Тайм-аут
Шрифт:
– Славик, ну ты че выпендриваешься? Пошли, я за все отдам. Будешь доволен, – ее прокуренный голос резал по нервам.
– Да что ты можешь? Алкашка. Тошно с тобой.
– Не гони, Слав. Я знаю толк…
Взгляды женщин случайно встретились, и нетрезвая дама тряхнула головой и брезгливо выдала:
– А я ничего! Совсем ничего! Мы просто болтаем…
Проигнорировав слова, Ярцева подошла к двери и распахнула ее. Кто-то подложил небольшой кусок картона, чтобы не пользоваться ключами.
Не успела пройти и трех шагов, как женщину оттолкнуло мощной силой в сторону.
– Придурки! – закричал им вслед тонкий голос совсем рядом. Валерия поднялась и в темноте смогла понять, что перед ней подросток невысокого роста. Через секунду, когда темноту озарил огонь зажигалки, можно было увидеть хрупкую девушку с короткой стрижкой в мальчишеской одежде. Незнакомка подняла пакет с продуктами и виновато проговорила:
– Тут это… что-то рассыпалось.
– Крупа… – пояснила Ярцева.
– Ага, – девушка протянула порванный пакет, из которого выглядывало сливочное масло, и направилась к входной двери. Неожиданно остановилась и обернулась: – Сможете идти?
Валерия улыбнулась и кивнула:
– Спасибо за заботу. Постараюсь.
– Да нет, я так… – оправдываясь за свой порыв, прошептала девушка и виновато посмотрела куда-то в темноту, будто боялась, что их разговор может кто-то услышать.
И не зря. Услышали.
– Ты идешь? – мужской голос раздался совсем рядом. Оказывается, рядом стоял парень. От него несло куревом и алкоголем. – Или решила в гости напроситься к ней?
– Иду я… – рявкнула девушка и быстро исчезла за дверью.
Валерия ступила на лестницу, но тут поняла, что сумку так и не подняла. Подсвечивая телефоном, она нашла пропажу. Сумочка лежала в том месте, где точно не могла. Открытая. Из нее выглядывал кошелек, давая понять, что действовали в спешке. Ярцева открыла его, уже прекрасно понимая, что налички не увидит.
И, действительно, украли. Очевидно, отработанная схема.
К счастью, карты не тронули. В темноте не стали возиться, так их было много, вместе со скидочными.
Покачав головой, Валерия поднялась на площадку и с ужасом уставилась на кабину лифта с запиской «не работает». После падения в спине неприятно покалывало, но делать было нечего – девять пролетов нужно пройти.
Через долгие темные десять минут Валерия была убеждена, что жить здесь долго не будет. Хорошо, что за месяц внесла сумму, а ведь хозяйка убеждала сразу оплатить за три со скидкой. И пусть в квартире отличный ремонт, но контингент и условия неприемлемы.
Только бы найти хорошую…
Не успела дойти до квартиры, как полилась трель телефона. По музыке можно было понять, что отец. Валерия закрыла дверь и поспешно ответила на звонок:
– Слушаю…
– Ты как? Первый рабочий день не утомил?
– Нормально, – выдохнула Валерия, радуясь звонку отца. Правда, разговор обещал быть недолгим. Она валилась с ног. Душ и кровать – вот оно счастье!
– Да как же нормально? Слышал, Коршунов там работает анестезиологом, – протянул отец, намекая на то, что он в курсе
всех событий и скрывать особо нечего.Не ожидая такой осведомленности, Валерия зависла на месте. Как он узнал? Запросил список всех сотрудников Евромеда? Да не может быть! Она знала отца, он мог узнать от кого-то.
– Я прав, если молчишь, – произнес отец, подтверждая ее догадку.
– Как ты узнал?
– Да как?! Сегодня свекор твой звонил и между словами об этом сказал.
– И откуда ему знать? – осведомилась Валерия, снимая обувь и скидывая ветровку. Почему-то подумала на Кирилла. Ярцев вот все мог проверить. Но зачем ему?
– Ну, – отец смутился, но тут же оживленно выдал: – Андрей Иванович всегда все знает.
– Да, конечно, все ему докладывают о том, что ему не нужно, – поддела Лера, двигаясь на кухню. Крупы осталось не так много, как бы хотелось, но на кашу хватит, если доставка донесет до нее рабочую мультиварку. В такой темноте не грех ее где-нибудь уронить на лестнице.
– Что значит не нужно? Все нужно. Ты ему не чужая.
– Пап…
– И как прошла встреча? Говори уже, не томи.
– Четыре операции с ним провели, – сообщила девушка, открывая холодильник, чтобы положить пакет молока и сыр. В морозилке одиноко скучал контейнер с сырыми пельменями, очевидно, прежние хозяева забыли. Ну, или хозяйка оставила на тот случай, когда будет отвратительное настроение, когда квартирант поймет, куда попал. Бросив к пельменям сливочное масло, женщина помыла руки и поплелась в гостиную.
– Ох… вот не могу, когда ты про операции говоришь. Даже мурашки пошли.
– А стрелять и воевать не страшно?
– Это нет. И ты знаешь, крови не боюсь, но вот когда ты про операции упоминаешь, сразу же реагирую.
– Все нормально, пап. Не беспокойся.
– Это я понял. И как разговор прошел?
Настоящий допрос, иначе не скажешь. И вот так всю жизнь.
– Папа, я всегда при таком контроле ощущаю себя девчонкой.
– Ну, а как хотела? От Коршуновых столько неприятностей. Гадюшная семейка оказалась, – тут отец сделал паузу и произнес: – Так что?
Бесполезно сопротивляться! Быстрее будет рассказать и пойти в ванную.
– Да, он подходил.
– И?
– Хотел подружиться, – Валерия прошла в просторную гостиную и села на диван.
– Вот же паршивец! Еще посмел подойти и что-то там предложить! Слизняк! Ты, дочь, смотри, будь внимательнее! Кто знает, что там у них в голове. После смерти матери…
Слова на мгновение оглушили.
– Что?! – хрипло переспросила Лера, надеясь, что неправильно поняла. Ведь такого быть не может!
– Мать их, Коршунова… жизни себя лишила.
– Лишила? – Валерия впервые слышала о таком. Она не верила.
– Да, повесилась в комнате Вадима.
– И…
– Что и?
– Все говори, раз уж начал, – уже не просила, а требовала дочь.
– Ты только не переживай…
Начало не нравилось… Отец нервничал.
– Пап, ты больше переживаешь, чем я.
– Ну, это да. В общем, она удавилась, оставив записку сыновьям.
– Содержание записки?
– Дочка, это все неважно.