтел, изувеченные руки отекли, а покрытая засохшей кровью изодранная куртка, из-под которой выглядывали бинты, вообще смотрелась жутковато.
— Окно тоже столом загородишь? — наконец спроси. Тайфун с явной насмешкой.
Дерево, в свое время послужившее Светлане лестницей для нелегальных прогулок, теперь представляло собой не малую угрозу. Светлана резко выпрямилась и сверкнула глазами:
— Что ты смеешься? Лучше бы ребра себе срастил!
Тайфун перестал улыбаться:
— Уже срастил. Я давно встал бы на ноги, если бы ты не накачивала меня всякой дрянью!
— Если бы не эта «дрянь», ты бы давно тихо скончался!
— Я не виноват, что человеческое тело настолько слабое.
— Кто тебя заставлял оставаться человеком? Где твоя хваленая мимикрия?
Светлана тут же пожалела о своих словах, потому что Тайфун переменился в лице и надолго замолчал. В наступившей тишине стало слышно, как мурлычет свернувшийся в складках портьеры кот. Потревоженный движениями Тайфуна, он вначале недовольно жмурил зеленые глаза, а теперь, воспользовавшись паузой, опять завел древнюю кошачью песнь.
Несмотря на надетую куртку, патрульного знобило — стена, едва прикрытая лохмотьями обоев, явственно излучала холод. Регенерация шла плохо, иначе бы давно исчезла отечность рук и не мерещился бы Тайфун при каждом глубоком вдохе.
Неожиданно кот опрометью соскочил с кровати и, почти прижимаясь животом к полу, устремился к двери. Вскочил на придвинутое кресло и замер, настороженно поводя ушами и слегка подергивая хвостом. Отчетливо стало слышно, как что-то шуршит и звякает в замочной скважине.
— Ключ мешает, — спокойно заметил Тайфун.
Светлана побледнела и, вытащив из кармана револьвер, попятилась к окну.
— Я бы туда не подходил!
Светлана оглянулась и вздрогнула: сквозь оконное стекло на нее смотрело человеческое лицо. Впрочем, человеческое ли? Неестественно белое, с почти провалившимся носом, глубоко запавшими глазами, оскаленным в жуткой ухмылке безгубым ртом… Светлана сдавленно ахнула и взмахнула рукой. Посыпались осколки стекла, в комнату ворвался ветер, заплясало пламя в фонаре, запрыгали по комнате тени, метнулся под кровать испуганный кот. Лицо исчезло.
— Окна бьет, — проворчал Тайфун. — Оружием разбрасывается. Холода напускает.
Светлана отошла от окна, наткнулась на кресло, залезла в него с ногами, свернулась клубочком, выстукивая зубами дробь.
— Возьми! — Тайфун перебросил ей одеяло и тут же согнулся, раздираемый
болью. Лицо его посерело, покрылось крупными каплями пота.А под дверью опять заскреблись, она тихонько задрожала, но пока не поддавалась.
— Ты только не бойся, Светка, — выдавил Тайфун сквозь зубы. — Они не тронут проводника, без тебя…
Боль победила. Тайфун упал на подушку и умолк. Кот бесшумно выбрался из укрытия, вскочил птероду на плечи и глубоко вонзил когти в плотную ткань куртки.
Весьма «умный» поступок: запустить револьвером в голову зетага, как обычным булыжником! Эх, Светка, не выйдет из тебя супергерлы. Какого черта я вообще с вами связался? Сидел бы сейчас у холодильника и горя бы не знал!
Глава 14
Наконец, дверь перестала дрожать. На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом ветра в листве старого дерева да позвякиванием разбитых стекол. Сквозь дыру в окно улетучивались жалкие остатки согретого дыханием воздуха, а взамен вползала ночная сырость.
У Светланы замерз кончик носа, она растерла его и подумала: «Если так зябко в одеяле, то каково Тайфуну без?» Поскольку птерод все еще был в беспамятстве, то против укрытия возражать не стал, а накрытый заодно Васька даже замурлыкал под плюшем.
Скребущий звук возобновился, но теперь со стороны окна. Кот высунул голову из-под портьеры. Он больше не мурлыкал. Зрачки расширились, и в глубине их зажегся странный красный огонек.
— М-мышка, — сказала Светлана непослушными губами.
Кот прижал уши к голове и зарычал: снаружи в окно опять заглядывало страшное лицо! Второго револьвера, которым можно было бы запустить в него, увы…
И тут в дверь бабахнули чем-то тяжелым! Кот стрелой пронесся к окну, скользнул в зияющую дыру, мимоходом проехался когтями по голове незнакомца и исчез. Но пропал и соглядатай!
Дверь затрещала. Светлана оглядела комнату, схватила зачем-то подсвечник, бросила, метнулась к Тайфуну, попыталась усадить… Но птерод валился у нее из рук. Светлана с ужасом поняла, что все это бесполезно: даже если удастся привести Тайфуна в чувство, он еще слишком слаб, чтобы сражаться, он все равно один не справится со всеми… Но она опять и опять пыталась усадить Тайфуна и шептала:
— Тайфунчик, миленький, я боюсь! Вставай, ты же самый сильный, слышишь? Вставай! Ты ведь не бросишь меня одну? Я боюсь, слышишь?!
Дверь распахнулась, разбросав в стороны щепы, и в комнату ввалились призраки. Мертвенно-бледные лица, кости, едва обтянутые кожей, ветхие лохмотья вместо одежды; и смрад, исходящий от гниющей плоти. Светлане стало дурно, она уткнулась в плечо Тайфуна, изо всех сил стараясь не дышать.
— Свершилось! — торжественно возвестил главный призрак.
Светлана подавила приступ тошноты и подняла голову: вокруг теснились чудовищные маски, зияли провалы ртов, блестели в тусклом свете керосинового фонаря лысые черепа, сжимались и разжимались скрюченные пальцы.
— Встань! — приказал призрак.
Как во сне Светлана сползла с кровати, на негнущихся ногах сделала несколько шагов и остановилась перед шеренги призраков.
— Час пробил. Веди.
Светлана продолжала стоять, глядя в провалы глазниц и танцующие на костях блики.
— Веди нас к Могуществу.
До Светланы не сразу дошел смысл сказанного, а потом она судорожно глотнула воздух и рванулась к окну. Ее буквально вывернуло наизнанку. Она порезала себе руку, потому что вцепилась в усыпанный стеклами подоконник, но боли не почувствовала. Наоборот, наступило облегчение. Свежий ветерок охладил лоб и сдул со щек слезы. За окном всходила луна. Светлана еще раз втянула в себя прохладный воздух и через плечо посмотрела на призраков: