Тайна 21 июня 1941
Шрифт:
И заметим попутно, что азов окапывания не знают не солдаты (это само собой разумеется). Этих азов не знают опять-таки их командиры. То есть, когда будущий нарком обороны озаботится этим вопиющим недостатком в подготовке рядового бойца, окажется, что учить этого бойца некому. Окажется, что учить этому сначала придётся командира этого самого бойца.
Но это ещё только будет. В 1940 году. Мы же говорим о 1939 годе. Том самом, в котором, как нас уверяют, Сталин вполне мог двинуть Красную Армию воевать с вермахтом.
«…5) Все рода войск недостаточно тренировались в условиях длительного воздействия авиации и ОВ…»
Да ничему эти самые войска не тренировались ни в каких условиях, неужели сегодня это не ясно?
Почему? Смотрите дальше.
«…6)
Иными словами, этот самый состав привык «тренироваться» условно. На словах. И на бумаге. Где всё, как известно, было гладко.
И снова — знакомое.
«…8) Все рода войск не полностью освоили эксплуатацию стрелкового и артиллерийского вооружения, особенно пулеметов, матчасти артиллерии и оптики и ремонт в полевых условиях…»
Ну, конечно, «не полностью». А как же иначе?
Ведь стрелять же не умеют. Оружие своё тоже, естественно, не знают.
А кто будет учить этому солдата? Командир? Командир этого тоже не умеет.
Почему, кстати? Водка — водкой. Но ведь кто-то когда-то этого командира чему-то учил? Так ведь? Или не так?
Пока подождём с ответом на этот вопрос.
А сейчас с приказом всё. Там много ещё чего есть. И по ВВС, и по флоту, и прочее, прочее… Но, думаю достаточно. Всё, по-моему, ясно.
Из года в год повторялись грозные приказы об одних и тех же недостатках в подготовке, а, фактически, о качестве и силе самой основы основ вооружённых сил Советского Союза. И ничего не сдвигалось с мёртвой точки.
Я знаю, что кому-то может показаться не очень существенным то обстоятельство, что рядовой боец Красной Армии был плохо подготовлен. Зато, готовы они возразить, в этой армии были КВ и Т-34, Ил-2, Пе-2 и «яки» с «мигами». И ещё тысячи единиц всякой иной техники, хотя и называвшейся впоследствии «устаревшей», но вполне конкурировавшей на самом деле с техникой немецкой.
Только, даже при том условии, что управляли всей этой техникой подлинные мастера своего дела (а это было не так, конечно же), всё равно вся эта военная машинерия ничего не стоила без добротной выучки пехоты.
Но, тем не менее, если кто-то, мыслящий исключительно глобальными категориями стратегии, полагает такие «недостатки» не очень существенной мелочью, предлагаю их вниманию документ несколько иного рода. Документ, красноречиво оценивающий уже более высокие тактические (и даже стратегические) категории. А именно качество управления войсками в Красной Армии.
Обратим внимание на Приказ Наркома обороны СССР N 0104 от 19 июля 1939 года. Это о наиболее общих явлениях в работе штабов всех уровней Красной Армии.
Читаем.
«…Подготовка и работа войсковых и оперативных штабов продолжают оставаться на исключительно низком уровне.
Командование, как правило, само штабной службы не знает, подготовкой своих штабов не занимается, работой их не руководит и контролировать ее не может.
Начальники штабов по-настоящему организовать работу штаба и руководить ею, и особенно в условиях, приближенных к боевым, не умеют.
Штабы как органы управления не подготовлены, организовать бой не умеют, с работой по управлению войсками в ходе боя не справляются.
Исполнители своих обязанностей не знают, необходимых штабных навыков не имеют, в работе в усложненных условиях не натренированы.
Безусловная правдивость, исполнительность и безупречная точность в работе, без которых немыслима работа какого бы то ни было штаба, как правило, отсутствуют.
Непосредственным контролем за действиями войск, проверкой и изучением получаемых донесений штабы не занимаются, в результате — неосведомленность их об истинном, положении и состоянии войск и нередко ложная информация командования и вышестоящих штабов.
