Тайга: андроиды

– Это веха жизни, а не предназначение. Не знаю точно, что там произошло, но тебе не стоит себя винить. У судьбы были на него свои планы, а тебе еще предстоит узнать, какой план уготован тебе.

– Думаешь, он есть?

Генерал Лебедев прошелся по кабинету. Он дотронулся до спинки стула, провел рукой по поверхности стола, словно знакомые вещи придавали ему сил.

– Что ты видишь здесь? – задал он неожиданный вопрос, обводя рукой комнату.

– Военная база? Большая стройка? – Сибиряк уже знал, что это лишь малая часть того, что здесь происходит.

Антон покачал головой.

– Это не все. Мы с тобой находимся в безопасности. Не считая землетрясений, не слишком разрушительных. На тысячи километров вокруг строится Новый мир, где люди будут жить без страха. Никаких эвакуаций, никаких извержений, цунами и других катастроф. Скажи, разве не об этом мечтает человечество? Напуганные люди, которым некуда бежать, бездомные, с одним чемоданом на человека, чего они хотят? Найти место, где они могут жить спокойно. И у нас есть республика Саха – самое безопасное место на Земле.

– Других таких убежищ нет? – спросил Сибиряк с интересом.

– Есть еще несколько, но не с такими обширными территориями. Считай, что наш Ноев Ковчег самый большой в мире.

Сибиряк усмехнулся.

– Хорошо сказано. Ноев Ковчег как раз затевался как спасение от Всемирного потопа.

– История повторяется, на все воля Господа, – Антон Лебедев перекрестился.

Сибиряк уже и забыл, как сильно он верил когда-то. Люди в поселении молились по несколько раз в день. Образа были для него родными лицами, а не просто картинками на деревянных досках.

– Пойдем, время браться за дела.

– У меня нет дел, – Сибиряк встал. Они дошли до двери, и он вспомнил, что там стоит Ай Пи в ожидании своего… Нет, не хозяина. Он не мог так говорить о ней. Своего подопечного. Да, это будет правильное слово.

Антон протянул племяннику руку. Двум родным людям не нужны были церемонии, но оба знали, зачем им нужно прикоснуться друг к другу. Когда их ладони встретились, Сибиряк почувствовал жаркое движение токов во всем теле. Та сила, которая у него осталась, не шла ни в какое сравнение с той, что текла в жилах его дяди.

Одного прикосновения хватило, чтобы душа Сибиряка начала рваться наружу, готовая поднять тело в воздух. Он настолько забыл это чувство, что ему захотелось одернуть руку, но он застыл, ноги приросли к полу и язык онемел. Сила, дарованная Сибиряку тайгой, была спокойной и гармоничной, она тихо напевала в нем, как напевает ручей в лесу, пробегая между деревьями. Сила его дяди была решительна, несокрушима, как горная цепь, что опоясывает горизонт, разделяя землю и небо.

Наконец их руки разъединились.

– Тайга дает своим детям разные возможности, в зависимости от характера, она знает каждого из нас лучше, чем мы знаем себя. То, что я почувствовал в тебе… – Лебедев подбирал слова, но тут его лицо озарила улыбка. – Ты тот мальчик, которого я помню. Мой племянник совсем не изменился, и я буду молиться, чтобы ты никогда не превратился в такого, как я.

Но Сибиряк уже хотел стать таким, как генерал Антон Лебедев. Сам он был слишком мягким, нерешительным, и представлял себя деревом без корней, готовым повалиться при любом дуновении ветра. А то, что он почувствовал в дяде, ему нравилось. И еще он подумал, как просто таким как они сразу узнавать друг друга – без фальши и маскировки словами.

Когда говорят души, это и есть единственная правда, которую мы можем передать друг другу.

Они вышли из кабинета. В коридоре было шумно, Ай Пи стояла возле двери. Сибиряк улыбнулся ей, но андроид не улыбнулась в ответ, как сделала бы Четверка, и все равно Сибиряк был рад ее видеть.

– Отдохни, Сибиряк, завтра будет насыщенный день. – Лебедев похлопал племянника по плечу. Они шли по коридору, офицеры вставали по стойке смирно, отдавали честь, на мгновение застывали, словно его дядя, проходя мимо, останавливал время, а потом запускал его снова.

Весь оставшийся день Сибиряк и его андроид гуляли по гарнизону, а когда вернулись в комнату, за окном уже стемнело. Вдоль горизонта тянулась черная полоса леса. Везде мелькали огоньки: красные, зеленые, парами и поодиночке, в небе и ближе к земле; где-то светились круглые фары машин, и наконец в городке зажглись уличные фонари. Они зависали в нескольких метрах над землей до самого рассвета, и даже ветер не мог сдвинуть их с места. «Чудеса», – подумал Сибиряк. – «Висят в воздухе как приклеенные».

– Ай Пи! – окликнул он тихо.

Андроид высунулась из каморки.

– Спокойной ночи, – сказал Сибиряк, поворачиваясь на бок.

– Спокойной ночи, – ответила умная машина и в комнате стало тихо.

Маршал Титов

Генерал Лебедев прогуливался по площади перед главным корпусом. Он внимательно читал донесения на экране наручного браслета. Сибиряк в форме и в камуфляжной шапке с козырьком остановился у выхода из жилого блока, зажмурился на солнце, вдохнул разбушевавшийся ветер. Ай Пи как обычно встала чуть поодаль, она смотрела в никуда, но на самом деле сканировала внутренние процессы.

– Ну вот и прибыли, – генерал тронул Сибиряка за руку.

Сибиряк посмотрел туда же, куда и дядя. В полной тишине в сотне метров от них, развернув сопла вниз, в воздухе завис длинный, остроносый, словно шприц с иглой, самолет. Борт садился на площадку перед корпусом. Вместе с ним садились два истребителя охраны и дроны – те самые тарелки с длинными щупальцами, которых Сибиряк видел накануне в зарядных башнях инженерного корпуса.

– Как только они выйдут, отдай честь. – Лебедев смотрел, как откидывается трап самолета-иглы. – Короче, просто повторяй за мной.

Ай Пи подошла к самолету вместе с ними и они с Сибиряком встали у нижней ступени. Антон приложил руку к голове.

– Антон! Рад тебя видеть! – Маршал Титов протянул Лебедеву руку для неформального приветствия. На его напряженном лице на секунду зажглась и тут же погасла улыбка. – Со мной прибыл генерал Ли. Он хочет получить все материалы по аварии.

Генерал Донг Ли спускался с трапа вслед за маршалом. Его темно-синяя униформа пестрела орденами и медалями. Они соблюли формальное приветствие, и генерал Ли протянул Антону руку для пожатия. Сибиряку не нужно было даже касаться его ладони, чтобы понять, что чувствует Донг Ли: под глазами залегли глубокие тени, кожа на острых скулах натянулась из-за чрезмерной худобы. Генерал Ли держался прямо, горделиво, но двигался медленно, будто смертельно устал.