Стремления своевременно, полно и правдиво информировать вышестоящие командование и штаб, самим непрерывно искать с ними связь нет.
Организовать и обеспечить управление войсками в бою надежной, прочной связью штабы не умеют.
Радио —
надежнейшее средство связи — не используется в бою даже при отказе остальных средств связи и, как правило, бездействует.Работа внутри штабов не организована. Взаимная информация между отделами и отделениями штаба отсутствует. Еще хуже с увязкой работы общевойскового штаба со штабами специальных родов войск и особенно авиационными.
Руководство работой тыла в бою общевойсковыми штабами упускается.
Содержание и техническое оформление всей документации исключительно низкое.
Донесения и сводки неправдоподобны, противоречивы, а иногда и лживы, действительной картины боя как на земле, так и особенно в воздухе и истинного положения своих войск и войск противника, не говоря уже о их состоянии, потерях и трофеях, не дают.
Поступающие в штаб донесение или сводка часто противоречат данным, поступившим от того же штаба ранее, и никаких оговорок о правдоподобности или лживости того или иного документа не делается.
Представление сводок, донесений и ответов на запросы несвоевременное и требуется немало повторных напоминаний и приказаний, чтобы получить их.
Документы после изготовления исполнителем и лицами, подписывающими их, не проверяются, отсюда постоянные неточности и искажения.
Контролем за своевременной и правильной передачей документов и за получением их адресатами штабы не занимаются…»
Ну, дальше Ворошилов предлагает меры по возможному улучшению ситуации, сложившейся со штабной службой в РККА, но мы их трогать не будем. Потому что ясно, что в один день такие «прорывы» не исправишь.
Это, по-моему, не приказ. Этот документ, как мне кажется, можно назвать совсем иначе. Например, так.
Приговор Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
Можно было бы, конечно, предположить, что приказ этот имел некоторый политический подтекст. Я имею в виду стремление опорочить репрессированного маршала Егорова, бывшего, как известно, до января 1938 года начальником Генерального Штаба РККА.
Этому, однако, противоречат три существенных обстоятельства.
Первое. Со времени его снятия с высокого поста прошло уже более полутора лет. И должность эту всё это время занимал один из самых уважаемых Сталиным военных — командарм первого ранга Шапошников.
Второе. К Генеральному Штабу как раз претензий в этом приказе не предъявлялось.
Третье. Практически ВСЕ перечисленные в приказе пороки действительно проявились с первых же дней Великой Отечественной войны. Во всей вопиющей красе, так сказать.
И именно эта война подтвердила справедливость каждого слова этого беспощадно точного приказа.
Так что, давайте забудем наконец о песнях про непобедимую и легендарную.
Потому что вот это и была та самая Рабоче-Крестьянская Красная Армия.
Образца 1939 года.
Такая, какой она выглядела не с плакатов или поэтических страниц, а со страниц служебных документов, имеющих гриф «секретно».
Сталин, конечно же, читал эти приказы Ворошилова. И это, как минимум. Наверняка читал он и многое другое из того, о чём мы сегодня и не подозреваем. И силу Красной Армии оценивал, конечно, не по песне «Три танкиста…»
Преувеличивал эту силу, как это выяснилось вскоре, в Финскую уже войну, но преувеличивал, скорее, с позиции технократа. Он был твёрдо убеждён, что «будущая война будет войной моторов». И считал, в общем-то правильно, с одной стороны. Но и абсолютизировал, конечно, эту свою формулу. Поэтому, уделяя огромное внимание оснащению армии новейшим вооружением, полагал, судя по всему, что эти самые вооружения смогут возместить, до определённой степени, недостаточную выучку войск.
Это с одной стороны.
Но вот, с другой…
Нельзя забывать о том, что Сталин был, в первую очередь, управленцем высокого уровня. Поэтому, должен был понимать значение низкого уровня именно штабной работы для управления войсками, а значит, и для боеготовности армии.
Несколько лет назад я увидел случайно на канале «Культура» интересную передачу. Замечательный актёр Евгений Яковлевич Весник рассказывал о разных историях, приключившихся с ним и его знакомыми. Рассказал он, в числе прочих, и такую.